Образы… Красивые причудливые образы рисует сказка, чтобы спрятать за ними истину, тайное знание, сакральный смысл, покрытый тысячелетними табу. И не осталось в живых носителей этого знания. Даже австралийские аборигены, ближе всех стоящие к нему, и они на сотню поколений отдалились от тех, кто знал. Остались только искаженные обряды, позволяющие имитировать переход: выйти на берег Стикса, но не переплыть его. Набрать его мертвой воды, постоять на берегу, приобщиться к монотонному течению и вернуться совсем другим – мудрым, неуязвимым, бесстрашным и спокойным. Но не переплыть!

Там, в глубине причудливых образов, зашифрованное хранителями, изломанное злопыхателями, исковерканное бестолковыми фантазерами, перевранное фольклористами, обработанное литераторами, – сидит Знание. И по крупицам, по микроскопическим вкраплениям в узор, по тончайшим волоскам, проблескивающим сквозь толстый слой времени, можно это Знание получить.

Поворачивая информационные поля, как трубку калейдоскопа, перебирая и перекладывая сложную мозаику аксиом и предположений, тасуя колоду закономерностей и вероятностей, он преодолел и этот барьер. Oenothera libertus4 – вот без чего нельзя пересечь Стикс. Пьянящая, дикая и свободная.

Он долго шел к пониманию. Эволюция мифов и легенд замысловато перевивала правду с вымыслом – в крылатых коней превращались птицы, летучие корабли сменяли крылатых коней, а после и вовсе оборачивались лодками, и к ним приставляли лодочников. Хтонические существа глотали отважных героев, огромные рыбы становились бочками, а бочки – снова лодками. Все, что плавает и летает, перемешалось в фантастическом клубке, ощетинившимся сотнями оборванных ниточек. А Oenothera libertus лежала совсем в другой стороне, запрятанная в другой клубок – в клубок исполнения желаний.

На рассвете перелет-трава вывела их на шоссе, прямо к автобусной остановке, и Игорь решил не звонить Волоху, тем более что нужный автобус подошел через несколько минут. Ехать, правда, пришлось с пересадкой – за ночь они успели пройти километров тридцать, если не больше. И хотя никаких болот им на пути не попадалось, он устал гораздо сильней, чем в прошлый раз, и Маринка снова предложила ему «элегантную трость».

Чем ближе Игорь узнавал свою спутницу, тем больше убеждался в том, насколько ему повезло. И если в первую ночь он все время испытывал неловкость, то к концу второй ему казалось, что он знает Маринку всю жизнь. Ее игра в индейцев сначала представлялась ему не более чем милой шуткой, но постепенно он привык и начал относиться к ней серьезней, чем сама Маринка.

– Не надо говорить Волоху о том листке, который мы нашли, – сказал он ей, когда они сели в автобус.

– Почему? Я думаю, этот монах имеет самое непосредственное отношение к виновнику наших проблем, а колдун хочет его найти.

– Эй, ты не забыла? Ты поклялась огнем…

Маринка посмотрела на руку и вздохнула:

– Знаешь, мне почему-то показалось, что все это несерьезно. Как в детской игре. И вообще: я до сих пор сомневаюсь, а не привиделось ли мне это.

– Если честно, я тоже, – улыбнулся Игорь, – но если мы допустили существование перелет-травы, то почему бы нам не поверить в оборотней? По-моему, они очень милые ребята.

– Да уж! Очень милые! У тебя, кстати, синяк на скуле и на лбу.

Игорь тронул лицо рукой:

– Правда? А я считаю, что они обошлись с нами более чем мягко. Могли бы просто сожрать. Как тебе такой поворот событий?

Маринка рассмеялась:

– А ты заметил, как им понравилось твое индейское имя? Между прочим, они сразу поменяли к нам отношение, как только услышали, что ты Медвежье Ухо, а не Тухлый Кусок Мяса.

– Я думаю, будет нечестно их обмануть, – Игорь тоже посмотрел на ладонь, где успел лопнуть пузырь от ожога. – И… мне кажется, Волох не будет никого искать. Ему это скучно.

– Да? Почему?

– У него к нам чисто профессиональный интерес, он во что бы то ни стало хочет попробовать провести свой обряд. Я его, конечно, понимаю. Представь себе, много лет разрабатывать какую-нибудь теорию, а потом получить возможность проверить ее на практике! О таком можно только мечтать. Разве тебе не хотелось бы обкатать свою программу?

– Конечно хотелось бы. Я думаю, ты прав… Мне и самой так показалось. И что, мы так и не узнаем, что написано на этом листочке?

– Наверное, нет. Даже если мы раздобудем словарь, это будет не так просто. И почерк не самый лучший… Надо несколько дней над ним сидеть, чтобы разобраться.

Конечно, заезжать за оставленной на просеке сеткой было очень тяжело, и Маринка сильно сопротивлялась, но Игорь настоял – наверняка магу она дорога́. К тому же он собирался вернуть ее Волоху и больше никогда с собой не брать и предполагал, что колдуну это не понравится.

Не ошибся. Маринка отправилась домой, добравшись до своего велосипеда, Игорь же остался докладывать Волоху о прошедшей ночи.

– Как это она вас не подпустила? – маг едва не повысил голоса. – Что значит «не подпустила»?

– Очень просто, – Игорь вовсе не намерен был оправдываться.

– И как вы собираетесь ее ловить? Руками?

– Ну, примерно так.

– Послушайте, это несерьезно, – маг прошел по своему кабинету, – надо же было что-нибудь придумать, обмануть ее как-то. Если с ней нельзя действовать силой, как вы говорите, надо попробовать взять ее хитростью.

– Я не буду действовать хитростью, – Игорь пожал плечами.

– Почему? Ну что вы вбили себе в голову? Или вы считаете, что за две ночи изучили ее лучше, чем я за много лет?

– Да.

– Вы в этом уверены? Если бы вы спасали свою жизнь, мне было бы трудно с вами спорить, но вы спасаете ребенка. Вам не кажется, что малейшая ваша ошибка будет стоить жизни вашей дочери?

Игорь потупился. Может быть, он напрасно полагается на свою интуицию? Может быть, на этот раз она его обманывает, и колдун прав?

– У меня есть время. Но на ошибку я действительно не имею права. Поэтому я бы действовал не поспешно, а осторожно, вы меня понимаете?

– Делайте как знаете. Я предупредил – перелет-трава может быть опасной для вас. И еще. Я не могу назвать вам срока, отпущенного вашей спутнице, но скажу: у нее времени в запасе нет. Так что подумайте хорошенько и возьмите сетку с собой.

Игорь покачал головой, но сердце его кольнуло острой болью: эта чудесная девушка… Она чересчур живая, чтобы умереть. Он не должен этого позволить. Не слишком ли большую ответственность он на себя берет, отказываясь от советов мага? Неужели перелет-трава просто хочет их обмануть? Но что-то ему подсказывало: травка уйдет. Едва он попробует ее обмануть или взять силой – она исчезнет и больше никогда не появится. Ему не нравилась позиция Волоха. Куда он торопится? Его азарт вполне понятен, но он не рискует собственной жизнью. Игорь всегда считал, что философы должны быть мудры и рассудительны, а спешка нужна только при ловле блох. Возможно, он ошибался и в первом, и во втором утверждении.

– На что вы рассчитываете? На то, что перелет-трава рано или поздно сама сядет вам на плечо? – продолжил маг, с трудом скрывая раздражение.

– На ладонь, – ответил Игорь, – она сядет мне на ладонь. Когда поймет, что я не собираюсь загадывать желаний и развеивать по ветру ее лепестки.

– Вы вправду верите, что перелет-трава исполняет желания? Это бабушкины сказки. Если вы немного подумаете, то поймете: волшебное исполнение желаний, даже самых безобидных, приводит к нарушению равновесия в мире. Поэтому в природе не может существовать субстанции, которая это делает.

Игорь не стал спорить – в конце концов, это просто неважно.

Они договорились встретиться в восемь вечера и сразу же выехать на то место, где расстались с перелет-травой.