Его взгляд устремился дальше, в конец огромного стола, и то, что он там увидел, заставило его резко задержать дыхание. Возле стола стояли две фигуры – две чудовищного вида фигуры из медно-красного металла!

Роботы! Механические пародии на человека, с вытянутыми цилиндрическими головами и туловищами, ногами и руками на шарнирах. Оба они возвышались на невероятную высоту над лежащим на спине Мейсоном.

Роботы и лаборатория! Все это вызывало в оцепеневшем сознании Мейсона острую тревогу, почти истерический ужас. Судя по тому, что доктор Монтри рассказал ему о Кнурде, это явно была работа доктора Кнурда. Ученый украл секрет управления роботом с помощью мозга. Он прибыл на этот отдаленный остров, очевидно, для того, чтобы применить этот метод к роботам размером с человека.

Мейсон уже считал само собой разумеющимся, что два робота, которых он видел, управлялись человеческими мозгами. Других версий не было. Его мысли неслись вскачь, практически помимо его воли. Какую цель преследовал Кнурд, совершая такой хладнокровный научный акт? Какова была причина, по которой он уменьшил своих пленников – или, по крайней мере, непосредственно Мейсона и Хелен – до таких незначительных размеров? Как именно он этого добился, было относительно неважно.

С тех пор как Мейсон очнулся, в ушах у него раздавались глухие рокочущие звуки. Теперь он прислушался повнимательнее, поняв, что это были механические голоса людей-роботов.

– Я думаю, вы близки к успеху, профессор Харкман, – прогремел голос одного из роботов. Он оторвался от инструмента, над которым склонился. – Созданные вами металлоорганизмы, несомненно, живые.

Дон Мейсон слушал эти слова с лихорадочно стучащим сердцем. Профессор Харкман, один из четырех, упомянутых доктором Монтри! Харкман являющийся или бывший когда-то ведущим металлургом мира. Он долгое время был сторонником теории металлической жизни. Как он и его открытия вписались в загадку этой научной пещеры?

– Да, доктор Кнурд, – ответил второй робот. – Они живые.

У Мейсона перехватило дыхание. Итак, первым роботом был сам вороватый доктор Кнурд! Он приказал превратить себя в робота. Его хитроумный мозг находился внутри металлического корпуса, управляя им так, словно это было его природное тело. Это еще больше озадачило Мейсона, и он задумался, насколько поразительным будет ответ на этот вопрос.

Он продолжал слушать, стараясь не шевелиться.

Второй робот, управляемый мозгом профессора Харкмана, продолжил:

– Да, живые. Микроорганизмы, состоящие в основном из железа! Еще в 1927 году доктор Молиша из Японии описал токсотрикс, микроб, обнаруженный в воздухе и на пятьдесят процентов состоящий из железа. До этого было известно, что железо содержится только в красных кровяных тельцах животных. В 1928 году Стэнфордский университет подтвердил доклад Молиши. Я был одним из тех, кто следил за его интересными исследованиями. И пошел дальше. Я подумывал о том, чтобы мутировать токсотрикс в вирулентный металлический микроб. Я добился успеха в этом деле! Это очень волнительно для меня…

– Да, да, – вмешался доктор Кнурд. Его бесстрастный голос робота не выражал нетерпения, но оно подразумевалось. – Продолжайте свою работу, профессор. Микробы должны размножаться быстрее – так же быстро, как, к примеру, пневмококки. Когда вы создадите эту культуру микробов, у нас в руках окажется огромная сила, с помощью которой мы завоюем мир! Тогда, став практически вечными металлическими суперменами, мы будем править человечеством веками!

У Мейсона слегка закружилась голова. Как бы невероятно это ни звучало, именно эту цель преследовал доктор Кнурд, похитив секрет робота. Править человечеством! Этот человек был маньяком – хладнокровным Наполеоном в халате учёного.

Робот-металлург заколебался, держа в руке закупоренную пробирку с культурой.

– Продолжать может быть опасно, – предостерегающе сказал он. – Если он будет размножаться так же быстро, как большинство органических микробов, то ни один металл, который он «заразит», не сможет противостоять ему. Он разъест самую прочную сталь. Если он распространится по всему миру, через несколько месяцев все металлы превратятся в порошок и разрушатся. И не забывайте, доктор Кнурд, что мы тоже сделаны из металла!

– Не беспокойтесь о подобных деталях, – заверил его второй робот. – Я биолог. Я знаю, как обращаться с микробами. Я найду способ насылать их на армии противника без опасности для нас самих. Подумайте об этом, профессор, бомба разрывается прямо посреди них. Облако микробов рассеивается в воздухе. Все их металлические орудия ведения войны превращаются в «зараженную» пыль, поскольку металлические микробы жадно атакуют все металлы в пределах досягаемости. Их пушки ломаются, а самолеты поднимаются на несколько футов, а затем падают на землю, как сломанные игрушки!

Дон Мейсон, услышав это пророческое заявление, содрогнулся до глубины души. Неужели мозг доктора Кнурда, отделенный от своего изначального тела, также отказался от всяких притязаний на человеческие чувства?

Голос робота-хозяина продолжал монотонно бубнить.

– Вы знаете, что эти пушки способны победить нас. И эти жалящие самолеты с их мощными пушками, если мы будем настолько опрометчивы, что нападем неподготовленными. Все человечество объединится против нас. У них большие армии и огромные объединенные силы. Парализующий луч, разработанный Уолшем и Хэпгудом, полезен только на близком расстоянии. Также как и их тепловой луч. Без вашей культуры металлических микробов мы не сможем победить человечество в долгосрочной перспективе. Продолжайте свою работу, профессор.

Суставчатая рука Харкмана коснулась своей цилиндрической головы в знак прощания. Затем он вышел через дверь, казавшуюся Дону Мейсону проёмом в половину стены. Робот доктора Кнурда склонился над разложенными на столе картами.

В наступившей тишине Мейсон попытался прояснить свои мысли. Это было поразительно просто, хотя и практически невероятно. Доктор Кнурд и его группа намеревались завоевать человечество в кратчайшие сроки. Они обладали не только прочными металлическими телами и двумя мощными видами оружия, но и вскоре должны были получить в своё распоряжение наступательную силу великой металлической микробной культуры.

Дверь снова открылась, и в неё вошел, приветствуя Кнурда, еще один медно-красный робот. За ним последовал третий робот, передвигавшийся медленным, нетвердым шагом.

– Вот ваш новый слуга, – объявил первый робот.

– О, да, – проскрежетал доносящийся из динамика голос Кнурда. – Вы быстро сработали, Йорский. Хорошо.

Знаменитый русский хирург, доктор Йорский – третий из пяти великих умов, возглавляемых Кнурдом! Мейсону стало горько при мысли о том, что такие блестящие умы объединяют свои гениальные способности в столь недостойном деле.

Сверкающие линзы роботела Кнурда повернулись, чтобы рассмотреть третьего робота.

– Вы меня слышите, доктор Монтри? – спросил Кнурд.

– Да, я слышу вас, – хрипло пробормотал третий робот, как будто ещё не привыкший к своим новым металлическим органам.

Кровь потекла по губам Дона Мейсона, когда он прикусил их, чтобы не закричать. Доктор Монтри! Но он больше не был человеком, доктором Монтри. Его мозг был пересажен в тело робота! Этот человек, совсем недавно бывший живым, дышащим существом, находившимся рядом с ним, теперь превратился в еще одного нечеловеческого металлического монстра. Мейсону показалось, что вся вселенная перевернулась с ног на голову.

Затем он начал задаваться вопросом, как долго он был без сознания, если за это время была проведена операция. Несколько дней? Или, что более вероятно, по методу Йорского процесс пересадки был сокращен до нескольких часов. В России он проводил операции на головном мозге в два раза быстрее, чем любой другой хирург. Мейсон снова обратил свое внимание на роботов.

– Вы слышите меня, – продолжал Кнурд, – и всегда будете меня слушаться! Я – робот-хозяин. Вас сделали роботом-слугой, доктор Монтри, поскольку я знаю, что вы никогда по доброй воле не стали бы мне служить. Мне очень не хотелось, чтобы с вами проделывали подобное, поскольку у вас замечательный ум. Ваша мозговая деятельность была ограничена. Это деликатная операция, так хорошо выполняемая искусный доктором Йорским. Один маленький правильно подключённый мозговой нерв может вызвать короткое замыкание во всей префронтальной коре головного мозга. У вас нет никакой свободы воли – только способность подчиняться приказам. Пассажиры трех других кораблей, затонувших здесь после воздействия нашего парализующего луча, также стали роботами-слугами. Только первоначальные пятеро из нас – роботы-хозяева. Когда придет время, мы станем править миром!