Мясо все вместе отнесли домой, с добычи сняли шкуру, будет теплее спать, а из волка можно что-нибудь сшить малышу. Сейчас выделывала шкуры младшая Маа, Нае уже трудно работать, слишком большой живот. Не беда, мяса много, оно не пропадёт на морозе, и теперь можно пару дней отдохнуть. А утром Ная повесила ему на шею ожерелье из медвежьих когтей и зубов. Вот так и стал Григорий вождём маленького племени.

Родила она весной славного мальчишку. Все помогали, даже Григорий, тут не до стеснений. Тем более, что всё уже готово для него. Пришлось растирать младенца снегом, с водой сложности, хотя Григорий регулярно долбил прорубь. Ребёнок орал во всё своё мужское горло, а маленькое племя ликовало. Как настоящий вождь, Григорий заготовил к весне побольше мяса, понимая, что какое-то время придётся сидеть на воде, пока лёд не растает настолько, чтобы можно было плавать.

Брёвна намокли и уже плохо держали его вес. Пришлось вытаскивать свой плот на сушу, чтобы он просох. А пока он думал, на чём плавать, если таких больших брёвен больше нет. Пришлось идти туда, где растёт камыш и вязать из него толстые снопы. Такой плот требовал каркаса, и он сделал его, в конце концов.

— А не сплести ли мне корзину? — подумал он, а потом занялся плетением.

Ивы не было рядом, но годились и еловые лапы. Сняв с них кору вместе с иголками, он сплёл большую корзину. Обтянуть бы шкурой, и получится хорошая лодка, но медвежью жалко, она здорово грела их холодными ночами. Ладно, пока есть камыш, можно плавать и на нём. К тому же берег рядом, а на воде он бросил охотиться.

Встретив следы большого медведя, он решил, что надо поймать такого монстра, который представлял серьёзную опасность. Пришлось копать ловчую яму, а это серьёзная работа, лопаты нет и не предвиделось. Потратив несколько дней, когда он долбил землю топором и выгребал ей руками, яму вырыли. Оставалось устроить внизу острые колья и перекрыть яму жердями, набросав сверху листьев и положив приманку. На третий день медведь попался, он долго умирал, оглашая окрестности диким воем.

Пришлось снимать шкуру со спины, перевернуть такую тушу не было никакой возможности. Зато мяса, когтей и много чего другого получилось с избытком. Жаль, но лодку снова не получилось сделать. На неё пошёл большой олень. Которого лисичка выгнала прямо на Григория. Удар копья в грудь оказался смертельным, и шкура получилась целой. Её скребли «во дворе», разложив на лапнике.

Новый каркас лодки вышел более удачным, вот его и обтянули шкурой, а после высыхания намазали густо мозгами зверей, чтобы кожа отталкивала воду. Теперь у Григория оказалась настоящая лодка, которая требовала вёсел. Снова работа и снова надо трудиться, рубить и резать.

В доме стало тесно, пришлось ставить ещё одну треногу и делать подобие сарая, куда можно уложить все бытовые предметы. Его накрыли камышом, а потом и дом перекрыли камышом, когда дожди начали смывать ил снаружи их жилища. На берегу Григорий нашёл большой кусок кремня, из которого сделал всем ножи, скребки, а себе даже долото, чтобы выдолбить из брёвен плота лодки.

Их связали катамараном, густо намазали разогретым жиром и потом долго плавали, пока дерево окончательно не сгнило. На зиму он сделал лыжи, подбив их снизу шкурками с оленьих ног, лыжи не проваливались в снег и позволяли ходить по снегу и льду намного безопаснее. Через три года Ная сказала, что она хочет ещё малыша. Как он не сомневался, но она уже мама и ей виднее. Маа пришлось ждать этого, пока тело не оформилось как следует.

Через пять лет на озере уже виднелся маленький посёлок, а через десять его наводнила куча детишек. Сын шамана вырос крепким парнем, умным и сильным. Григорий выучил его всему, что умел сам, теперь племя можно передавать в надёжные руки. Но прожил он долгую жизнь и женщины его тоже жили долго для того времени, он всегда давал им отдохнуть 3–4 года после родов. Все умели сражаться и охотиться, даже девочки.

Корзины, обмазанные илом и хорошенько высохшие на солнце, позволяли не только жарить, но и варить. В каждом доме имелась печка из камней, сложенная на иле, но обычно ели на общем «дворе», настеленном между домами. Ожерелья из клыков и когтей перекочевали к молодым парням, которые поделили между собой два участка озера.

Григорий теперь только подсказывал, как лучше сделать вторую деревню. Перед смертью он собрал всех и взял с детей обещание никогда не воевать друг с другом. Его тело положили на камышовый плот и отвезли на середину озера, где и подожгли плот. Вот так и закончилась история Грыша, попавшего в глубокую древность и оставившего после себя многочисленное потомство. Возможно, среди нас тоже ходят его потомки, но кто сейчас это определит.