Несмотря на всё, в чем он сумел убедить себя раньше, он на самом деле вовсе не был человеком…

Не думай об этом!

Каким-то образом он цеплялся за свое осознание себя. Он чувствовал другие присутствия вокруг себя… особенно Дал’Рисс, которые, казалось, были так очарованы каждым аспектом света и разума… и Гр’так.

— Это “одиночество”, — сказал Шолай в его сознании. — Я не понимаю этого. Не тогда, когда ваш Ассоциатив так обширен и сложен.

Дев всё еще не был уверен, что понимает термин Гр’так, который его Компаньон переводил как “Ассоциатив”. Из того, что он смог собрать в своих беседах с ними до сих пор, несколько взаимных паразитических или симбиотических организмов образовывали ассоциатив, то, что люди воспринимали как единое существо. Многие из этих ассоциативов, в свою очередь, образовывали более крупную, тесно связанную группу — Ассоциатив. Дев всё еще не мог определить, указывало ли слегка различное ударение на слове на какой-то групповой гештальт-интеллект, что-то вроде Сверхразума в гораздо меньшем масштабе, или просто на сложную коммуникационную сеть, подобную человеческой Сети.

— Люди могут образовывать удивительно сложные взаимосвязи с другими, — ответил Дев, — и при этом оставаться изолированными. В моем случае часть проблемы заключается в осознании того, что теперь я чужой для своего собственного вида.

— Потому что вы живете в том, что называете Сетью?

— Думаю, да. Быть загруженным интеллектом, умной компьютерной программой… это как-то лишает жизнь огня, понимаете?

— Мы не знаем. — Последовала пауза. — Мы покинули наш родной мир, мы отправились в это путешествие тысячи ваших лет назад, потому что Великий Ассоциатив там был уничтожен сущностью, которую вы называете Сетью. Мы путешествовали в надежде, что сможем найти похожий или даже более великий Ассоциатив, с которым мы могли бы взаимодействовать.

Дев не мог сдержать внутреннюю улыбку. — И вы нашли то, что искали?

— Этот Великий Ассоциатив превосходит наши самые нереалистичные ожидания. В этом типе взаимосвязанной коммуникации есть богатство, богатство сложности, глубины и масштаба, которое многократно увеличивается с каждым дополнением. Когда мы… как вы это говорите? Подключились?

— Когда вы подключились.

— Да. Когда мы подключились, это было словно мы обнаружили не горстку новых звезд и миров… а целую вселенную, миры внутри миров внутри миров. Мы испытали радость, не похожую ни на что в нашем коллективном опыте. И, возможно, лучшая часть всего…

— Да?

— Это было ощущение обретения нового дома, обретения Ассоциатива, с которым мы могли бы вести осмысленный обмен на протяжении бесчисленных лет, осознание того, что нам никогда больше не придется быть одинокими.

— Дело не только в том, чтобы быть… другим, — сказал Дев. — Я скучаю по тому, чтобы иметь тело. Настоящее тело, а не одну из этих аналоговых проекций в чьем-то воображении.

— Разве это не существование? И даже более богатое, чем то, что испытывается в физическом теле!

— Мы могли бы поспорить с этим, — сказал другой, более глубокий мысленный голос, и Дев узнал характерный тембр Дал’Рисс. — Электронная жизнь в лучшем случае является бледной заменой пламени и энергии биологического существования.

Почему все пришельцы так заинтересованы во мне? — подумал Дев немного горько. Они думают, что я какой-то интересный случай? Или они просто хотят анатомировать мои эмоции?

— Дал’Рисс дорожат физической жизнью, — объяснил он. — И хотя именно Дал’Рисс сделали возможной мою загрузку, я… не думаю, что хочу продолжать в таком виде. Не думаю, что смогу. Я видел себя, видел, что я такое.

— Ты не меньше, чем был как органическое существо, — сказал Шолай. — И с нашей точки зрения, ты значительно больше.

— Потому что у меня есть мгновенный коммуникационный доступ к другим представителям моего вида? — спросил Дев.

— Именно.

— Проблема в том, чтобы найти других представителей моего вида, — сказал Дев. — Люди, настоящие люди, могут вернуться к своей физической жизни. У меня нет ничего, кроме этого. Искусственные интеллекты являются сознательными, разумными существами только в определенных довольно узких параметрах, например, при управлении звездолетами или создании виртуальных миров. Я… одинок.

— Все живые существа одиноки, — сказал Дал’Рисс. — За исключением того, что все они являются частью Великого Танца вечной жизни.

— Не существует такого понятия, как “одиночество”, — сказал Гр’так. — Пока мы находим сообщество в Разуме.

Деву было любопытно. Шолай и несколько других Гр’так отправились вместе с ЭСГ. Корабль-город Дал’Рисс Шралгхал вырастил для них специальный отсек где-то в своих пещерных глубинах, где воздух, влажность и температура могли соответствовать их предпочтениям удобнее, чем на человеческом звездолете. Но они сделали это ценой отрыва от остальных представителей своего вида, оставшихся в двадцать шестом веке.

— Шолай?

— Да?

— Почему ты отправился в эту погоню за дикими гусями, Шолай?

— Погоню… за гусями?

— Э-м… возможно бесполезное преследование.

— А. Наши искусственные системы всё еще испытывают некоторые трудности с англицким сленгом и идиомами. — Он помедлил. — Мы пришли отчасти, чтобы участвовать в этом плане по уничтожению Сети. — В этих словах была холодность. — Им есть за что отвечать, этому вышедшему из-под контроля ассоциативу под названием Сеть. За ваших людей, за Дал’Рисс, за нас. Мы здесь еще и потому, что вы теперь наш Ассоциатив. Мы хотим… разделить ваш коллективный опыт.

— Надеюсь, вы не разочаруетесь, — сказал Дев.

Затем он отвернулся, сосредоточив внимание не на Вратах, а на сенсорных показаниях, измеряющих локальную кривизну пространства. Эта дико вращающаяся, кружащаяся масса растянула пространство и время до предела. Он мог ощущать, мог видеть чем-то за пределами зрения, как угол их подхода направлял их в одно из предсказанных бесчисленных отверстий, которые обходили пространство. Позади битва между имперскими и конфедеративными силами ускорялась, пока точки света, отмечающие разные корабли, вспышки взрывов при попадании ракет не стали метаться и мерцать, как изображения на ВиРдраме, представленной в десятки раз быстрее обычного. Время здесь, в гравитационно искаженных полях вокруг Врат, текло медленнее; Первый-ЭСГ уже двигался в будущее. Дев надеялся, что все, кто хотел покинуть корабли ЭСГ, смогли перейти в другое место. Теперь пути назад не было, по крайней мере, до тех пор, пока они не достигнут полного успеха.

Затем воюющие флоты позади исчезли, и сами звезды медленно ползли по небу, их длины волн сильно смещались в красную область из-за падения ЭСГ, пока они тоже не исчезли в Абсолютной Ночи. Долгие мгновения существовали только Врата, нависая теперь огромно, прямо впереди, стеной, заполняющей половину небес. Затем серебристая форма размылась. Свет, отражающийся от её сторон и направленный к флоту, искажался.

Искажение превратилось в черноту, непроницаемую ночь.

В последний момент у Дева возникло впечатление, что они падают в длинный и совершенно смертельно-черный туннель.

Подключенная к основной навигационной системе Гаусса, Кара наблюдала, как линия из трех кораблей-городов Дал’Рисс — каждый размером с гору морские звезды с заостренными конечностями, их сужающиеся руки свернуты защитно вокруг хрупких, созданных людьми судов, спрятанных в их вентральных бороздах — двигалась в идеальном строю, следуя по пути, который провел бы их через восемнадцать сотен световых лет в пространстве и почти тысячу лет вперед во времени. Дал’Рисс никогда не развивали тонкий навигационный контроль, который люди регулярно применяли на своих судах. По этой причине человеческие навигаторы, подключенные к компьютерам Дал’Рисс через своих Компаньонов Нага, управляли огромными кораблями-городами, следуя компьютерным графическим симуляциям, которые держали их на правильном пути подхода. В сознании Кары обычно невидимый путь был нарисован как туннель с синими стенами, с кипящим потоком синего света слева и справа, сверху и снизу, представляющим измученное пространство, которое существовало в пределах нескольких сотен метров от вращающегося цилиндра размером с континент.