<На коронацию и заключение мира> Умолкла грозная война! Конец борьбе ожесточенной!.. На вызов дерзкой и надменной, В святыне чувств оскорблена, Восстала Русь, дрожа от гнева, На бой с отчаянным врагом И плод кровавого посева Пожала доблестным мечом. Утучнив кровию святою В честном бою свои поля, С Европой мир, добытый с боя, Встречает русская земля. Эпоха новая пред нами. Надежды сладостной заря Восходит ярко пред очами… Благослови, господь, царя! Идет наш царь на подвиг трудный Стезей тернистой и крутой; На труд упорный, отдых скудный, На подвиг доблести святой, Как тот гигант самодержавный, Что жил в работе и трудах, И, сын царей, великий, славный, Носил мозоли на руках! Грозой очистилась держава, Бедой скрепилися сердца, И дорога родная слава Тому, кто верен до конца. Царю вослед вся Русь с любовью И с теплой верою пойдет И с почвы, утучненной кровью, Златую жатву соберет. Не русской тот, кто, путь неправый В сей час торжественный избрав, Как раб ленивый и лукавый, Пойдет, святыни не поняв. Идет наш царь принять корону… Молитву чистую творя, Взывают русских миллионы: Благослови, господь, царя! О ты, кто мгновеньем воли Даруешь смерть или живишь, Хранишь царей и в бедном поле Былинку нежную хранишь: Созижди в нем дух бодр и ясен, Духовной силой в нем живи, Созижди труд его прекрасен И в путь святой благослови! К тебе, источник всепрощенья, Источник кротости святой, Восходят русские моленья: Храни любовь в земле родной! К тебе, любивший без ответа Самих мучителей своих, Кто обливал лучами света Богохулителей слепых, К тебе, наш царь в венце терновом, Кто за убийц своих молил И на кресте, последним словом, Благословил, любил, простил! Своею жизнию и кровью Царю заслужим своему; Исполни ж светом и любовью Россию, верную ему! Не накажи нас слепотою, Дай ум, чтоб видеть и понять И с верой чистой и живою Небес избранника принять! Храни от грустного сомненья, Слепому разум просвети И в день великий обновленья Нам путь грядущий освети! ШУТОЧНЫЕ СТИХИ, ПАРОДИИ, ЭПИГРАММЫ
Эпиграмма на баварского полковника Я лечу, лечу обратно, Я хочу упасть назад, Так на свете всё превратно: Нынче шах, а завтра мат. <Описывать все сплошь одних попов…> Описывать всё сплошь одних попов, По-моему, и скучно, и не в моде; Теперь ты пишешь в захудалом роде; Не провались, Л<еск>ов. <Борьба нигилизма с честностью (Офицер и нигилистка.)> <От редакции «Последней странички»> [897]1 В нашу Редакцию, как и во всякую, вместе с статьями удовлетворительными часто присылается авторами самый безрассудный хлам. Сочинители бывают странные. И все обидчиво требуют, чтобы их напечатали с гонораром. Хлам, конечно, нельзя печатать; но дурачество доходит иногда до гениальности. Одну из таких статей, да еще в стихах, помещаем ниже, надеясь удивить читателя. Чтоб быть добросовестными, мы снеслись с автором, не утаив истины, то есть что если и печатаем произведение его, то не иначе как верх нелепости. Он с гордостию дозволил — до того доходит иногда страстишка видеть себя напечатанным. Впрочем, он, наверно, надеется, что публика с нашим мнением не согласится. Скажем прямо: стихи нелепые. Мысль отчасти верна, но глупо выражена. Действительности никакой, ибо нигде не бывает таких портиков. А между тем как будто что-то и верно. Нигилистка объясняется хоть и глупо, но вполне по Дарвину. Офицер тоже выдерживает характер: эстетик и отличается позорною слабостью к полу (le sexe). Так что если б не было так глупо, то было бы, может быть, и умно. Вообще это произведение бездарности, одушевленной благородными чувствами. Впрочем, вот вся эта сцена в стихах с ее ретроградным заглавием. Борьба нигилизма с честностью (Сцена почище комедии) Действующие. Офицер, впрочем отставной и из Костромы, 40 лет, собой как и все; капельку толст. Со шпагой и при своем капитале. Желает исполнить закон. Но слышал о нигилистах и, прежде чем выбрать невесту, желает истребить их всех до единого. С этой целью прибыл в столицу. Читал не много, слышал не ясно. О фиктивном браке не имеет понятия, что и составляет фатум статьи. Губит себя излишним благородством души, хотя заметно неостроумен. Пылок. Поражается умом. При всякой новой идее стоит как баран, увидавший новые ворота; но, раскусив противуречие, мигом весь краснеет как индийский петух и сердится. Вообще глупая смесь бараньего и петушьего. Любит сладкое. Замечательно добрый человек. Нигилистка, 22 года, стрижена. Особа путешествующая. Слушала лекции; делала ответы, видала виды. Хитра и пронырлива. Фанатична. Брюнетка, стройна, недурна очень и знает это. Напоминает осу. Любит горькое. Пропагандирует где попало, даже на лестницах. Занавес подымается Дрянной кирпичный портик, старый и выкрашенный желтою краскою. Двенадцать обколотых узеньких ступенек. Офицер с неопущенною шпагой наголо бежит вверх по ступенькам, кричит и желает истребить всех нигилистов. Навстречу ему медленно спускается нигилистка. Их взгляды встречаются. Офицер поражен; останавливается.
Нигилистка Офицер Стремлюсь освободить Россию! вернуться Просят не смешивать с редакцией «Гражданина». Иногда (но не всегда) редакция «Последней странички» поручается другой посторонней редакции, соответственно к тому предназначенной. |
