Почему-то чем ближе я подходила, тем сильнее покидала меня решимость. Я так и не смогла броситься ему на шею. Или даже прикоснуться. Замерла в шаге.

- Где волшебник?

- Сказал, что устал. И пошёл спать. Сказал – надеется, как проснётся, что нас тут уже не будет.

Бьёрн открыл глаза. На запылённом лице яркими озёрами тёмной воды – синева. Он смотрел на меня так, словно пытался запомнить этот миг. И меня. Стало вдруг так страшно, что у меня заледенели руки.

- И… что нам теперь делать?

- Уходить. Всё, что мог, я сделал.

Он снова закрыл глаза, чтобы я не смотрела на то, как тёмный пепел опустошения затягивает синеву.

Я молчала и боялась задать следующий вопрос.

- Что он тебе сказал? Он дал тебе лекарство?

Он стоял недвижно с закрытыми глазами какое-то время и ничего не говорил.

Я чувствовала, как закипают горькие слёзы, которые у меня уже едва получалось сдержать. Как так может быть?! Разве так бывает, чтоб надежды на доброе волшебство… оставались лишь надеждами? Чтобы мечты развеивались как дым?..

- Он не смог тебе помочь.

Бьёрн улыбнулся усталой улыбкой. Снова открыл глаза. Потянулся ко мне правой рукой и осторожно провёл по моему лицу кончиками пальцев.

– Не важно. В любом случае я пустился в этот долгий путь не зря. Потому что нашёл тебя.

А потом поднял глаза и посмотрел в небо, по которому мирно тянулась вереница пышных белых облаков.

- Я устал. Давай вернёмся домой. Давно пора.

***

На обратном пути Бьёрн попросил меня дать ему побыть одному.

Я вернулась на плечо Мимиру и больше с него не сходила.

Мой друг ни о чём не спрашивал. Он всё слышал. И понимал намного больше, чем можно было сказать словами.

Клык, которого снова запрягли, стал отрываться от нас и вырываться вперед. Подкрепившись, он намного резвее перебирал могучими лапами.

Я смотрела в широкую прямую спину мужа. Ловя бесценные минуты, когда могла ещё его видеть. Я уже знала, что их теперь будет всё меньше и меньше.

Он ехал, расправив плечи. Его ничто не сможет сломить, он будет бороться до конца против пожирающего его небытия… сколько хватит сил.

Но даже самый крепкий дуб может погибнуть, если подрубить корни.

Бьёрн проделал такой долгий, бесконечно долгий пусть, только чтобы узнать, что всё напрасно, и даже великий маг Мерлин не может ему помочь…

На следующий день он снова исчез.

И всю ночь и весь следующий день Клык послушно и неспешно нёс на себе пустоту.

Муж больше не делал попыток со мной поговорить. Наверное, не хотел, чтобы я видела, какие демоны терзают его изнутри.

Сколько дней продолжался путь? Я не знала, я совершенно заблудилась во времени.

Мы свернули по одной из бесконечных узких троп в лабиринте гор на север, и Мимир вывел нас на пустоши. Клыка иногда отпускали охотиться, и он притаскивал нам малосъедобных грызунов с жёстким мясом. Я совсем не ощущала его вкуса.

Иногда перебиралась к мужу и пыталась разговорить, но он отвечал односложно, смотрел вдаль и даже не отвечал на мои взгляды, когда пыталась заглянуть ему в глаза.

В конце концов, я поняла, что сейчас не время лезть ему в душу. И оставила в покое.

Молчаливые, тягостные дни всё больше погружали мою собственную душу в серый туман беспросветной тоски, из которой я не видела выхода.

Бьёрн теперь больше времени проводил в невидимости. Периоды, когда он снова проявлялся в пространстве, стали всё короче и реже.

Когда мы останавливались на ночлег, и я молча в темноте приходила и ложилась рядом, он так же молча меня обнимал крепко-накрепко, - так крепко, почти до боли. Зарывался лицом мне в волосы и тяжело дышал моим запахом… но по-прежнему молчал.

Я сбилась со счёта, сколько времени так прошло. Неделя, две?

Мы огибали горы по северным глухим равнинам, затем снова свернули к югу. Чем ближе подходили к знакомым местам, тем быстрее гнал Клык, широкими прыжками покрывая гигантские расстояния без устали. Умный кот хотел скорее вернуться домой. Мимир не отставал, и от тяжёлых неспешных шагов, с которыми он впечатывал свои каменные ноги-колонны в дорогу, шла дрожь по земле. Тракт, на который мы вышли, был мёрзлый, но никакой привычной пелены вечного снега и завесы мчащихся снежных хлопьев здесь больше не было… и всё же я ощущала, что местность мне знакома.

В конце концов, я с беспокойством поняла, что мы приближаемся к Долине.

А ещё – что впереди определённо что-то не так.

- Мимир… - нерешительно заговорила я с другом. Он оборвал меня.

- Знаю. Я тоже это чувствую, Йолли. Постой-ка!

Он остановился, грузно опустился на одно колено. Я спрыгнула с его плеча.

Клык с пустым седлом, в котором не видно было всадника, какое-то время ещё следовал вперёд. Но вскоре заметил, что мы отстали, и остановился, нервно дёргая кончиком пушистого хвоста из стороны в сторону. Барс тоже почему-то беспокоился.

Мимир опустился к самой земле и почти лёг на неё, приложил ухо.

Я присела рядом и коснулась ладонью камней у дороги. Закрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Здесь не было гор… и всё же земля говорила со мной.

Рокот барабанов вдали.

Топот множества ног.

Гортанные выкрики, воинственные звуки горнов.

- Ох уж эти люди, - вздохнул Мимир, поднимаясь. – Не живётся им спокойно.

- Что такое? – напряжённый голос Бьёрна из пустоты окликнул меня, и я отозвалась, по привычке глядя примерно туда, где должно быть его лицо. Мне так редко удавалось видеть его в последнее время, что становилось физически больно.

- Мы не уверены… но кажется, впереди войско!

- Два войска, - поправил Мимир. – Звона клинков пока не слышно. Но они так близко друг к другу, что если подождать ещё, непременно услышим.

- Твою ж… только этого нам не хватало! – чертыхнулся мой муж. – Правда, чего-то в этом духе стоило ожидать от безумной старухи. После того, как мы наступили ей на хвост, ей надо было на ком-нибудь выместить злобу.

Я рывком обернулась к Мимиру.

- Ты думаешь?..

Мой друг кивнул, сурово хмуря каменные брови. Аметистовый камень искристых глаз сверкнул.

- Асы идут войной на ванов. Вечная история, ничего нового. Жаль, что именно сейчас, когда наш путь лежит как раз туда.

Бьёрн добавил задумчиво:

- От Фиолин они узнали, что их бывшие рабы живут и здравствуют. И решили снова прижать их к ногтю. Логично! Весь вопрос в том – стоит ли нам вмешиваться, или пускай перебьют друг друга.

Глава 39

Глава 39

Два войска. Две чаши весов.

И наша, такая маленькая и такая странная кампания между ними – словно тот камушек, который может склонить чаши весов в одну либо другую сторону. Я это знала, я это чувствовала.

А Бьёрн и Мимир так спокойно всё обсуждали… Какая малость иногда решает судьбу людей! Целых народов.

Глухо пророкотал йотун:

- У меня нет причин вступаться ни за одного из соперников. Тем более за асов. Много моих друзей погибло от их рук.

Бьёрн добавил задумчиво:

- За то, что вытворяли ваны с моей женой, когда она жила с ними, я бы с удовольствием их наказал… но не уверен, что именно такой карой. Что скажешь ты, Фиолин?

Я вздрогнула.

- Моё слово разве имеет значение?

Синий взгляд сверкнул сталью.

- Слово будущей королевы Таарна всегда будет иметь значение. Среди нас всех ты – самое заинтересованное лицо. Хочу услышать твоё мнение.

Я задумалась.

Годы унижений. Годы слёз. Отомстить за всё… было бы заманчиво. Даже не своими руками – асы всё сделают за меня. Уничтожат мерзкие обычаи Долины… заменив их рабским ошейником. Женщины и дети ванов попадут из одного рабства в другое. И ещё неизвестно, какое окажется более милосердным. Неужели это правда то, чего я хочу?

А получив такую власть, Асура ещё больше укрепит своё могущество.