Так и с богами, а также прочей мистикой.

Ну не видно и не видно.

Мало ли?

Из-за чего Дарья очень серьезно восприняла слова Беромира. А дальнейшие их разговоры уверили ее в том, что парень действительно благословлен богами. Что защищала ведуна от ножа или яда этой женщины лучше всякой брони…

— Становись! — рявкнул Беромир, подняв руку, как на школьном уроке физкультуры. И уже подтянувшиеся на плац ученики спешно стали выполнять команду.

Секунд пятнадцать.

И готово.

— На первый-второй рассчитайсь!

И понеслось.

— Первые — шаг вперед.

Раз. Слитно шагнули они.

— Сомкнуть ряды!

И две шеренги уменьшили промежки до одинарных.

— Равнение налево! Смирно.

Ребята замерли.

А Беромир начал прохаживаться мимо них, осматривая.

У каждого уже имелся стеганая куртка с длинными рукавами, подолом до колен и стоячим воротником. Да с красивым застегиванием на «разговоры». Не металлическая броня, но и она — хлеб. У многих местных и ее не наблюдалось.

К левому бедру был прислонен большой круглый щит линзовидного профиля. Клееный из шпона… считай древесной стружки.

Правая рука придерживала копье и пилум.

В разгрузке за спиной покоились плюмбаты и атлатль для их метания. На поясе справа — томагавк. А на поясе, поперек пуза — здоровенный сакс. Узкий такой и длинный с толстенным обухом.

— Красавцы! — вполне искренне выкрикнул ведун, когда закончил осмотр.

В этот раз никто не напортачил.

Вон — любо-дорого поглядеть.

Поэтому надев шлем, который имелся только у него, Беромир скомандовал:

— Щиты взять!

Бойцы синхронно чуть присели. Взялись за ручки кулачного хвата. И поднялись.

— Направо! Шагом марш!

Начиналась муштра.

Обычная.

Повседневная.

Вбивающая в них автоматические реакции на команды. Чтобы в критической ситуации не задумываясь выполняли.

Иначе беда.

Страх ведь он такой… может и лишить способности думать.

А вон там, от навеса, за ними поглядывали женщины. И Злата с Дарьей, и три вдовы. Не отвлекаясь, впрочем, от рутинных дел. Весьма и весьма обширных. Парни рвали жилы, готовясь к тяжелому испытанию. Умирали от тренировок и нагрузок. На долю же женщин легло испытание ничуть не легче.

Беромир не жалел никого.

Ни себя, ни других…

167, ноябрь, 21

Борята спал нервно. Просыпаясь то и дело. Прислушиваясь и вновь засыпая. Да и то лишь для того, чтобы вскоре вновь открыть глаза. Так он и промучился до первых лучей солнца. Из-за чего голова наутро болела. Не сильно, но была тяжелая, гулкая и какая-то вязкая.

Поднялся.

Привел себя в порядок, умывшись и надев свою лучшую одежду. Посмотрел на испуганную жену, которая все знала и откровенно трусила, прекрасно понимая последствия. Поцеловал ее и выступил на вече[129].

Но не напрямки.

Сначала он со своими ребятами собирался встретиться и двинуться на сходку уже заодно с ними. Единым отрядом. Причем не упреждая о том остальных родичей, а так — с небольшой задержкой, давая им всем уже накопиться и немного понервничать…

К месту рандеву Борята подошел последним. И, судя по лицам, его ребята тоже в тревоге провели ночь. Слишком уж были высоки ставки. Да и дело они замыслили новое для местных, непривычное.

Было свежо.

Не холодно, нет. Даже ночных заморозков не случилось. Просто такая легкая, промозглая свежесть. Ясности в голове она не добавляла, а вот поежиться то и дело заставляла.

Борята вздохнул и прикрыл глаза.

Еще раз оправил одежду.

Взял щит с копьем и направился к месту проведения вече всего клана Тихих медведей, увлекая за собой своих людей…

— А где Борята? — снова выкрикнул один из родичей.

— Да придет! Что ты? Он же нас и собирал! — выкрикнул ведун Красный лист.

Но людей эти слова успокаивали слабо.

Позавчера обитатели головного поселения клана видели, как на своем катамаране приплывал Беромир. И обсуждали они отнюдь не необычную быструю парусную лодку.

Нет.

А его собственный вид.

Ярко окрашенная одежда непривычного фасона. То же самое у учеников, что его сопровождали.

Но главное — оружие.

Все видели, как Беромир передавал людям Боряты большие круглые щиты и «крылатые» копья. Выглядели они невероятно! Словно из другого мира. Ну и угрожающе выше всяких границ. Ведь это что же выходило? Из неполной сотни взрослых мужей клана у одиннадцати будет славное оружие? А у других? А как, ежели что, они станут им противостоять?..

— Идут! — крикнул кто-то.

Люди замотали головами и почти сразу увидели, как от леса приближалась группа из одиннадцати мужчин с оружием.

Все напряглись еще сильнее. Ведь на вече так не выходили.

Нет, так-то никаких запретов не было. И порой кто-то мог и явиться не с пустыми руками. Но вот так? Вооруженной группой? Никогда! Да еще и щиты. Одно дело прийти с копьем, рассчитывая на возможный судебный поединок, и совсем другое — со щитом. Его ведь применять на небесном суде было нельзя. Тогда зачем он им? Для чего?..

— Мира вам родичи! — максимально торжественно произнес Борята.

— Ты почто вырядился? И чего с собой это притащил? И твои туда же! — ворчливо воскликнул один из старейшин.

— Я расскажу! — подал голос Красный лист, стараясь перебить гомон шепотков.

— А чего до того молчал? — удивился кто-то.

— Что вы задумали⁈

— ТИХО! — рявкнул Борята и ударил древком копья в щит.

Сразу эффекта не получилось. Однако, как только за ним повторили его люди, сработало. Такие ритмичные удары вышли довольно громкими. Да еще и мелькающие наконечники копий психологически давили.

— Ну, говори уже! Что задумали⁈ — буркнул один из советников, когда все замолчали.

Красный лист вышел в центр круга.

Прокашлялся.

И начал рассказывать о том, какие беды и напасти терзают клан. И набеги, и неурожаи, и болезни. Да и ругань всякая повсеместно идет, из-за чего порой случается даже смертоубийство.

— Ты по делу сказывай! — выкрикнул кто-то из заднего ряда.

— Да! Говори уже, зачем нас собрали! — поддакнул один из старейшин.

— У Беромира недавно был большой совет, на котором порешили — так жить нельзя! — громко произнес Борята.

— Экие вы выискались! — скривился другой старейшина. — Они порешили. А мы на что?

— Да погоди ты! — толкнул его в бок другой.

— Чего погоди⁈

— Пускай скажут, чего порешили.

— И верно! Сказывайте!

— Мы порешили, что в каждом клане… — начал ведун.

— Большом роду! — поправил его один из старейшин.

Красный лист кивнул и продолжил:

— Так вот, мы порешили, что в каждом КЛАНЕ, — с нажимом произнес он, — надобно поставить старшего. Того, кто бы вершил суд и защищал от напастей. Боярина[130] с его малой дружиной. А при нем держать совет из ведунов и старейшин клана.

— А губа не лопнет! — раздраженно выкрикнул тот самый недовольный старейшина.

Остальная толпа вроде тоже стала заводиться, но Борята вновь рявкнул:

— ТИХО!

И весь его отряд практически синхронно ударил древками копий в щиты.

— Ты! — указал Борята на недовольного старейшину. — Будешь защищать клан?

— Большой род!

— Ты будешь защищать свой клан? — с нажимом повторил Борята. — И неважно, как ты его называешь. Это не имеет значения. Ты сам выйдешь с копьем на бой, чтобы спасти своих сородичей от набега?