- Асы – это чудовища! Они прогнали нас из собственного дома. Отобрали священную воду, и теперь мы медленно каменеем и превращаемся в мёртвые скалы. Они убивали нас одного за другим, нас почти не осталось уже! Загоняли нас, как диких зверей! А ты держишь одного из них у себя дома, как… как… домашнего питомца?!

- Она мне дочь, а не питомец. Я не отдам Йолли.

- Рано или поздно асы придут за ней. Девочку надо убить.

- Я не позволю!

Голос Мимира грохочет, как гром над чёрными скалами. Мне так страшно. Впервые мой друг стал таким грозным. Со мной он всегда такой добрый и заботливый…

- Ты поднимешь руку на соплеменника? Ради этой девчонки?

- Ну так идите прочь, и мне не придётся поднимать.

***

- Йолли! Йолли, крошечка, не плачь. Давай, собирайся быстрее.

- Они ушли? Они были страшные.

- Ушли. Но завтра вернутся с остальными. Пойдём! Я тебя унесу отсюда. Тебе пора возвращаться к людям.

- Я не хочу! Не хочу, не хочу, не хочу! Мимир, не отдавай меня! Я не хочу к людям, я их боюсь! Мама говорила о них только плохое!

- Но ты тоже человек, детка. Пора тебе возвращаться к своим. А я буду к тебе приходить в гости, обещаю!

По каменной щеке катится каменная слеза. Я знаю, что он тоже не хочет меня отпускать. Но так надо. Я еще совсем маленькая, но понимаю, что даже он не справится с целой кучей рассерженных йотунов, когда они вернутся завтра.

Всхлипывая и растирая слёзы по грязной щеке, забираюсь на заботливо подставленное плечо Мимира.

- Обещаешь, что будешь приходить ко мне в гости?

- Обещаю. Я всегда буду с тобой, моя Йолли.

***

Ещё.

Я хочу ещё воспоминание.

Нахожу такое – я была тогда совсем мала и поэтому оно коротенькое, смазанное.

…- Вам бы всё-таки вернуться к людям, Инанна!

- Нет! Даже не проси. Они отберут мою девочку. Я ни за что её не отдам!

- Но у нас тут совсем мало человеческой еды. Малышке не хватает. Ты и так почти всю свою отдаёшь, скоро совсем прозрачная станешь. Так нельзя. А девочке надо расти. Не могу ж я её одними цветами кормить?

- От твоих фиалок у нее глаза стали совсем фиолетовые, - ворчит мама. – Неужели нельзя что-то придумать?

- Есть один способ… я могу попробовать научить её питаться так, как это делаем мы, йотуны. Магией гор, магией камня. Напрямую. Она маленькая ещё, может получиться.

- Пробуй! – с воодушевлением заявляет мама.

Я стою, вцепившись ей в юбку, и заинтересованно жду, что решат взрослые. Кажется, мне сегодня достанется что-то вкусное. Не терпится попробовать.

- Магия асов и наша… я не знаю, что получится в результате, - с сомнением тянет Мимир. – Слишком ядрёная смесь.

- Пробуй! Мы так не хотим уходить от тебя, дорогой друг. Впервые моё истерзанное сердце обрело здесь покой. Я хотела бы остаться в этих горах навсегда.

***

Выныриваю из воспоминаний, как из глубокого омута.

Слезы на щеках холодит горный ветер.

Но я чувствую странный покой на сердце.

Я увидела маму.

Я увидела Мимира.

Я словно встретилась с моими самыми дорогими людьми. Больше я их никогда не забуду. Они и правда останутся со мной.

Как будто две половинки моего сердца соединились. Теперь я чувствую покой и удивительную цельность. И больше никогда не позволю себе забыть. Я была маленькой испуганной девочкой когда-то. Теперь всё изменилось.

Мои воспоминания – это моя сила.

Даже такие.

Особенно такие.

Открыв глаза, смотрю на горы. Мои родные горы. Как же я по вам скучала… здесь я родилась, когда моя мама сбежала от Асуры. Она поняла, что старуха только ждёт родов, чтобы отобрать у неё меня и воспитать как собственную дочь, которой ей не дали небеса. Не просто так, наверное, не дали. Но моя мама скорее бы умерла, чем меня отдала. И тогда она сделала то, чего никто не ожидал от беременной женщины, и ушла под покровом ночи. В единственное место, где её не стали бы искать.

Горы йотунов.

Где её и нашёл Мимир.

Самый добрый, самый чудесный друг, который открывал мне тайны этих гор и заботился как о дочери, даже когда мамы не стало. Который сумел полюбить ребёнка своих врагов, как собственного. И пошёл против всего своего племени, когда они попытались меня убить.

Я никогда тебя не забуду.

Как и твой самый драгоценный дар мне.

Поднимаю свои ладони к лицу и смотрю на них. А потом на горы. Теперь я чувствую эти чёрные скалы, как продолжение собственного тела. Как уходят корни гор на невообразимую глубину. Как спят на их спинах усталые птицы. Как ветер целует их, а солнце дарит приветственный поцелуй.

И горы отвечают мне, как давнему другу.

Тихим рокотом, что эхом отражается в ущелье. Где-то сыпятся мелкие камушки. Под нашими ногами вздрагивает земля.

Вёльва отшатывается. На её лице ужас.

- Ну так что, как там с магией? Получилось? – снова встревает моя бабка.

Никогда её не прощу. За то, что сделала с моей мамой. Это не горы её убили. Её убила она.

Дрожь под ногами становится сильнее.

Обеспокоенный Бьёрн берёт меня за руку и заглядывает в глаза. Я улыбаюсь. Всё хорошо, мой милый.

Теперь всё будет хорошо.

А Вёльва вдруг вскидывает руку и выставляет в мою сторону свой костлявый иссохший палец, заканчивающийся острым длинным когтем. И принимается верещать:

- Это чудовище! Мерзость! В ней магия… магия йотунов! Она вся пропитана магией йотунов! Убейте её, убейте её скорее!

Глава 34

Глава 34

От крика Вёльвы вздрагиваю, и будто пробуждаюсь ото сна. Всё кажется слегка смазанным и ненастоящим. Я смотрю на всё отстранённо, будто через стекло окна. Мне всё ещё кажется, что настоящий мир – там, где я была только что.

Где осталась мама. И Мимир.

Слышу скрежещущий голос моей бабки.

- Так вот оно что… надо было догадаться! Моя родная кровь ни за что бы не скатилась до такого поведения, как у этой девки. А видно йотуны придумали, как отправить к нам своего лазутчика. Стража! Выполнять. Убейте эту куклу с лицом моего сына. Видеть её больше не хочу.

Дрожь земли под моими ногами останавливается.

Я растерянно смотрю на Асуру. Сколько бы я ни закрывала своё сердце. Слышать от родного человека такое… ужасно больно.

И я ещё только собираюсь что-то сказать или сделать.

Но Бьёрн быстрее.

Серебряная молния выхваченного из ножен меча.

Её отблески ещё горят в воздухе, а он уже растворился.

И судя по траекториям, в которых отлетают прочь стражники королевы, несётся прямиком к паланкину Асуры. Маги-охранители, которыми она на этот раз запаслась в избытке, немедленно закрывают её стеклянным куполом защиты, вместе с паланкином и держащими его слугами. На лицах которых застыл поистине суеверный ужас.

Моё сердце замирает.

Я не вижу своего мужа, но не могу не следить за руслом, по которому этот могучий бурливый поток обрушивается на плотные ряды стражей королевы. Правда, как я замечаю, ратники преграждают ему путь без особого энтузиазма. Да и Бьёрн явно старается их ранить, но не убивать. Расшвыривает со своего пути и методично движется к королеве. Которая начинает уже истошно визжать, отдавая торопливые приказания.

Усилить щит.

Сомкнуть ряды.

А следом…

- Фенрир! Мерзкая шавка, принеси уже хоть какую-то пользу! Я приказываю тебя! Кровью моих предков, сковавшей твою. Приказываю. Убить Фиолин!

Белый волк дёргается, как от удара.

И медленно поворачивает ко мне лицо, на котором написана мука. Волчий зрачок в человеческих глазах. Медленно удлиняющиеся клыки.

- Убить!!! – истошно вопит королева. Её приказ хлещет Фенрира, будто плеть. Каждый удар – одновременно будто мне по сердцу. Я чувствую его боль как свою. Как его разрывает изнутри, рвёт жилы, как вскипает кровь и ломает кости невыносимая боль. С которой он пытается сопротивляться отвратительному приказу. Несовместимому с его честью.