Байк подлетает к башне, начинает подъём вверх, к поверхности. В кабину вновь врывается назойливый писк, отвлекает от размышлений. Пирк раздражённо активирует фильтр частот, тот преобразует сигнал в тихий шелест.

Хорошо, что есть такие парни, как брат Пирка: завоёвывают планету за планетой, увеличивают владения Империи и жилплощадь для её многотриллиардного населения. Также завоеватели уничтожают потенциально опасные цивилизации и порабощают мирные, но менее технически развитые. С равными или превосходящими по силе Империя старается наладить контакт, найти общий язык и взаимопонимание, чтобы обезопасить себя. Ведь главный закон космоса: выживает и правит тот, кто убивает и доминирует. И с этим не поспоришь.

Пирк уже на орбите спутника, а через минуту — над планетой. Байк два раза облетает вокруг газового гиганта, чтобы набрать скорость.

Когда Пирк только увидел башню, торчащую из поверхности спутника, он решил исполнить долг жителя Империи: вступить в контакт с развитой цивилизацией. Но даже представить не мог, что таиться в глубине Ганимеда. Теперь же знает и, несмотря на юный возраст, понимает всю опасность, грозящую жителям галактики, если роботы вырвутся в космос и начнут разносить коммунизм по планетным системам.

Байк, всё ускоряясь, летит в направлении портала. Система запрашивает пункт, куда будет произведено перемещение.

— Так, алмазная планета отца, — говорит Пирк. — Как же тебя… М103? Н210?

Помня прошлую ошибку, он напрягает все свои познания в планетологии и из ста тысяч первых попавшихся планет выбирает ту, что, по его мнению, наиболее похожа на отцовскую.

— Маршрут построен. Удачного полёта! — Байк врезается в серебристый свет портала, и тьма, как в прошлый раз, окутывает всё вокруг.

Пирк сидит, выпрямившись. Нос вздёрнут, верхняя губа напряжена, подбородок вверх. Парня переполняет чувство патриотизма и гордости. Гордости за то, что он, благородный сын Империи, спасает и защищает её от неприятеля. Не должно быть такого общества, коммунизм — зло, порождение чьей-то больной утопизмом фантазии. Как не совершенен отдельно взятый человек, так и не совершенна цивилизация. Неидеальность — фундаментальный закон природы. Закон жизни. А эти роботы… не люди. И не живут… А цивилизация их существует уже пять миллиардов лет... Существует по заданной программе, написанной древним программистом, и до сих пор ни разу не дала сбой… Стоп! Они — враги! И владеют ресурсами, принадлежащими Империи! А враги подлежат уничтожению! Империя превыше всего! Слава великой космической державе!

Глава 3

Весь рабочий день я, изменяя своим принципам, пил кофе — в обычное время не переношу даже его запаха, — и прятался от коллег за монитором, чтобы те не увидели моё понурое невыспавшееся лицо и не начали задавать вопросы. Есть у них такая черта: задавать вопросы и беспокоиться о ближнем. А я терпеть не могу, когда меня жалеют.

Всё пытался придумать сюжет второй книги о приключениях доблестного Гордомунда, но то, что удалось набросать, мне не нравилось. Привожу в кратком изложении:

Действие начинается с того, что главный герой просыпается в землянке. Он не знает, как в неё попал, помнит лишь последнюю битву и своё ранение — на этом закончилась первая книга. В землянку заходит девушка и садится рядом с ложем героя. Девушку зовут Амурдашаян, позже Гордомунд влюбляется в неё. Амурдашаян рассказывает главному герою о том, как его вынес с поля боя её дедушка, облачившись серым медведем. Дедушка — шаман (скачет вокруг костра, кряхтит и бьёт в бубен, взывая к духам). В следующих главах Гордомунд учится у него древней магии, проходит семь испытаний в лесной чаще (борьба с болотной нечестью, со злыми дУхами и даже с плотоядным дубом) и получает посох владыки огня. После прощается с Амурдашаян и уходит в тайгу, чтобы отшельникам познать свой дух (описание приключений, бла-бла), а через год возвращается и узнаёт, что у него родился сын. А ещё узнаёт о страданиях своего народа и о его мольбах к Гордомунду-освободителю — его все считают погибшим и живущим среди духов. И тут возникает дилемма: выбор между любимой семьёй и страдающим народом. И наш герой, скрепя сердце, естественно выбирает народ. На сей раз он не созывает войско, а в одиночку идёт в Город к местному владыке (заместителю Тайбуги), одолевает его силой духа и сам становится правителем. Конец второй книги.

Думаю, читатель согласится со мной в том, что сюжет получился банальным и похож на череду квестов. Но Валентину — он первый прочёл сей опус — как ни странно, понравилось. Во время чтения морды его драконов медленно выползали из-под манжет и скалились в довольной ухмылке. Только имя героини показалось ему каким-то грузинским и не подходящим по лору.

С Миланой я увиделся лишь раз. Так получилось, что после работы мы спускались в одном лифте. Девушка молчала, смотря в сторону. Я тоже молчал. Неловкость нарастала, и мне всё-таки пришлось выдавить пару слов. Не помню точно, вроде как о погоде. Милана не ответила, лишь вежливо улыбнулась и, не попрощавшись, вышла в раздвинувшиеся двери.

Я бы мог проводить её хотя бы до станции метро, но специально (не знаю, почему) задержался в холле у доски объявлений. По её поверхности ползла лента новостей. Я жестом придал ей ускорение, промотал туда-сюда, но ничего интересного не обнаружил, если только сообщение о грядущем «Бале литераторов».

Вдруг почувствовал взгляд. Меня всегда удивляли рассказы знакомых об этом ощущении, и я особо не верил, но вот сам испытал. В затылок будто начал ввинчиваться бур из мурашек, появилось непреодолимое желание обернуться. Естественно, я не стал впадать в истерику и резко крутить головой в поиске смотрящего. Я попятился от доски, надел шляпу и повернулся к выходу, лишь краем глаза захватив ту область, откуда, как мне казалось, шло наблюдение. И к удивлению заметил в тени одной из колонн силуэт человека.

Человек стоял, расставив ноги и спрятав руки в карманы длинного пальто. На голове у него была фетровая шляпа, поля скрывали половину лица — так низко она была сдвинута. Открытая же часть лица была погружена во мрак, и лишь у рта мерно разгорался и ослабевал огонёк.

По моей спине побежали мурашки, я поднял плечи к ушам и поспешно вышел из здания. До самой станции метро я шагал, будто во сне, и, несмотря на декабрьский холод, основательно пропотел. И только когда сел в состав и проехал пару кварталов, начал понимать, что же так насторожило меня в этом подозрительном силуэте. Мерно разгоравшийся огонёк. Человек курил настоящую сигарету, ещё и в помещении…

В социальных сетях Града давно ходит слух о так называемых «курильщиках» — банде неуловимых мафиози, уже несколько месяцев терроризирующих центр. Очевидцы в своих блогах рассказывали, как эти бандиты выслеживают неосторожные парочки в немногочисленных тёмных уголках парков и скверов, подходят и, попыхивая жертвам в лицо удушающим смрадом табака, вежливо просят расстаться с ценными вещами.

Конечно, сообщения очевидцев, да ещё из интернета, нельзя воспринимать всерьёз: каких только городских баек и легенд не ходит по сети. Да и официальные СМИ ни словом не обмолвилась об этих рэкетирах… Тем более на дворе — век высоких технологий, высокой же гуманности и воспитанности, и в существование бандитов верится с трудом. Тем не менее, доблестная полиция круглосуточно несёт стражу и патрулирует улицы Града, так что никакой злоумышленник не может угрожать честному горожанину!

Окончательно успокоившись и решив, что силуэт у колонны мне всего лишь привиделся после бессонной ночи и тяжёлого рабочего дня, я достал из портфеля покетбук со «Страной багровых туч» Стругацких и только погрузился в чтение, как услышал пронзительное:

— Проезд оплачиваем, молодые-интересные!

Я вопросительно поднял взгляд и увидел колоритного вида андроида. Он был похож на раздутую куклу, наряженную в старую форму кондуктора. Его розовое силиконовое лицо было выкрашено по последней моде, имевшей место двадцать лет назад, чуть ниже объёмного бюста болталась чёрная сумка, а в руках был ретро-терминал для пробивания проездных карт. Андроид шёл по вагону, покачиваясь из стороны в сторону и ловко лавируя меж стоящих пассажиров, и вот оказался совсем рядом, так что мне удалось прочитать имя на бейджике: «Зинаида Витальевна».