- Но… надо же вернуться и забрать мои вещи? – слабо запротестовала я, когда муж потащил меня за руку через сугробы.

- Не надо. Всё куплю тебе. Прямо по пути будет крупный торговый город. Если сейчас поспешим, то к ночи как раз доберёмся. В таверну обратно даже не думай. Я тебя к этим двоим больше близко не подпущу. - он сжал мои пальцы так, что я поморщилась. Но мне было настолько хорошо, что я даже не подумала протестовать.

Бьёрн скинул с лица неподвижную маску, с которой сидел весь разговор, и теперь я млела от наслаждения, впитывая его эмоции. Он… ужасно злился.

- Чёрт побери… Фиолин! И если я ещё когда-нибудь в жизни надумаю благородничать, будь добра отговорить меня от этой дерьмовой затеи! Я там чуть не сдох в сугробе за эти пару минут.

Бедный! Неужели так сильно жёг браслет?

Наверное, мне следовало посочувствовать.

Но я почему-то счастливо улыбалась, как дура – только прибавила шаг, догоняя мужа.

Через снегопад уже виднелся мчащийся нам навстречу прыжками огромный кот.

Глава 16

Глава 16

Снежный барс затормозил всеми четырьмя лапами, очень странно прервав последний прыжок, и плюхнулся задом прямиком в сугроб.

Шерсть на его загривке встала дыбом. Верхняя губа дёрнулась, обнажив клыки, а в горле заклокотал тихий рык. Вспыхнувшие серебром круглые кошачьи глаза с огромным чёрным зрачком, почти затопившим всю радужку, остановились… на мне.

Кот весь подобрался и стал медленно подкрадываться, не сводя с меня пристального взгляда.

Ах, так вот как себя чувствуют мыши прежде, чем их сожрут!

Бьёрн сжал мою руку, пресекая попытку к бегству.

- Клык, фу! Стой на месте, Фиолин. Не понимаю, чего на него нашло?

От окрика хозяина кот чуть припал к земле, прижимая уши, но продолжил напряжённо перетекать в пространстве по направлению ко мне. Я юркнула мужу за спину и прижалась там, осторожно высовываясь из своего убежища. В котором, я уверена, мне вообще ничего на свете не страшно.

- Клы-ык! – повторил Бьёрн угрожающим тоном. Кот скосил на хозяина виноватые глаза и последнее разделяющее нас расстояние прополз уже на брюхе, оставляя в снегу глубокую борозду. А потом… осторожно потянулся к нам огромной лохматой мордой и принялся нюхать воздух. Я мужественно постаралась остаться на месте и не взвизгнуть, когда кот аккуратно обогнул хозяина, нашёл меня в моём убежище и ткнулся носом мне в рукав.

Тут же далеко отпрыгнул, зашипев. Шерсть на спине стояла дыбом, а хвост взвился трубой.

Зрелище было и смешное, и страшное одновременно. Я раньше только видела, чтоб деревенские коты так вели себя.

Бьёрн успокаивающе погладил мою ладонь большим пальцем. Я цеплялась за мужа, дрожа, как осиновый лист.

- Не бойся, малыш! Я, кажется, понял, в чём тут дело. Эй, Клык, успокойся уже! Как я тебя понимаю, дружище. Мне этот придурок тоже категорически не понравился. К счастью, наши пути здесь расходятся. Надеюсь, больше и не пересекутся.

Развернув к себе и обняв меня за плечи, Бьёрн шепнул тихо:

- На твоей коже остался запах. Когда эта дубина тебя лапала. Надо срочно что-нибудь придумать, чтобы его стереть.

- Я могла бы обтереться снегом, - неуверенно предложила я. Но потом увидела, как сверкнули глаза мужа, и осеклась.

Он медленно поднял мою руку к губам, не отрывая от меня взгляда.

- Мою жену могу трогать только я.

Осторожное прикосновение к запястью губами – и на моей коже расцветает цветок его поцелуя.

Большой палец медленно проводит по ладони, раскрывая её. А вслед за ним – губы движутся по линии моей судьбы. Неспешно целуя. Стирая всё, что было до.

Я замираю, будто заколдованная – мир исчезает, мы скрыты от него пеленой плавно кружащего снега, и больше ничего не существует в нём, кроме нас двоих. И движения горячих губ по коже.

Длинный выдох. Он отрывается от моей руки, и тёмно-синий взгляд ловит меня в ловушку. Дрогнувшие чёрные ресницы.

- Давай-ка быстрее отсюда выбираться. Пока я не увлёкся… и не начал оставлять свой запах по всему твоему телу. Чтобы ни у кого больше не было сомнений, что моя женщина – наконец моя.

Растерянно отвечаю на взгляд.

Совершенно не замечаю, как снова подходит Клык и начинает тереться об меня, оглушительно мурча. В пылу чувств толкает меня здоровенной башкой в спину так, что я невольно делаю шаг вперёд и прижимаюсь к мужу всей грудью.

Мой.

Ты тоже – мой.

До тех пор, пока длится договор. До тех пор, пока длится моя зимняя сказка.

Поднимаю руку и делаю то, чего мне так давно хотелось – собираю с его волос снежинки кончиками пальцев.

Бьёрн косит глазами на моё движение настороженно… с восторгом понимаю, что так с собой обращаться он никому не разрешал, ему не нравится, когда посторонние трогают голову… что он терпит это только от меня. И, смелея, запускаю пальцы глубже в тёмную шевелюру. Какие же у него потрясающие волосы! Чувствую почти детский восторг, снова и снова пропуская дикие, лохматые пряди меж пальцев.

- Значит, мы наконец-то осмелели... – бормочет муж довольно. И схватив меня обеими руками за талию, резко выдёргивает из сугроба и поднимает высоко.

Сердце ёкает в груди и замирает. Не успеваю даже испугаться. Как мои губы вдруг оказываются вровень с его.

Мамочки… неужели? Вот сейчас? Правда? Мой первый поцелуй?

А потом со стоном отчаяния Бьёрн склоняет голову и утыкается мне губами в шею.

- Чёрт побери… в этом месте преступно много народу! Чего тебе?! – рявкает он куда-то в сторону.

Я испуганно оглядываюсь.

Судя по лицу, мальчишка-конюх готов под землю провалиться. Во всяком случае, от грозного окрика моего мужа седло у него из рук выпало в сугроб.

- Это… я… простите, благородный господин! Но вы приказали принести упряжь вашего… этого… зверя!

- Оставь и иди уже! – чуть более миролюбиво проворчал Бьёрн.

- Сейчас! Я мигом! Там ещё сумки ваши…

Он скрылся из виду в мгновение ока, когда Клык с дружелюбным выражением морды клацнул в его сторону пастью.

- Можешь меня поставить уже, - смутилась я, сообразив, что всё это время провисела над землёй с болтающимися ногами.

- Моя жена, хочу ставлю – хочу нет, - усмехнулся Бьёрн. Но мою просьбу всё-таки выполнил. Руку с талии, правда, не убрал, и она осталась по-хозяйски лежать там. Краснея, я отвернулась и стала ждать, пока мальчик принесёт нам оставшиеся вещи. Он не заставил ждать долго. Кажется, ему не терпелось сбыть с рук опасную для здоровья работу.

Впрочем, он изрядно повеселел, когда Бьёрн бросил ему монетку.

- Спасибо, добрый господин! – просиял мальчишка, ловя её на лету. – Хоть это как-то скрасит такой ужасный день.

- А что случилось? – напрягся Бьёрн.

Мы с ним переглянулись.

Господи, только не опять…

- Да кобыла эта белая, на которой госпожа из Гримгоста явилась, заболела! Скотина такая. Не могла денёк ещё потерпеть! Теперь леди точно подумает, что это я недоглядел! Гневаться будет. А у неё и так мина такая на лице при виде меня сделалась, будто она что несвежее унюхала. Боюсь, как бы меня хозяин за кобылу эту не побил. Не может же высокородная госпожа идти дальше пешком!

Я сжала одежду на груди вместе с камнем и приуныла.

Мой муж дал темноволосому мальчонке ещё одну монетку на чай и велел не унывать. А сам принялся поскорее седлать Клыка.

- Ничего, не растает твоя госпожа, не сахарная! К громиле этому, спутнику своему, на лошадь пересядет.

Парнишка явно забыл страх и продолжал ошиваться рядом, с любопытством наблюдая за ловкими и быстрыми движениями рук Бьёрна. Ему явно было интересно, да и момент возвращения к работе хотелось оттянуть. Тем более, раз господин так щедр на чаевые.

- Так в том-то и дело, что лошадь у них единственная была!

- Это как? – бросил на него острый взгляд Бьёрн, проверяя надёжность крепления ремней под брюхом у Клыка.