Потратив ещё немного времени для того, чтобы усмирить эту непокорную сущность, саткарка начала процесс слияния с артефактом. Душа стала просачиваться внутрь огромного рубина, однако делала это с большой неохотой, так что Зарагоне приходилось напрягать все свои саткарские силы, чтобы поддерживать этот процесс. И то даже так всё происходило слишком долго. Того и гляди, Зарагона потеряет свою сосредоточенность, и процесс прервётся. И тогда к этому делу решил подключиться я. В рядах бессмертных пока что ещё не было саткаралов, а потому мы не могли использовать саткарскую силу. Но так как сущность саткаров тесно переплетена с сущностью огня, то я воспользовался именно знаниями из этой стихии, чтобы поддержать Зарагону. Так как она была сильно сосредоточена, то не заметила, как я собирался присоединиться к ней, а потому, когда я аккуратно вложил свой огонь в её, она сначала напугалась оттого, что кто-то посторонний вмешивается в её ритуал. Но, увидев, что это был я, успокоилась. Однако тут же её вновь объял страх, потому что следом за этим осознанием пришло другое – что я не один, а нас великое множество, миллиарды. Ведь для того, чтобы поддержать этот ритуал, я разделил с ней мою сущность, так что она увидела, что разорад – это не один бессмертный. Это все мы, всё наше полчище, над нами – Зорага, а за нашими спинами на неё глядел бог Пустоты. Её объял сильный ступор. И в таком состоянии она пробыла весь ритуал, а после уже не могла смотреть на нас с Ренгалом былым взором.
После того, как Дракалес надел заряженное сущностью саткара Сердце Абстаила, стало понятно, что вместе со знаниями этот артефакт нёс с собой ещё и силу, силу, чтобы творить магию огня. И после этого мир войны был опалён ещё пламенем, извлекаемым духом Дракалеса из этого артефакта. Этому измерению никакого вреда не было, ведь он и так, по сути, состоял из огня. Но тогда бог войны изрядно потренировался в этом магическом ремесле. А я внимательно наблюдал, как действует это самое сердце огня.
И хоть ему очень сильно хотелось понять, насколько могущественна штуковина, что висит у него на шее, всё же он не позволял, чтобы огонь имел над ним власть. Он понимал, какая могущественная сила у него в руках. А он был завоевателем, но никак не разорителем. А потому огонь находился в его власти и был использован только лишь для запугивания или демонстрации своего величия.
Жертва отца
Невысокая, хрупкого телосложения, кожа бледная, волосы прямые, чёрные и длинные, уходя ниже плеч, лицо печальное. На ней были чёрные бархатные штаны, чёрный корсет, а в руках она держала весьма необычное копьё. Древко из чёрного дерева, а наконечник был выкован изо льда.
Тераника приняла приглашение Дракалеса и вошла в Атрак. Он не стал подвергать её тело и душу страданиями и терзаниям, чтобы превратить в ваурда, ведь ещё сущность позволяла ей находиться в мире войны. Но и в простую обитательницу он также не обратил её, как нас с Ренгалом или Зарагону. Эта мрачная дева с зелёной радужкой глаз была принята в качестве Предвестницы поражения. Дракалес разделил с ней не только сущность войны, но также и свою собственную сущность, сущность бога. Он не мог уподобиться Датаролу, потому что его отец был великим, был божеством, который был намного больше и выше всякого своего творения. А потому Дракалес мог вместить в себя только лишь одну из сторон великого: либо победу, либо поражение. И он, конечно же, выбрал победу. Словно предрассветная заря, которая предвещает пробуждение и триумф, он идёт, побеждая. Она же, словно наступление ночи, грядёт, чтобы нести поражение. Да, они вдвоём составляют единое целое, они воплощают мощь истинного бога. Он – победа, она – поражение, а вместе они – война. Почему Дракалес решился на это? Потому что за весь этот период, пока шёл багровый марш, к нему пришло осознание, что он не до конца использует свои способности, что часть его силы никак не задействована. Но была и вторая причина – именно от неё он познал поражение. Она заставила бога войны проиграть, заставила вкусить его эту горечь, показала ему, какого это, терпеть поражение. И получилось весьма иронично – дева не успела стать Предвестницей поражения, а уже понесла его и никому другому, а именно Победоносцу. И он понял, что она сильна, что она достойна нести эту ношу.
Когда Алас и Ятаг перенесли ратардов, ваурдов, Победоносца и Теранику в Атрак, чёрные рога не ушли под землю, потому что красные вспышки продолжились, ведь из других миров возвращались наместники. Внемля неслышному зову своего полководца, они покидают захваченные миры, забирают оттуда дух войны и возвращаются сюда. Им не нужно было слов и указаний, ведь они сами знали, что им делать. Постепенно в мир войны возвращались звуки битв. Ратарды и ваурды снова принимались за постоянные тренировки. Непрестанные содрогания земли напоминали о том, что среди воителей Атрака был также и Шкет. Дракалес и Тераника немного постояли и посмотрели на то, как в этот мир возвращается война, а после бог войны отвёл её на вершину Таргрунды. Он поставил её перед полем вечной битвы и заговорил свои тихим голосом, который обрёл мерное течение прилива, а не жгучесть ярого кнута:
- Посмотри на всё это, посмотри и прими: всё это теперь твоё. Твоё воинство непобедимых ратардов и ваурдов, которых ты можешь посылать в любом направлении. Одного из них хватит для того, чтобы уничтожать всякую жизнь и поработить любого, кто там обитает, - он провёл рукой чуть выше бранного поля, - И это тоже твоё. Дух войны, который невозможно преодолеть. Теперь ты дышишь им, ты живёшь им, он становится частью тебя, он связывает тебя со всеми нами. Он принимает тебя и покорится тебе. Ведь этот мир – твой, - он взглянул в её полные печали глаза, - Но вопрос в ином – хочешь ли ты этого?
Она посмотрела в его оранжевые зрачки и отвечала:
- Я уже говорила и в очередной раз скажу это: да, я согласна.
Он повернул её к себе и уложил свои ладони на её плечи. Сделав глубокий вдох, он заговорил:
- Да будет так, - после того, как он сказал это, дух войны Атрака стал скапливаться вокруг них обоих, а он продолжил, чуть громче обычного, так что его слова снова стали жгучим бичом, - Отныне ты, Тераника, становишься турэлоном Атрака. Сейчас через твои ноздри в твоё тело проникает дух войны. Но через твоё сердце от меня передаётся сущность поражения. Прими эту сущность и раздели со мной войну.
Она почувствовала, как внутренности наполняются духом войны, который начинал бушевать в её теле, как будто бы он собирался превращать её в ваурда, но душа, которую сейчас питала сущность поражения, гасила эту бурю, потому что поглощала дух поражения, оставляя дух побед ютиться внутри неё. Он ощущал, что её сердце ожило и начало трепетать. Всё правильно – она не была рождена с сущностью войны. А потому это пугающее состояние пробуждало в ней страх, о котором она, кажется, совсем позабыла. Его голос послышался вновь:
- Почувствуй и борись. Борись с новой сущностью, чтобы она боролась с тобой, ведь так рождается воитель Атрака. Но только дыши. Дыши, впуская в себя силу. Отринь страх и побеждай. И пусть дух войны делает то, что нужно.
Тераника дышала. Сначала судорожно, потому что приходилось принимать новую сущность, противоположную её сущности. Но потом дыхание усмирялось, ведь её душа начала меняться. Атрак принимал её, как свою. Принимал и подчинялся. Даже стало заметно, как увеличился её рост. Теперь она стала почто на голову ниже Дракалеса. Процесс этот занял какое-то время. Но, когда преобразование сущности Предвестницы поражения завершилось, возникало ощущение, что на вершине Крепости войны стоят два равных по силе существа. Он избавился от сущности поражения. Она эту сущность приобрела. После этого они оба повернулись обратно в сторону бранного поля. Могущественная воля Тераники призвала взоры всех к себе, так что ратарды и ваурды остановили все свои тренировки, глянули на неё, а после приветствовали свою владычицу. Слова тут были не нужны.
