Так в общих чертах выглядит самый простой способ жить с собакой. Способ, имеющий право на существование, когда вы не знаете других. Способ, крайне обедняющий ваши взаимоотношения с животным. Его интерпретацию вы увидите у подъезда вашего дома, когда, продравшись сквозь двери парадного, ваш сосед-собаковод со своим питомцем вздыхают с облегчением и разбегаются в разные стороны – собаковод к собаководам, курить в беседку, на скамейку, а питомец к собакам, погонять по двору. Незнание других способов в общении с четвероногим, кроме волевых, в конечном итоге приведёт к взаимной неприязни, как и в любом другом общении – с домашними и друзьями.

Условно можно назвать такую жизнь с собакой «путь разобщения».

Если вам повезёт и вы встретите опытного советчика, который поможет вам выстроить обучение так, чтобы не слишком угнетать вашего питомца и получить необходимый результат одновременно, вы, вероятно, будете хотя бы бегать со своей собакой по утрам и может даже побросаете ей мячик. И её жизнь не будет такой ограниченной, как в первом примере.

Назовём такой подход «путь подчинения».

Такая собака может быть нерасторопно услужливой, но ей не будет хватать важнейшего – счастья от жизни рядом с хозяином. Это вторая ступень.

И третья, высшая ступень – вариант радостного и глубокого послушания. Вариант абсолютного раскрытия возможностей собаки и любви проводника к своему питомцу, который возможен лишь при одном условии: всё обучение строится на принципе, согласно которому собака всегда получает удовольствие от выполняемых действий. Удовольствие, исходящее в основном от проводника, где главный принцип обучения – сотрудничество.

Описанный вариант – современная методика тренировок, по которой готовят собак к испытаниям по международным системам нормативов. Готовить собаку согласно таким установкам можно, только хорошо зная практические приёмы обучения, которые опытные дрессировщики собирают десятилетиями. И теоретические основы работы с животными: этологические принципы, принципы физиологии высшей нервной деятельности, которые за день не изучить.

Высокий уровень подготовки проводников и инструкторов, требующий знания техники работы, последовательности применения приёмов и принципов процесса обучения животных – непроходимый кордон, не допускающий на мировые соревнования по дрессировке всевозможные региональные группки доморощенных умельцев, даже если они называют себя межгалактической охранной корпорацией.

Следует также помнить, что международная система нормативов неразрывно связана с селекцией, а следовательно, участие в испытаниях – селекционное мероприятие, улучшающее собаку не только как существо, живущее рядом с вами, но и как биологическую единицу, как породу.

В цивилизованных странах участие в испытаниях является долгом собаковода. А если у вас не служебная собака? Подходы современных методик помогут найти с ней абсолютное взаимопонимание. Знать язык, на котором партнёр хочет и может общаться с нами, знать способ убедить его совершить необходимые действия – секрет успеха в любом собачьем деле.

Собака – наш партнёр, игровые приёмы – её язык, основные инстинкты – собачьи темы. Применение приёмов таким образом, чтобы были задействованы основные инстинкты, даёт нам способ воспитать радостного, внимательного товарища, а если нужно – то и защитника. Девиз этой методики: ты и собака – гармоничное единство. Это путь партнёрства.

Имея представление о возможностях контакта с собакой, вы можете остановиться на любом из трёх приведённых уровней, но уже вполне осознанно.

А теперь я зову вас с собой в прошлое. Вернёмся на двадцать пять лет назад.

Ясный весенний день. Семь утра. Я собираюсь на работу. Возле меня вертится изящный доберман. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы сделать из этого хулигана внимательного и послушного приятеля. По команде я сажаю его у дверей (ведь мне нужно закончить сборы), а он отчаянно вертит головой, словно повторяет: «Ну же! Скорей же!» Я открываю двери, осторожно выглядываю на лестничную клетку – никого. «Вперёд!» Сколько счастья! Доберман идёт гулять! Но я иду работать и по команде укладываю его у дверей лифта. Через минуту мы выходим во двор. Теперь будет просто надругательством над личностью, если не дать парню пробежаться. Мой студент наматывает гигантские круги по двору. Это невероятный восторг – нестись куда глаза глядят! «Хорошо бы всё-таки глядел под ноги. Запросто лоб расшибёт», – думаю я. Он на лету косится на меня: «Может, побегаем?» Побегаем, приятель, когда устанешь, сейчас за тобой не угонишься. Первое возбуждение начинает спадать. Значит, можно работать. Что для меня работа, для него – игра, правда, по моим правилам.

Вот что-то привлекает внимание студента – он выгибает шею лебедем, затем припадает на передние лапы и очень возбуждённо лает. Подзываю его, снова усаживаю (служба – службой), но что же там такое? По команде «рядом» проходим на противоположную сторону двора. Студент гарцует у ноги, заглядывает в глаза, всем своим видом демонстрирует крайнее возмущение.

Ах, вот он, виновник наших переживаний – пятимесячный щенок кавказской овчарки лежит под столбом и рыкает на проходящих. Возле малыша двое подростков. Щенок красив, ухожен, в дорогом ошейнике, но явно очень болен. Мальчики начинают выспрашивать у меня, как у дворового специалиста, что с собакой. Оказывается, заболевший щенок стал обузой для хозяев. Они вывели его во двор умирать, а мальчишки теперь решают, кто возьмётся за его лечение. Я рассеянно даю общие консультации. «Сколько будет стоить его вылечить?» – спрашивает мальчик лет двенадцати. «Сотки баксов хватит», – говорю я для разговора. «Заработаю», – успокоенно говорит малец. «Лишь бы предки не совались».

Мне тяжело достаётся копейка, поэтому последняя реплика заставляет меня внимательно посмотреть на мальчишку. Затем с тоской вспоминаю недавно вырезанный у супруги из ридикюля мобильный телефон и отвожу глаза, прикидывая, сколько мне это будет стоить. Может, полечить щенка самому? Но мне нужно работать, а студенту играть, чтобы усвоить истину. Одну истину, которую ему полагается знать: послушание проводнику – единственный источник счастья в мире.

Мы расходимся, каждый по своим делам. Я со студентом на собачью площадку, а маленький карманник тащит щенка на узловатой верёвке в каменные лабиринты города добывать «сотку» на лечение. Оборачиваюсь, хочется пожелать удачи несчастной парочке, но сдерживаюсь – это слишком непедагогично.

По дороге я встречу небольшого грязного пуделя, охраняющего одну из помоек. Мой студент достойно обойдёт его, уважая права собственности малыша. Затем мы повстречаем шоколадного добермана, патрулирующего наш район уже неделю. Студент осторожно тявкнет на него, но шоколадный боец (судя по шрамам) высокомерно проплывёт мимо.

Затем мы пройдём около недостроенного дома, на первом этаже которого в одной из квартир, обставленный калориферами, снесёнными со всех этажей сердобольными строителями, умирает маленький дожонок. Строители утверждают, будто его выставили из машины какие-то люди и уехали. А он остался на краю асфальта.

Несколько дней подряд, забирая дочь из детского сада, я прихватывал что-нибудь съестное, и мы шли в гости к щенку. Сегодня, когда малышка потянет меня за рукав со словами: «Пошли кормить дожонка», – так она его называла, мне придётся сказать ей о смерти. О том, что люди, обещавшие себе и ему заботу, предали его.

Каждому существу необходимо чувствовать любовь, без этого не выживет никто. И я не стану отвлекать дочь слащавыми сказками. Пусть она переживёт эту смерть так сильно, как только ребёнок может пережить смерть беззащитного существа. И пусть она сама никого и никогда не предаст.

Когда я вернусь домой, меня радостно встретит бультерьер Рэт. Нет более ласковых, более несдержанных в проявлении любви собак, чем бультерьеры. Этого пса привели ко мне мальчишки несколько месяцев назад. Мы долго и безуспешно искали его хозяев. Но не нашли.