Дымка сгустилась в плотный туман.

Тишина поглотила все звуки.

Небо высоко над головой было белым-белым, без следа солнечного золота.

Черный камень скал, такой же пронзительно-чёрный, каким бывает беззвёздное небо. Такой же, как в моём амулете. Мы вышли за пределы земель асов теперь. Эти горы сильно отличались. И не только по цвету – я не могла объяснить, чем.

Здесь… мне дышалось легче.

А потом к чёрному стали добавляться прожилки какого-то странного полупрозрачного камня. Насыщенного фиолетового оттенка. С мерцающими искрами в глубине.

- Такого же цвета, как твои глаза, - задумчиво проговорил Бьёрн.

Моё сердце забилось ещё быстрее.

Тут и там на чёрных каменных склонах прямо из скал вырастали крохотные островки цветов. Непонятно как тут очутившихся.

Горные фиалки.

Йолли.

На языке йотунов такой цветок называется «Йолли».

Начала кружиться голова.

***

Тихий плеск ледяных струй.

Священный источник горных великанов открылся за поворотом. Вода била прямо из скал и уходила в каменный круг под ними. А чёрный камень отвесного склона был весь пронизан корнями гигантского дерева, которое тянуло засохшие корявые ветви к потемневшему небу.

Источник. Отобранный асами у йотунов. Тот, ради которого велась кровопролитная война.

Из тени у корней дерева медленно выступила ещё одна скрюченная тень. Всклокоченная старуха, в чёрных с проседью волосах которой были вплетены вороньи перья. Она была одета в грязное рубище. И почему-то босиком.

Глянула на меня, острым взглядом пронзив до самого сердца.

И принялась торопливо ковылять к нам, опираясь на клюку из грубо выломанной ветви священного дерева йотунов.

Кажется, то был ясень. Я… помнила его зелёным.

- Давно вас жду, - раздался недовольный скрипучий голос. - Почему так долго? Я почувствовала её присутствие, как только она ступила на землю Гримгоста. Иди сюда скорее, девочка! Хочу посмотреть на тебя поближе.

Я посмотрела на Бьёрна в поисках поддержки, тот, помедлив, кивнул.

Я спрыгнула со спины Клыка. Мой амулет остался у мужа.

Наверное, мне нечего бояться?

Вёльва заткнула мою бабку нетерпеливым взмахом руки, когда та попыталась что-то сказать. Схватила меня крепко за руку, делая больно. И повела к источнику. Велела напиться из него.

Я колебалась недолго, глядя в своё колеблющееся отражение. Вёльва в зеркальной глади почему-то не отражалась. А потом опустила в источник ладонь. И, роняя хрустальные брызги, поднесла к губам.

Закрыла глаза…

Как же кружится голова.

Я знаю вкус этой воды. Ледяная вода, от которой сводит зубы. Лесная свежесть и аромат нежных лепестков горной фиалки.

Я уже пила из этого источника когда-то…

Из источника Мимира.

Всё быстрее и быстрее кружится небо над головой.

«Вот, Йолли, это тебе. Попей. Сразу выздоровеешь»

«А можно я маме тоже дам?»

«Маме твоей нельзя. Прости, малышка. В этой воде слишком много нашей магии. Это её убьёт»

Он называл меня Йолли.

Это мама дала мне имя «Фиолин». Ей больше нравилось, как этот цветок называется на языке нашего народа.

Я вытерла ресницы и открыла глаза.

Вёльва смотрела исподлобья недобрым сверлящим взглядом чёрных глаз. Странно, что асы терпят у себя так не похожую на них колдунью. Но видимо, она и правда многое может.

Прорицательница потянулась ко мне и положила руку на голову. Я вздрогнула и подавила желание отступить.

- Ну что? Есть в ней магия? – нетерпеливо спросила королева. Она из своего паланкина не торопилась выходить. Предпочитала быть в безопасном отдалении. Хотя бедные слуги уже устали тянуть её в гору, и на их покрасневших лицах было мучение.

- Да эта девочка так переполнена магией, что у меня пальцы стали дрожать, как только я почувствовала её приближение, - проскрипела колдунья.

И обхватила мою голову обеими ладонями, будто капканом.

- Она сама не даёт своей магии выйти наружу. Блокирует. У этой девочки потрясающий самоконтроль. Из неё получится величайшая колдунья, какую знал народ асов! – в голосе старухи зазвенели ноты нетерпения. – Отдай мне её в ученицы, Асура!

- Посмотрим, - проронила королева.

- Моя жена сегодня покидает Гримгост, - вмешался Бьёрн невозмутимым голосом. - У нас свадебное путешествие, а мы ещё не все места посмотрели, какие хотели.

Как бы невзначай он подошёл ближе и встал за моей спиной.

Вёльва заскрипела зубами и бросила на него злой взгляд, но не ответила.

- Давай, девочка, хватит сдерживаться! Не закрывайся от меня, не закрывайся! Чтоб меня йотун потоптал, никогда не встречала человека, который бы меня не пускал себе в голову так долго… ай! Больно, прекрати! Ещё и дерётся.

- Я не специально, простите! – ошарашенно прошептала я. Как это интересно я могла её ударить, если ни рукой, ни ногой не шевелила?

- Плохие воспоминания. Чувствую их. Ты была маленьким ребёнком, когда случилось что-то очень плохое. Смерть… кого-то очень дорогого тебе. Ты не хотела о ней вспоминать. И решила забыть. Сама себе стёрла память. Но перестаралась. Вместе с ней забыла и о магии. Если прекратишь заниматься глупостями и пустишь меня себе в голову, я помогу вспомнить.

Я постаралась расслабиться.

Закрыла глаза снова.

Я больше не маленькая девочка.

Я очень хочу вспомнить.

Вспомнить тебя, Мимир.

… Обрывки воспоминаний закружились вокруг, как падающий снег.

***

Вот я маленькая, сижу на плече каменного великана. Перед нами равнина, бесконечная снежная равнина. Мне грустно. Мы оставили позади единственный дом, который я знала. И могилу мамы. Мимир сказал, нам надо уходить. Он не позволит никому обидеть свою Йолли.

Тучи сгущаются над нашими головами. Хрустальный перезвон слышится из них.

- Проклятие… асы отправили охотников! Что им не сидится в своём Гримгосте… Держись крепче, малышка! Оторвёмся.

Мы не оторвались.

Слёзы по моим щекам. Я размазываю их кулачками, он убеждает не бояться. Ничего не бояться. Говорит, что защитит.

Заставляет слезть со своего плеча. Я цепляюсь в это тёплое каменное плечо, не хочу отпускать. Он осторожно отцепляет мои крохотные ручки своими большими твёрдыми ладонями, сажает в снег. Накрывает собой, своим могучим телом. И я слышу, как снежные пчёлы с остервенением вцепляются в него. Рвут на части моего друга. Но он не двигается и не сопротивляется. Потому что хочет защитить меня.

Его каменное сердце бьётся всё медленнее и медленнее.

Пока на замирает совсем.

И не падает мне в ладонь.

Я носила на себе его сердце всё это время – сердце моего погибшего каменного друга.

Как хорошо, что я приказала себе это забыть. Моё собственное давно бы разорвалось от боли.

…Дальше, глубже.

Я хочу посмотреть другие воспоминания.

***

- Позаботься о ней, Мимир!

- Как о собственной дочери, которой у меня никогда не было, Инанна. Ты же знаешь. Я волоску не дам упасть с головы нашей малышки.

Огромная чёрная каменная фигура склоняется над хрупкой, иссохшей, лежащей на земле. Осторожно закрывает глаза широкой ладонью. Мама долго болела и так и не смогла оправиться.

Она ушла от меня, и Мимир остался единственной живой душой на всём белом свете, кому я была дорога. Он заботился обо мне так, как не заботился бы родной отец. Больше всего на свете я любила это грубое страшное лицо, словно высеченное из чёрной скалы. Лицо, которое казалось мне самым добрым и самым красивым. Особенно, когда Мимир улыбался. Наверное, кого-то другого его улыбка заставила бы умереть от ужаса. Но я была так счастлива, когда мне удавалось его рассмешить.

***

- Ты приютил у себя ребёнка асов? Ты что, сошёл с ума?!

Целая толпа йотунов окружила Мимира. Они все такие большие и страшные! Он велел мне спрятаться в нашей пещере и не высовываться. Но я всё равно подглядываю.