– Да. Я так рад. Я стал… другим человеком!

– Прекрасно. Обязательно зайду поздравить мамашу. Вот только выкрою свободную минутку. Ну а потом?

– Вернулся я около двух часов. Машину поставил в переулке, рядом с машиной Ренардо. Вошли мы вместе.

– Подожди… Эту калитку из переулка может открыть любой?

– Да. Она запирается только на ночь. Но Леживр следит за ней из своей сторожки.

– Только он не всегда там сидит. Продолжай.

– Мы обогнули флигель и увидели под каштаном Леживра. Вот тут-то все и началось: крики о помощи, выстрел…

– А какие это были крики?

– Несколько сдавленные, это вполне понятно. Мы побежали и нашли Сорбье уже мертвым. В комнате еще сильно пахло порохом. Ренардо вошел сюда. Здесь тоже никого не оказалось. Вот и все.

Служащий за их спиной продолжал свое дело.

– Что-нибудь обнаружили? – спросил Марей, возвысив голос.

– Ничего.

– Тогда посмотрите в соседней комнате, потом на лестнице, в чертежном зале и во дворе…

Он вернулся к Бельяру.

– Попробуем провести маленький эксперимент. Ты спустишься вниз, а я подам тебе знак. И ты поднимешься сюда с той скоростью, как в момент преступления. Давай.

Марей засучил рукав и приготовился включить хронометр. Дождь вдруг переменился, стал моросящим, словно вывернулась наизнанку зеленоватая туча, похолодало, порыв ветра взъерошил листки в записной книжке Сорбье.

– Готов? – крикнул Марей. – Начали!

Он нажал головку хронометра. Было отчетливо слышно, как бежит Бельяр, он быстро приближался и вскоре, совсем задохнувшись, появился на пороге. Марей остановил стрелку.

– Четырнадцать секунд, – объявил он. – Невероятно.

Неслышно возвратившийся Оберте только покачал головой.

– Похищение не могло быть совершено после преступления, – сказал он.

– До него – тоже, – возразил Бельяр. – Сорбье был не такой человек, чтобы даже под дулом револьвера позволить опустошить свой сейф. Сначала вору надо было убить его.

Заколдованный круг замкнулся. Взмахом руки Марей как бы отмел все трудности.

– Пошлите ко мне Леживра!

Леживр был человеком грузным, отяжелевшим после увечья. Он шумно дышал, стараясь все же встать по стойке смирно. Марей пожал ему руку.

– Вы можете сообщить мне весьма ценные сведения, – сказал он. – Хорошенько обдумайте свои ответы. Именно вы ходили в столовую за завтраком для мсье Сорбье?

– Да. Как и всякий раз, когда он оставался работать. Ему приготовили корзиночку с закуской.

– Который был час?

– Половина первого. Такая уж у меня привычка – замечать все подробности.

– Сколько времени вы отсутствовали?

– Десять минут. Черт побери, из-за ноги я не слишком-то быстро передвигаюсь. А столовая на другом конце завода.

– Хорошо. Вы вернулись. Прошли через чертежную. Там никого не было?

– Нет. Все чертежники давно ушли.

– Здесь тоже никого не было?

– Никого. Я накрыл вот тут, на краешке стола. Мсье Сорбье стоял у окна, там, где вы сейчас.

– Он говорил с вами?

– Нет. Он глядел как-то неприветливо. Не в духе был. Я понимаю, он ученый, но вот характер у него был тяжелый.

– Ну а потом?

– Я пошел обедать в свою сторожку. А в половине второго забрал посуду и отнес корзинку.

– В столовую?

– Да. Мсье Сорбье едва притронулся к еде. Потом я вышел подышать в тенечке, под деревом.

– И вы не заметили, не услышали ничего подозрительного до того, как пришли…

– Ничего.

– Еще один вопрос. Окна, которые выходят в сад, открывали в течение дня?

– Да. В семь часов утра, когда я убирал. Потом я их закрыл из-за жары.

– А те, которые выходят во двор?

– Это мсье Сорбье велел мне их открыть как раз в тот момент, когда я уходил.

– А сейф? Вы не заметили, открыт он был или закрыт?

– Я не обратил внимания. Мне кажется, он был закрыт, как обычно.

– Вам кажется, но… Еще одно обстоятельство: приносили утром заказное письмо для мсье Сорбье?

– Да. Я даже провожал почтальона, только я оставался внизу.

Комиссар повернулся к Бельяру.

– А ты, Роже, ты был здесь?

– Нет, я уже ушел. Думаешь, есть какая-нибудь связь между этим письмом и преступлением?

– Я ищу, старина, ищу. У меня нет ничего, только этот ничтожный след.

Марей достал из кармана конверт и задумчиво посмотрел на него, потом положил в бумажник.

– Короче говоря, Леживр, вы не заметили ничего не обычного?

– Нет, господин комиссар. Утро как утро.

– Хорошо. Благодарю вас.

Леживр попрощался и вышел прихрамывая. Трое мужчин встали в кружок.

– Никто не выходил, – сказал Марей.

– Никто не входил, – добавил Бельяр.

– Никто не приходил, – вздохнул Оберте.

Комиссар нетерпеливо щелкнул пальцами.

– Нет и нет! – воскликнул он. – Это никак не вяжется! Неизбежно есть какой-то провал, отклонение, ну хоть что-нибудь! Круг этот замыкаем мы сами, а круг не может быть замкнутым. Прежде всего, не следует забывать, что наблюдение за флигелем велось с перерывами. Леживр приходил и уходил. Это главное. Убийца неизбежно явился во время отсутствия Леживра, первого или второго. Да и потом Леживр, несмотря на все свое старание, по всей вероятности, отнюдь не образец бдительного стража.

– Он очень добросовестный, – заметил Оберте.

– Разумеется. Я и не спорю. Но он стар, медлителен. Его жизнь течет все в том же привычном русле. Мысли заняты всякими мелкими делами. И опять-таки эффект неожиданности сыграл здесь на руку преступнику. По сути, это ведь ограбление, оно удалось, как, впрочем, все хорошо подготовленные и выполненные с точностью до секунды ограбления.

– Надеюсь, ты не станешь искать сообщников среди заводского персонала? – спросил Бельяр.

– Немыслимо! – проворчал Оберте.

– Посмотрим, посмотрим, – сказал Марей. – Пригласите, пожалуйста, Ренардо.

Но Ренардо не сообщил ничего нового. Он тоже слышал крики, выстрел, почувствовал запах пороха, осмотрел оба пустых кабинета. Ничего больше он не знал.

– Я все думаю, – сказал Марей, – а не украл ли убийца еще что-нибудь, кроме цилиндра? Записи, наметки, наблюдения над опытами, которые проводятся?

Оберте выдвинул ящики стола, разложил папки.

– На первый взгляд все как будто на месте. Я проверю.

Марей машинально постукивал по книжке с адресами.

– Никаких визитов с утра? – снова спросил он.

– Нет, – сказал Бельяр. – Никаких.

– Хорошо… Господин директор, закройте, пожалуйста, сейф, прошу вас. Затем вы его откроете, как обычно, ни быстрее, ни медленнее.

– Дело в том… что у меня нет с собой ключа. Он в моем кабинете… Разрешите…

Оберте позвонил своему секретарю, потом, заметив во дворе служащего со счетчиком Гейгера, спросил:

– Ну как, Гоше? Ничего?

– Ничего, – ответил тот. – Я проверил все закоулки.

– Спасибо. Можете быть свободны.

Гроза удалялась, последние ее раскаты еще грохотали где-то за домами. Над гравием клубился легкий пар. Пролетел стриж.

– По-моему, – сказал Марей, – когда убийца вошел, сейф был уже открыт. Сорбье, возможно, услышал шум в соседнем кабинете. Он отворил дверь и был убит на дороге…

Марей повернулся к двум инженерам.

– Прошу прощения… Не могли бы вы нас оставить на минутку?

Как только они вышли, он спросил:

– Господин директор, какое слово служило шифром в замке?

– Линда.

– Кто знал это слово?

– Сорбье и я.

– Сорбье никому не мог его доверить?

– Никому. В этом я абсолютно убежден.

– У меня из головы не выходит это заказное письмо, – снова начал Марей. – Трудно не уловить связи между этим письмом и преступлением, в совпадения я не верю. Может быть, Сорбье знал преступника? Может быть, ему сделали какие-то предложения?

– Он получал много денег, – заметил Оберте. – К тому же он был не из тех людей, которые продаются.