— Хватит пялиться, а то опоздаем. - Трент наклоняется и целует меня в макушку, проводя пальцами по локонам, которые я только что уложил.

— Твои руки будут липкими. Лучше вымой их перед тем, как мы уйдем. Мы же не хотим, чтобы у Митча сложилось неправильное мнение, - говорю я.

Его смех громкий и эхом разносится по дому, наполняя пространство радостным звуком. Мне хочется разлить его по бутылкам и хранить, чтобы иметь его, когда захочу.

Он идет на кухню, чтобы вымыть руки, а я осматриваю пространство перед собой. Как много изменилось за небольшой промежуток времени. Наша обувь стоит на полке  у входной двери: Converse, рабочие туфли и пара туфель на каблуках, которые я купил для фотосессии в следующем месяце.

Я не просил Трента пойти, потому что не уверен, что откажусь, как делал раньше. Но я хочу пойти, не потому что хочу стать моделью, а потому что хочу показать Тренту мир. Он заслуживает приключений и впечатлений, и я хочу быть теп, кто обеспечит его ими.

Над его камином висят наши фотографии в рамке. Коллажи из наших полароидных снимков, наша фотография на выпускном, наши снимки с Митчем, которые мы сделали на селфи. Это история нашей совместной жизни, и в ней еще так много места, которое предстоит заполнить.

Его шкаф забит моей одеждой, и я даже не знаю, зачем я держу номер в отеле, если он так же бесполезен, как презервативы в монастыре, но иногда мы проводим время там, а не здесь.

Такое ощущение, что в этот раз мы действительно встречаемся, узнаем друг друга, наши увлечения и интересы. Это отличается от того, что было в первый раз, когда мы были двумя детьми, доверившимися друг другу. Но сейчас мы стали здоровее. У нас есть дружба за пределами друг друга, у нас есть навыки общения, которых не было раньше, и, самое главное, у нас есть знание того, каково это быть врозь.

И это тот фактор, который заставляет меня работать над собой больше, чем что-либо другое. Я знаю, каково это потерять Трента, и я больше никогда не хочу испытывать подобные чувства.

Если мне придется каждый день ходить на терапию, чтобы прорабатывать свои проблемы, чтобы убедиться, что у нас есть шанс в этой жизни, я буду это делать. Я буду работать, сколько потребуется, лишь бы Трент был в моей жизни.

Он возвращается в гостиную, садится рядом со мной и прижимается так близко, что я чувствую запах его лосьона после бритья. У него сохранилась щетина, но он не забывает сбривать отросшие волоски. Никогда бы раньше не подумал, но мне нравится щетина на его щеках. Она придает ему вид солидного мужчины. Именно таким он и является со всеми этими разными бизнесами, в которые они с Адамом вместе вложили свои деньги. Он очень вырос с тех пор, как я уехал, и мне нравится видеть счастье на его лице, зная, что теперь он делает то, что любит. Даже если я не всегда это понимаю.

— Хочешь поехать со мной в Калифорнию в следующем месяце?

Гладко.

Очень гладко.

Не совсем так, как я планировал, но, думаю, время не стоит на месте.

— Калифорния, серьезно? Что мы там будем делать? - спрашивает он. Волнение, которое он пытается скрыть, очаровательно.

— Ну, там есть чем заняться. Мы можем сходить в Диснейленд, на пляж, к Голливудскому знаку. Ну, знаешь, просто быть типичными туристами.

Есть еще чертова тонна других развлечений, но главное, на что я хочу его сводить, это поэтический вечер. В программе много поэтов, и я хочу, чтобы он занялся тем, что ему нравится. Он всегда любил поэзию и писать, и я знаю, что сейчас он говорит, что ведет дневник, но я хочу дать ему вдохновение быть самим собой.

— Да, - говорит он.

— Да? - спрашиваю я, повторяя его ответ.

— Да! Конечно, я пойду с тобой - Он бросает меня на диван, и я упираюсь спиной в подушки, а он всем весом наваливается на меня сверху. Он целует все мое лицо и шею, а затем возвращается к моему лицу и поклоняется ему своим ртом.

— Мне нравятся твои веснушки, - говорит он мне в лицо, целуя мои щеки. — Мне нравится твоя улыбка. - Он проводит пальцем по моему рту, и я кусаю его. Он отдергивает его, смеясь. — Мне нравится твоя решительность. - Моя улыбка медленно сходит на нет, когда меня охватывает благоговение. Ведь этот мужчина любит меня не только за то, как я выгляжу, или из-за нашей истории. — Мне нравится твое язвительное отношение и твоя одержимость фотографией. - Он любит меня за меня. Не за то, что я могу ему дать, а за то, что у меня внутри.

— Я люблю тебя, - говорю я, притягивая его рот к своему в шквале эмоций. — Я люблю, какой ты сильный. Как ты всегда заботишься обо мне. Твоя преданность вещам и людям, которых ты любишь.

Трент прижимается лбом к моему, обмениваясь с ним одним и тем же дыханием, и я понимаю, что мог бы жить вечно в этом моменте.

ГЛАВА 73

ТРЕНТ

— Как раз, блядь, вовремя вы двое приехали. Я уже заказал пиццу. Я так проголодался, что вот-вот сдохну, - так мы приветствуем друг друга, как только я открываю дверь Митча.

Прихожая, ведущая в гостиную, увешана нашими с Кианом достижениями, и я не думаю, что когда-либо останавливался, чтобы по-настоящему оценить то, что украшает эти стены. Они просто всегда были здесь, как дыра в стене в нашей старой спальне, где я случайно слишком сильно пощекотал Киана, и он упал с кровати, просунув ногу. На всякий случай мы передвинули комод напротив. Но это не просто фотографии, и Киан оставляет меня, чтобы пойти к Митчу, а я погружаюсь в транс.

Бумаги, которые мы писали в школе, объявления, которые Киан делал, пока работал в маркетинговой компании, оба наших школьных диплома. Митч запечатлел каждый момент с тех пор, как мы с Кианом переехали к нему жить. Каким бы ворчливым ни был старик, я люблю его до глубины души.

Мое сердце стало полым, оставив место для них двоих. Я буду прижимать их к себе каждый день и делать все возможное, чтобы дать им обоим ту жизнь, которую они заслуживают.

Я слышу разговор Митча и Киана, их голоса тихие и серьезные. Я дам им несколько минут, прежде чем пойду туда, потому что, хотя мы все работали над восстановлением того, что сломалось, на это нужно время. Киан любит Митча, а Митч любит Киана, и в конце концов это все, что должно иметь значение.

Пока у меня есть они, я смогу пережить все, что подкинет мне жизнь.

∆∆∆

Две пиццы и бутылка Dr. Pepper спустя, и Митч уже наполовину заснул, прислонившись головой к плечу Киана, пока мы смотрели новейший боевик, который Митч просил меня взять напрокат. Конечно, в первые десять минут он закрывал глаза и открывал их только при яркой вспышке света из телевизора.

У Киана дела обстоят не лучше. Его голова откинута на спинку дивана, глаза полуприкрыты, а сам он смотрит на экран, не обращая на него внимания.

Я тоже не смотрю. Мое внимание было приковано к ним двоим с тех пор, как мы все сели на диван. Шутки, подшучивания и разговоры о дерьме со стороны Митча закончились довольно быстро после того, как мы закончили есть. Он все еще не восстановился на сто процентов, но с каждым днем ему становится лучше, а это единственное, о чем я могу просить.

Эта жизнь единственная, которая мне нужна, с Кианом рядом и Митчем в придачу.

Фильм заканчивается, и я осторожно поднимаю голову Киана, его обеспокоенные глаза смотрят на меня.

— Который час? - прохрипел он.

Я смотрю на часы на стене.

— 11:07.

—  Я заснул, - говорит он. Очевидно, но его растерянность слишком мила, чтобы нахальничать сейчас.

— Да, ты заснул, Веснушка, но и Митч тоже. Вы оба храпели так громко, что я не мог слышать фильм

Вздох возмущения.

— Я не храплю, блядь. Это все он.

Митч поднимает голову с плеча Киана и смотрит на меня.

— Не знаю, кто это был, но ты был громким.

— Я не храплю! - возражает Киан, а затем смотрит на меня своими ярко-зелеными глазами. — Скажи ему, что я не храплю! - требует он.

Я имитирую, что застегиваю губы.

— Вам обоим пора уходить. Я не собираюсь, чтобы обо мне плохо говорили в моем собственном доме. - Митч ударяет ладонями по коленям и поднимается. — И заприте дверь, когда будете уходить. - Он уходит от нас, направляясь по коридору в свою комнату, и звук захлопнувшейся двери эхом разносится по гостиной, где сидим мы с Кианом.