Удильщик же тыкал всем в глаза свой приоритет и непрерывно бубнил, возмущенно размахивая удочкой:

— А проект? Чей проект? Может, ваш? — и он указывал концом удочки на Мартышку. — Или ваш? — Конец удочки перемещался к Раку…

Перепалка достигла такого накала, что, возможно, завершилась бы потасовкой, но страсти несколько охладил председательский колокольчик, сопровождаемый властным окриком Кашалота:

— Тихо! Прекратите немедленно!

Как только спорщики замолкли, он воззвал к их благоразумию:

— И с такими замашками вы собираетесь явиться к потомкам? Нет, так дело не пойдет! И потом, если все отправятся в будущее, кто же останется в настоящем? Кто будет работать в КОАППе? Я и птица-Секретарь?

Пристыженные претенденты на путешествие в тридцатый век опустили головы.

В этот момент Гепард напомнил, что существует чрезвычайно простой, эффективный и, главное, справедливый способ определить, кому суждено стать посланцем в будущее: жребий.

Все вздохнули с облегчением, особенно спорщики — они даже удивились, что этот цивилизованный путь решения проблемы никому не пришел в голову.

Председатель КОАППа немедленно распорядился организовать жеребьевку. Мартышка быстренько нарезала восемь бумажных квадратиков — по числу присутствовавших коапповцев, включая председателя и птицу-Секретаря. (Человек всё еще отсутствовал). Однако по здравом размышлении Мартышка сообразила, что участие в жеребьевке птицы-Секретаря — чистейший абсурд: что она сможет рассказать коапповцам тридцатого века, если кроме своих криков «Коапп, коапп!» не в состоянии произнести ни одного членораздельного звука?

Так что один квадратик был изъят, а из оставшихся семи на одном Мартышка поставила крестик, на всех прочих нолики. Квадратики-билетики она свернула в трубочки, положила в большое дупло, что в основании председательского пня, и тщательно перемешала, после чего объявила:

— Всё готово!

И первой полезла было в дупло рукой, за ней потянулись столпившиеся у пня коллеги, но их остановил окрик Удильщика:

— Минутку! Что за спешка? Я полагаю, что право тянуть первым мы должны предоставить нашему обожаемому председателю!

Смущенные участники жеребьевки мигом отдернули протянутые конечности и с преувеличенной любезностью стали наперебой приглашать Кашалота испытать судьбу первым.

Запустив в дупло ласт, Кашалот долго ворошил там бумажные трубочки, бормоча:

— Хм… Какую же взять? Попробую эту… нет, лучше, пожалуй ту, что развернулась, хотя…

Наконец, он решился:

— Всё — беру первую попавшуюся!

Мартышка приняла у него из ласта трубочку, развернула и, едва глянув, объявила:

— Крестик!!! Ох, и везучий же вы! Что ж, поздравляю.

Окружив Кашалота, все также стали его поздравлять и жать ему ласт — тот самый, которым он вытянул счастливый билетик в будущее…

— Спасибо, друзья, я очень тронут, — растроганно благодарил председатель. — А как же вы?

— А нам, стало быть, не судьба, — Сова развела крыльями: дескать, что поделаешь, придется остаться в настоящем…

Гепард расставил всё на свои места:

— Не будем сетовать на судьбу, коллеги, — она распорядилась мудро: честь отправиться в будущее выпала самому представительному представителю КОАППа. Остается пустяк — осуществить это практически.

— С помощью машины времени, Гепард? — Стрекоза, как всегда, была неподражаема в своей воистину детской наивности.

Многих ее простодушие умиляло, но Рака оно раздражало.

— Где это вы видели такую машину? — проскрипел он сердито. — По телевизору, наверное? Ансамбль «Машина времени»? Так с помощью той «машины» скорее не в будущее попадешь, а в прошлое.

Мартышка, давняя поклонница ансамбля, решила за него вступиться:

— Вы намекаете, Рак, что они исполняют старые песни? Так, во-первых, не только старые, во-вторых, песни ретро часто слушать несравненно приятнее, чем иные суперновейшие хиты, в которых нет ни музыки, ни смысла…

— А, в-третьих, — подхватил Удильщик, — ансамбль тут, я думаю, вообще ни при чем, просто Стрекоза начиталась фантастики — с кем не бывает… А между тем существует вполне реальный способ перемещения во времени — анабиоз!

— Вы хотите погрузить меня в анабиоз, Удильщик? — спросил Кашалот.

— Мало сказать хочу — жажду! Я уже продумал всё до мелочей, даже обращение сочинил — мы его напишем белой краской на вашем черном хвосте, будет очень эффектно… Вот послушайте, — и он прочел:

Ну как?

— Гениально! — воскликнул Гепард. — Дорогой Кашалот, вы так и скажите тому, кто через десять сотен лет подойдет к вам первым: «Я пришел к тебе с приветом…» Разумеется, после того, как оттаете.

Услышав последнюю фразу, Кашалот забеспокоился:

— Оттаю? Значит, меня заморозят?

— Естественно, — подтвердила Мартышка, — какой же анабиоз без замораживания!

— Милый Кашалот, как я вам завидую! — Стрекоза вся прямо-таки трепетала, показывая, как сильно она завидует. — Вы доберетесь до тридцатого века в свежезамороженном виде и предстанете перед потомками свеженьким, как огурчик!

— Только замораживать надо умеючи, — ввернул Рак. — А то ведь, чего доброго, вместо потомков можно отправить к предкам.

— Типун тебе на язык! — Сова с укором взглянула на Рака.

— Вот именно! — поддержал ее Удильщик. — Да будет вам известно, Рак, что к сегодняшнему заседанию я приготовил сюрприз: еще вчера лично мною на нашу поляну доставлен опытнейший специалист по замораживанию! Вернее, специалистка.

Рак, как обычно, воспринял это сообщение с недоверием.

— Ну и где же она? — спросил он, оглядев поляну. — Кроме нас тут вроде бы никого нет.

Вместо ответа Удильщик молча распахнул дверцу холодильника и показал удочкой: вот, мол, смотрите.

Естественно, Мартышка заглянула внутрь первой и, никого не обнаружив, вопросительно посмотрела на Удильщика.

— Да вы не там ищете! — Он открыл морозильную камеру. — Она не на полках, а здесь.

Но и в морозилке Мартышка не увидела ничего, кроме бруска льда…

— Хотя постойте, — сказала она, вглядевшись, — внутри что-то чернеет… То есть кто-то — голову можно различить, туловище, темные плавники с оранжевой каемкой… Да это рыба!

— Обколите вокруг нее лед, — распорядился Удильщик, когда Мартышка вынула брусок из морозильной камеры.

— Готово! — отрапортовала она, проделав эту операцию.

— Теперь опустите в таз с теплой водой.

Мартышка выполнила и это указание.

— Перед вами абсолютная чемпионка мира среди рыб по устойчивости к холоду — Черная рыба! — торжественно, словно шпрехшталмейстер в цирке, объявляющий смертельный номер, возвестил Удильщик. — Это ее прозвище, а имя…

— Гляди-кась, — перебила его Сова, — А. плавниками зашевелила, сердешная.

— Ка-а-а-жется, кто-о-о-ото-то здесь соби-и-и-рался назвать мое имя? — заговорила вдруг рыба, растягивая гласные, как при замедленном воспроизведении звука — видимо, она не совсем еще оттаяла. — Про-о-и-изнесите же его скорей!