(В этой книге еще более [чем в первой] идея менового банка развита вплоть до деталей при сохранении теперешнего способа производства.)
«Должна существовать минимальная цена труда, подлежащая оплате в стандартных деньгах» (стр. 160) [Русский перевод, стр. 427]. «Назовем, например, устанавливаемую законом низшую ставку заработной платы за 60—72-часовую неделю 20 шиллингами или 1 стандартным фунтом» (стр. 161) [Русский перевод, стр. 427—428]. «Должны ли мы сохранить наш фиктивный стандарт стоимости, голото, и тем самым сковать произ¬водительные ресурсы страны или мы должны обратиться к естественному стандарту стоимости, труду, и тем самым освободить наши производительные ресурсы?» (стр. 169) [Русский перевод, стр. 431]. «Если размер этой минимальной заработной платы будет установлен, то… он должен оставаться тем же самым навсегда» (стр. 174) [Русский перевод, стр. 435]. «Предоставьте только золоту и серебру занять полагающееся им место на рынке рядом с маслом, яйцами, сукном и ситцем, и тогда стоимость драгоценных металлов будет нас интересовать не больше, чем стоимость алмазов» и т. д. (стр. 182—183) [Русский перевод, стр. 440]. «Нет никаких возражений против применения золота и серебра как орудий обмена, возражение направлено лишь против применения их как меры стоимо¬сти… Очень скоро выяснилось бы, сколько унций золота или серебра можно было бы получить в Лондоне, Эдинбурге или Дублине в обмен на стофунтовую стандартную банкноту» (стр. 188) [Русский перевод, стр. 4431.
Процент. «По мере роста класса рантье растет также и класс людей, ссужающих капитал, ибо это одни и те же люди. По одной этой причине ставка процента в старых странах должна была бы иметь тенденцию к по¬нижению» (Ramsay. An Essay on the Distribution of Wealth. Edinburgh, 1836, стр. 202).
«Вероятно, во все эпохи издержки производства драгоценных метал¬лов превышали то, что когда-либо оплачивалось их стоимостью» (W. Jacob. An Historical Inquiry into the Production and Consumption of the Precious Metals. Vol. II. London, 1831, стр. 101).
Стоимость денег. «Стоимость всех вещей, деленная на количество сделок, объектом которых они являлись, начиная от их производителя и кончая их потребителем, равняется стоимости экю, затраченных на их покупку, деленной на число переходов этих монет из рук в руки за тот же промежуток времени» (Sismondi. Nouveaux Principes d’Economie Poli¬tique etc.) .
Наиболее формальным образом ложная теория цен развита у Джемса Милля. (Цитирую по французскому переводу: J. Mill. Elémens d’Economie Politique. Traduits de l’anglais par Pari-sot. Paris, 1823.) Главные места у Милля — следующие:
«Стоимость денег равна пропорции, в которой их обменивают на другие предметы, или количеству денег, которое отдают в обмен на опре¬деленное количество других вещей» (стр. 128). «Это соотношение опреде¬ляется совокупным количеством денег, находящихся в данной стране. Если мы предположим на одной стороне все товары данной страны, а на другой — все ее деньги, то очевидно, что при обмене обеих этих сторон стоимость денег, т. е. количество товаров, на которое они обмениваются, целиком зависит от количества самих денег» (там же). «Совершенно так те обстоит дело в действительном ходе вещей. Совокупная масса товаров данной страны обменивается на совокупную массу денег не сразу, а ча¬стями, и нередко весьма малыми частями, в различные моменты в течение года. Та же самая монета, которая сегодня послужила для одного обмена, может завтра служить для другого. Одна часть денег употребляется для [VII—58] значительного количества актов обмена, другая для очень небольшого количества, а третья часть накопляется и совсем не служит для обмена. При всех этих вариациях образуется средняя норма, основан¬ная на таком числе актов обмена, которое обслуживалось бы каждой мо¬нетой, если бы все монеты произвели одинаковое количество актов обмена. Определим эту норму произвольным числом, например числом 10. Если каждая монета, находящаяся в стране, послужила для 10 покупок, то это то же самое, как если бы совокупное количество монет удесятерилось и каждая из них обслужила бы лишь одну-единственную покупку. В этом случае стоимость всех товаров равна десятикратной стоимости денег и т. д.» (стр. 129, 130). «Если бы вместо того, чтобы каждая монета слу¬жила в течение года для 10 покупок, совокупная масса денег удесятери¬лась и каждая монета совершала бы лишь один обмен, то ясно, что всякое увеличение этой массы вызвало бы соответственное уменьшение стоимости каждой монеты в отдельности. Так как предполагается, что масса всех товаров, на которые могут быть обменены деньги, остается неизменной, то стоимость всей денежной массы не увеличилась после увеличения коли¬чества денег. Если предположить увеличение количества денег на 1/10, то стоимость каждой части денежной массы, например одной унции, должна уменьшиться на 1/10» (стр. 130, 131). «Итак, какова бы ни была степень увеличения или уменьшения совокупной массы денег, если количество других вещей остается неизменным, то стоимость совокупной массы денег и каждой из ее частей подвергается пропорциональному уменьшению или увеличению. Ясно, что это положение представляет собой абсолютную истину. Всякий раз, когда стоимость денег падала или возрастала и когда количество товаров, на которое могли бы быть обменены деньги, и скорость обращения денег оставались неизменными, — это изменение должно было иметь своей причиной соответственное увеличение или уменьшение коли¬чества денег и не может быть приписано никакой другой причине. Если уменьшается товарная масса, в то время как количество денег остается неизменным, то это то же самое, как если бы совокупность денег увеличи¬лась, и наоборот, Сходные изменения являются результатом всякой перемены в движении обращения. Всякое увеличение числа покупок произ¬водит такой те эффект, как и общее увеличение количества денег; умень¬шение числа покупок производит эффект прямо противоположный» (стр. 131, 132). «Если часть годового продукта вовсе не была обменена, как, например, то, что потребляется самими производителями, или то, что не обменивается на деньги, то эта часть не принимается в расчет, ибо то, что не обменивается на деньги, находится в том же состоянии по отно¬шению к деньгам, как если бы оно вовсе не существовало» (стр. 131, 132). «Когда увеличение или уменьшение количества денег может происходить беспрепятственно, это количество регулируется стоимостью металла… Но золото и серебро суть товары, продукты… Издержки производства регулируют стоимость золота и серебра, подобно стоимости всех других продуктов» (стр. 136, 137).
Вульгарность этого рассуждения совершенно очевидна.
1) Если предполагают, что масса товаров и скорость обращения остаются неизменными, но тем не менее бóльшая масса золота или серебра обменивается на ту же массу товаров (без того, чтобы изменилась стоимость золота и серебра, т. е. количество труда, содержащееся в золоте и серебре), то предполагают как раз то, что хотели доказать, а именно, что товарные цены определяются количеством средств обращения, а не наоборот.
2) Милль признаёт, что товары, не брошенные в обращение, не существуют для денег. Столь же ясно, что деньги, не брошенные в обращение, не существуют для товаров. Тем самым не существует никакого твердого соотношения между стоимостью денег вообще и денежной массой, вступающей в обращение. Что действительно находящаяся в обращении масса, деленная на количество ее оборотов, равняется стоимости денег, есть лишь тавтологический пересказ того, что стоимость товара, выраженная в деньгах, представляет собой цену товара. Поскольку деньги, находящиеся в обращении, выражают собой стоимость товаров, которые приводятся ими в обращение, постольку стоимость этих товаров определяется массой обращающихся денег.
3) Путаность представлений Милля ясно проявляется в том, что, по его мнению, стоимость денег уменьшается или увеличивается при «всякой перемене в движении обращения». Обращается ли фунт стерлингов 1 или 10 раз за день, при каждом обмене он выражает собой эквивалент товара, обменивается на ту же самую стоимость в виде товара. Его собственная стоимость остается той же самой при всяком обмене и не изменяется ни от медленного, ни от быстрого обращения. Масса обращающихся денег изменилась; но ни стоимость товара, ни стоимость денег не изменилась.
