Он выбрался из-за кресла и прошёл вслед за хозяйкой на крохотную кухню, занятую монструозным гарнитуром такого яркого зелёного цвета, что было больно даже человеческим глазам. Андрей представил, каково будет птичьему взору, и зажмурился от отвращения.

– Да, меня тоже он бесит, – сказала женщина. – Но сменить пока не могу. Кстати, я Аня.

Она нажала кнопку на электрическом чайнике и достала из шкафчика пачку с чайными пакетиками.

Андрей устроился на единственном стуле, зажатом в углу между столом и стеной, и поплотнее завернулся в плед. Спрашивать у Ани про одежду он пока не решался.

– А я Андрей. – Голос звучал хрипло и непривычно. Впрочем, чего он хотел, если все эти дни либо каркал, либо молчал?

– Ты давай, рассказывай, как дошёл до жизни такой! – Аня поставила перед ним кружку со смешным котёнком и бросила туда чайный пакетик. Традиционное «тебе чёрный или зелёный?» – она не спрашивала. Похоже, что лишних вещей и продуктов в её доме не было.

– Да как-то… Я и сам не знаю, – начал он, запинаясь и путаясь. – Жил себе, жил, и вдруг – раз…

Вслед за кружкой на столе появилась банка самого дешёвого йогурта, на который он в лучшие дни и не посмотрел бы, половинка батона в пакетике, масло, сыр… Скромно, но от запахов свежей человеческой еды у него чуть не закружилась голова. Хотелось наброситься на неё, забыв о приличиях, разорвать плёнку и по очереди откусывать то хлеб, то сыр прямо от куска…

Первая же ложка йогурта показалась Андрею пищей богов. Он старался держать себя в руках, но всё равно ел быстро, жадно, испытывая разом наслаждение и острую неловкость.

Чай, тоже дешёвый, пах химической отдушкой, но и это сейчас казалось мелочью, напоминанием о голодных студенческих годах. В конце концов, это было далеко не самым главным! Ведь он пил его в доме, под крышей, сытый впервые за несколько дней. И впервые ему не надо было скрываться, убегать, драться и искать возможности защититься – от холода, от людей, от страшных кошек и ворон.

Пока Андрей рассказывал ей свою историю, Аня слушала его, не перебивая, и только чувствовала, как с каждым новым поворотом сюжета глаза у неё открываются всё шире и шире, а слова застревают в горле. В любой другой ситуации она бы уже прикидывала, как незаметно и быстро вызвать дурку, причём не только для этого опасного психа, но и для себя. Но она видела весь процесс превращения своими глазами, от начала до конца, и его последствия тоже были весомо, грубо и зримо явлены ей в ощущениях: ворон исчез, в запертой квартире на девятом этаже из ниоткуда возник голый мужчина. Разорванная коробка лежала на полу. Если всё это и было галлюцинацией, то весьма достоверной. И очень прожорливой.

Андрей прервался, достал из пакета ещё один кусок батона и принялся намазывать его маслом. Аня наблюдала за ним, как зачарованная. Рассчитанные на несколько дней запасы еды таяли с космической скоростью.

На хлеб лёг кусочек сыра, потом второй. Аня, с трудом стряхнув оцепенение, молча схватила Андрея за руку. Он замер, отодвинул бутерброд в сторону и виновато склонил голову. Аня тут же ощутила острый укол совести.

– Я не это имела в виду, – извиняющимся тоном начала она. – Просто… ты говоришь, не ел давно… Сейчас много не надо…

Андрей кивнул: мол, да без проблем, и налил себе ещё чаю.

Нет, определённо, для галлюцинации он был слишком материальным и конкретным, и это заставляло Аню усомниться в прочности ткани, из которой была сделана окружающая реальность. Мир буквально треснул у неё на глазах и показал второе, до того скрывавшееся от простых людей, дно.

– А я тебя уже к ветеринару записала… – сказала она первое, что пришло в голову, в надежде сгладить неловкость, и только потом поняла, какую глупость ляпнула.

– А можно… не надо? – Андрей плотнее закутался в плед. – Зачем меня к ветеринару? Со мной всё в порядке.

– Тебя вороны подрали, – напомнила Аня. – Когда ты был… птицей. Ты не помнишь? Тебя не беспокоит? – Она жестом показала на плечо своего гостя, сейчас скрытое под складками клетчатого флиса.

Андрей удивлённо вскинул брови, но высвободил плечо из-под пледа и, сильно наклонив голову, стал осматривать ряд красных ранок, оставленных вороньими клювами.

– Если бы ты не сказала, я б и не заметил.

– Ну и хорошо! – Ане оставалось только порадоваться, что не надо будет тратить последние деньги на врача и передержку. – Я их обработала, мазью помазала, как мне сказали. Не должно ничего случиться. – Она помедлила – перед внутренним взором мелькнула папка с гигабайтами нетронутых фото – и спросила: – Слушай, раз ты человек, ты же… – Тут она заметила, какое отчаяние отразилось на лице её собеседника, и закончила робко и тихо: – Ты же справишься без меня?

Андрей замер, как в ожидании удара. Задумался.

– Не справлюсь. Пока не вернусь домой, точно не справлюсь.

– А ты далеко живёшь вообще?

– Не очень. – Он назвал адрес в паре автобусных остановок от её дома, там, где располагался пафосный и дорогой жилой комплекс. Аня чуть не присвистнула. Она не думала, что этот вот робкий мужчина настолько богат.

– Ну так давай, я тебе одежду найду, мы быстренько к тебе доедем, и дело с концом.

****

Андрей стоял под струями душа и думал, что горячая вода в кране – это лучшее изобретение человечества. Хозяйка дома не сказала ему ни слова, но сам он, едва чувства и мысли вернулись к привычному человеческому состоянию, ощутил, что от него пахнет старым потом, помойкой и птичьим пером.

Аня выдала ему видавшее виды полотенце, оставила тюбик с мазью на раковине и ушла, пообещав, что повесит одежду на ручку двери. Он кое-как настроил нужную температуру воды – смеситель в ванной явно пора было менять – и на несколько минут погрузился в блаженную негу. Прикосновение горячих струй к коже, арбузный запах геля для душа, даже лёгкое раздражение на подбородке от двухдневной щетины – всё давало ощущение спокойствия и безопасности.

По крайней мере, пока он не вернулся домой.

Наутро весь этот кошмар с превращением в птицу должен был повториться. Конечно, на этот раз он не повторит своей ошибки, не будет оставлять открытым окно, заранее позаботится о воде и пище, чтобы не рыться в мусорном ведре. Но долго он в одиночку не протянет.

А ещё офис… Он и так не показывался там уже два дня. Сейчас, когда всё отлажено и важных встреч (тут Андрей попытался вспомнить, о чём договаривался с партнёрами) вроде бы не намечается, он сможет переложить всё на замов. Но потом придётся что-то решать! И надо хотя бы предупредить Ольгу, что его не будет… Сколько? Неделю? Две? Месяц?

Ему была нужна помощь. Ещё тогда, в первую ночь, когда он сидел на лестнице, вздрагивая от каждого шума за запертыми дверьми, и боялся, что его в лучшем случае заберут в полицию, а в худшем – побьют и вышвырнут на улицу, он прикидывал, что всё-таки придётся поговорить с бывшей женой. Показаться ей во всей красе. Ленка бы ему, конечно, не отказала, она свой человек, прошла с ним огонь, воду и сломалась только на медных трубах.

Но жизнь распорядилась по-другому. Конечно, и сейчас никто не помешал бы ему поехать к бывшей. Но рядом уже была другая женщина, которая видела всё своими глазами и не погнала его прочь. Так что пока Ленка оставалась запасным вариантом, если не удастся уговорить эту Аню.

Только вот как это сделать? Соблазнить? У него никогда не было трудностей с тем, чтобы нравиться дамам. Решительность, остроумие, неплохая внешность… Ну и, конечно, деньги. На подарки и развлечения он их не жалел. А подруги, хоть на пару ночей, хоть на несколько месяцев, как будто и не замечали, что он давно забросил тренажёрный зал. Кое-что, конечно, ещё осталось от танцевальной молодости. Он критическим взглядом осмотрел себя, похлопал по утратившему прежнюю упругость животу. Тот ещё герой-любовник! А когда ты сразу предстаёшь перед женщиной в чём мать родила, да ещё и перед этим портишь ей диван и ковёр…

Оно, конечно, и сама Аня не супермодель и не светская львица, просто замотанная жизнью и бедностью тётка в спортивном костюме. Должна бы радоваться, что до неё снизошли! В своей мужской силе он при этом не сомневался. С чем-чем, а с этим у него никогда не было проблем. Хотя, может быть, если она не согласится…