Прикрываю глаза на мгновение. Господи, что же делать? Я обещала ему, что теперь стану слушаться.

Но… Как смогу жить, если потеряю ещё одно родное существо?

Поднимаю лицо к небу. Как будто могу найти там ответ.

Медленно-медленно падают мне на лицо снежинки, ловлю их губами. Из тьмы бездонного неба несутся навстречу, как стаи кружащих искр. Если забыть о том, что вокруг, можно представить, что летишь навстречу звёздам. Я в детстве часто так делала. Представляла, что могу летать… улететь из этого мира. И на душе становилось чуточку легче.

Но человеку летать не суждено.

И ответов там, в небе, нету.

Их приходится искать самостоятельно, как бы трудно не было. Иногда - выбирая между плохим и очень плохим вариантом.

Меня не торопили, асы терпеливо ждали ответа. Я опустила голову и надела снова капюшон, натянула поглубже. Мне теперь нельзя мёрзнуть, иначе простужусь. А греть меня будет некому. Я должна быть сильной сама. Снова, как это всегда было.

Иду к стене магического льда. Кладу на неё ладонь. По глазам вижу, что он уже всё понял.

- Отшлёпаю, - говорит тихо, кривя губы в горькой усмешке. А я ведь только начала их узнавать… сердце снова бьётся через раз неровным, неправильным ритмом. Рвётся к нему, моему мужчине.

Ну где же ты, моя магия!

Если бы я была в сказке, она бы появилась сейчас, когда так сильно мне нужна. Но я чувствую только пустоту и страх. Это в сказке достаточно очень сильно чего-то захотеть. В жизни… побеждает более умелый, более настойчивый. Более сильный. Может, когда-нибудь я такой стану.

Может, когда-нибудь я стану достойна тебя.

- Не отшлёпаешь, я уже большая девочка, - улыбаюсь через слёзы. Жадно впитываю ставшие родными черты лица. Изо всех сил стараюсь не реветь – чтобы запомнил меня красивой.

- А я тебя как большую и отшлёпаю, - угрожает Бьёрн, и в глазах мерцают синие огни.

Вспыхиваю и смущаюсь, когда понимаю вдруг, что он серьёзно.

Не знаю, что сказать – ни одни слова не отражают то, что я чувствую сейчас. Поэтому решаю обойтись без них. Он тоже молчит, когда я молча отворачиваюсь, и, обхватив себя за плечи, иду обратно.

Иду к асам.

Каждый шаг даётся с таким трудом, будто на плечи мне опустилось небо.

За спиной тихое рычание. И вновь вонзается в лёд стальной клинок.

Фенрир уже снова обернулся человеком. Смотрит пристально, больше не улыбается.

- Разморозьте моего котика… и моего мужа. И тогда я уйду с вами, - говорю тихо.

Ас качает головой.

- Чтоб они сразу бросились нам головы за тебя откусывать? Причем даже не знаю, кто из двоих горит желанием сильнее. Нет уж – сами разморозятся, но когда мы уже будем на приличном отдалении. А следы заметёт снег.

Понимаю, что спорить бесполезно. Я уже согласилась, и Фенрир это знает. Опускаю голову обречённо.

- Ну вот и умница. Идём, девочка!

Говорит до странности мягко. В волчьих зрачках отражается луна. Она больше не насмехается надо мной.

Фрейя спрашивает брата нерешительно:

- Нам разве не надо убрать свидетелей? Он же всё равно может попытаться пойти за нами…

Фенрир одёргивает её резко:

- Осторожно, сестрица! Ещё немного, и я решу, что ты на самом деле очень даже неровно дышишь к темноволосым мужикам! Только пытаешься это скрыть.

Она злится и отворачивается, надменно вздёргивая подбородок. Раздражённо взмахивает рукой, и прекращается хрустальный перезвон тысяч крохотных крыльев. Туча над нами растворяется в ночном небе, я чуть-чуть выдыхаю.

- Ай, да делай, что хочешь! – заявляет Фрейя. – Это же тебе отдали приказ. А я так… в прикрытии. Задницу твою неблагодарную прикрываю. Не в первый раз, кстати.

И мне почему-то кажется, что бледная нежная кожа девушки слегка покраснела. Это открытие неприятно расстраивает, но мне пока некогда разбираться, почему.

Фенрир тем временем, вместо того, чтобы увести меня, делает несколько шагов к Бьёрну и останавливается прямо напротив его застывшей, каменно-неподвижной фигуры, очертания которой чуть искажает магический лёд.

Они смотрят друг на друга несколько долгих мгновений.

- Если вам судьба – еще увидитесь.

Даже через разделяющее нас расстояние чувствую, как Бьёрн злится. Каким колоссальным усилием сдерживает гнев. Только временами… начинает исчезать. И появляться снова. Я уже заметила, что он так делает, когда испытывает слишком сильные эмоции, которые прорывают его вечный самоконтроль.

- Я не верю в судьбу, волк! Свою судьбу человек создаёт сам, - цедит сквозь зубы.

Снова вонзает меч в лёд. Кончик острия прошивает ледяную стену насквозь, прямо напротив груди аса. Но тот даже не пошевелился.

- Железку свою затупишь! А она тебе может ещё пригодиться, - меланхолично заметил Фенрир. Потом, помолчав, добавил. – Пригляжу я за девочкой, не бесись! Даю слово.

Бьёрн выдёргивает меч и останавливается. Не отвечает, только дышит тяжело и «мигает», время от времени обращаясь в невидимку.

- Да не переживай ты, мальчик! С неё там пылинки сдувать будут. Ты, главное, не делай глупостей. Понял меня? – проникновенно добавил Фенрир. – И не пытайся её раньше времени выкрасть. Гримгост очень хорошо охраняется. Особенно… - Он чуть наклонится вперёд. – возле восьмой восточной башни.

Бьёрн опустил меч и посмотрел на Фенрира как-то странно.

А волк вернулся ко мне. Положил руку на плечо, придавив своей тяжестью. И повёл прочь.

Проворчал тихо.

- А ты давай мне, дитё, хватит сырость разводить! Зуб даю, ещё увидитесь. Если я хоть что-то в этой жизни понимаю. Не против сменить одно лохматое средство передвижение на другое? – подмигнул он мне с широкой клыкастой улыбкой.

И мне почему-то слегка полегчало.

Не чувствовала я от него злого умысла. Скорее, странный ореол заботы. Хотя, учитывая всю ситуацию и то, что они с Фрейей творили, это было удивительно. Почему-то этому чужаку, опасному оборотню тянуло довериться.

Небо и земля по сравнению с тем, что я испытывала, когда меня украл Ципион.

И в то же время в Гримгост отчаянно не хотелось.

Сердце плакало и рвалось назад.

Душераздирающе мяукнул кот. Я вся сжалась от этого звука.

Спиной чувствовала взгляд Бьёрна. Он ничего не сказал мне на прощание. За него всё сказали глаза.

Его ярость, бешенство, нежелание меня отпускать.

Я всё время оглядывалась, пока Фрейя не сказала раздражённо, что мы так никуда никогда не дойдём, если я буду без конца спотыкаться. И пошла сзади меня, перекрывая обзор.

Мне просто не верилось, что всё происходит наяву.

Ведь только что я снова его нашла – и вот опять потеряла. Но на губах до сих пор горел вкус поцелуя. А руки помнили, каким на ощупь было прикосновение его ладоней. Безжалостный северный ветер оторвал меня от него, будто сухой листок от ветки. И теперь понёс, кружа и жестоко швыряя… куда?

Будущее страшило.

Оно было скрыто от меня надёжней, чем очертания далёких гор на горизонте – пеленой разыгравшейся метели.

Преодолев редколесье и выйдя на широкий простор плоскогорья, Фенрир снова обернулся волком. Наверное, в прошлой жизни я бы завизжала от страха при виде такого, и ни за что бы на шаг не подошла к этому чудовищу. Но путешествия с Клыком заставили привыкнуть. Да и слишком человеческий взгляд с ироничными искрами на дне напоминал, что это – человек.

Фрейя заставила меня вскочить на спину огромному зверю. Сама села впереди, мне пришлось вцепиться в неё, чтоб не упасть. Никакого седла тут не было. Это тебе не ездовой барс. Такой зверь вряд ли кому-либо позволит себя запрячь.

Размашистый бег оказался на удивление плавным.

Фрейя восседала на спине волка молча, прямая как палка. И не разговаривала со мной, поджав губы.

- Долго мой муж останется замороженным? И лапы моего котика?

Она фыркнула.

- Солнце выйдет, растают. Нашла, о чём переживать.

Я вздохнула. Учитывая невероятную скорость волка… куда там низкорослой лошадке Ципиона! Такую фору Клык вряд ли преодолеет.