— Помогите! Спасите! – Кричал мальчик, пробегая третий по счёту лестничный пролёт, смазанный в одну сплошную кляксу, и только сейчас замечая, что его преследователи чуть отстали, давая тому возможность не только кричать, но и стучаться, ломиться, биться в запертые двери, как умалишённый, с надеждой на то, что хоть кто-то сжалится над маленьким ребёнком.

— Прошу! Пожалуйста! Моя мама вам заплатит! Спасите! – Начав стучать обеими руками и ногами в первую попавшуюся дверь четвёртого этажа, он пытался всеми правдами и не правдами добиться того, чтобы его запустили внутрь, ведь в том, что там кто-то да был, он не сомневался, видя через стекло дверного глазка горящий в коридоре свет.

— Сколько? – донёсся до его ушей противный старческий голос, и он поначалу не понял вопроса, но ситуация заставляла соображать быстро, да и уже видимые по правую руку поднимающие грызуны провоцировали говорить всё, что в голову взбредёт.

— Килограмм! Нет! Даже пять! У моей мамы бизнес! – Ещё с первой произнесённой суммы до ушей мальчика начал доноситься звук открываемого замка, и когда дверь чуть приоткрылась, он влетел внутрь, сбивая с ног владелицу уютной, чистой квартиры с потрёпанной неумолимым временем мебелью.

— Паршивец! А-а-а-а-а! – завопила Клавдия, увидев, кого тот привёл на хвосте, но больше ничего она не успела сказать или предпринять, прежде чем, первый же грызун кинулся на неё, отрывая огромный кусок шеи и убивая старушку чуть ли не моментально.

Через пять минут крысы тащили два тела. Всё было кончено, и лишь лужица крови на идеально чистом линолеуме напоминала о том, что здесь недавно кто-то был, в квартире, где «внезапно погас свет».

Глава 27. Антракт, нас, больше нет.

Громкий голос сирены проникал в самую душу Арта и сидевшего там соседа, странника по имени Сергей, но второй не боялся, зная, что толк страха лишь в том, чтобы его преодолевать, становясь сильней. Военные вспоминал всё, что им может помочь, перебирая и разбирая каждый предмет на пути их следования: ножи на кухонном столике, колотушки, кастрюля с кипятком и большим куском мяса в нём, и самое страшное, что он помнил ключ от двери, в которую зашёл, и она не была закрыта, тот лежал прямо рядом с ножкой места, где принимают пищу.

Рыжебородый влетел в зал, словно ураган, сметая дверь в сторону с такой силой, что она громко стукнулась о стену.

— Таня! Проверь двери в доме, я на склад! – Михаил, как глава семейства, принял на себя роль командира. – Артемид, будь здесь, сквозь запертые двери им не пробраться. Хотя стой! Откуда ты вошёл? – На этом вопросе телевизор замолк, и снаружи послышался звук раздираемых паллетов, а также топот множества лап. Лица всех тех, кто сейчас находился в зале, приобрели мертвенно бледный цвет, Миша сделал шаг вперёд, и преграда, стоящая между ними и грызунами, тихонечко притворилась.

Михаил, как и Татьяна, обернулись на входную дверь, красивую, деревянную, с узорами цветов, но в данный момент бесполезную в плане защиты. Мужчина потянулся к поясу, на котором висела связка ключей, и, не обнаружив на нём искомого, хотел было грязно выругаться, но смысла в этом как такого не было, разве что приблизить их кончину.

— Закрой, — Таня произнесла это дрожащим шёпотом, указывая в сторону выхода тоненьким, дрожащим пальцем, и чуть ли не со слезами на глазах прикусила губу до крови.

Михаил проглотил ком в горле, вставший там от вида его возлюбленной, ради которой он будет драться до самого последнего вздоха, до последней капли крови в его мускулистом теле. В его голове проносились мысли о том, как им можно спастись, но ничего лучше, чем запереться здесь и ждать, пока прибудут авантюристы, он не находил, ведь снаружи есть много продуктов и еды, отвлёкшись на которую, грызуны могут пропустить главное блюдо. В том, что это были именно они, он не сомневался, ведь не первый год они с Татьяной здесь проживают и давно выучили, как те двигаются, да причём узнали их настолько, что могли определить по шагам, человек это или крыса залетела на огонёк.

Мужчина вставил нужный ключ в скважину, а после аккуратно провернул, пытаясь издавать как меньше лишних звуков и не провоцировать хорошо слышащих монстров на агрессию или не вызывать у них желание проверить, «кто там такой скребётся?». После этого он также аккуратно прошёлся к своей жене, за которой стоял белокурый мальчишка, до боли сжимающий кулаки, смотрящий вперёд, немного прищурившись и не моргая.

Романов же тем временем рассматривал мелкие детали комнаты, примечая уходящие в стену шнуры колонок и от телевизора, барную стойку по правую руку от выхода в другое помещение, в котором, может быть, можно было спастись, встроенный в стену холодильник и не только. Там же, рядом с небольшим квадратом, вырезанном в бетоне, он заметил небольшой разъём, параллельный полу. Взрослый человек в него не пролезет, но вот ребёнок поместиться мог. Это был кухонный лифт, который, по всей видимости, ещё не был достроен Михаилом, пытающимся сделать нечто роскошное или создать третий этаж оптовой базы, вниз которой он будет бросать грязные вещи, чтобы не ходить с ними очень далеко. Страннику на самом деле в данном случае было плевать, что там, он просто знал, что в случае чего он попытается уйти туда, но тут же вставал вопрос: «откроется или нет?». Всё же поднимающаяся вверх дверца могла быть заперта. Варианта с тем, что её заклинило, он не рассматривал, вспоминая, в каком состоянии здесь всё находится, всё смазано и починено, буквально доведено до совершенства для дальнейшей эксплуатации.

— Не бойся, малец, если что, я нас вытащу, — успокоил своего воспитанника Романов.

— А их? — стараясь, чтобы его не услышали, спросил Арт.

— Пу-у-у-у-у, — протянул грубый голос в голове ребёнка, — тут ты сам понимаешь, сложный случай. Здесь стоит выбор… — Военный ненадолго замолчал, думая о том, как он может помочь этой паре, — хотя нет, его не стоит. Максимум, на что ты способен, это поднять умертвие первого ранга, по типу стандартного зомби без души. Крысы порвут его, как только заметят. Снаружи вас ждёт очевидная смерть, ведь внутрь они запустили молодняк, а снаружи воины, которые порвут вас в первый же момент, когда вы там появитесь. Да и не стоит ждать ничего особенного от этой пары, как говорил один мой знакомый из первой жизни: «Не жди силы в раю».

— Теперь сидим тихо, максимально, нас не должны услышать. — Проговорил Михаил, прикладывая палец к губам.

— Он дело говорит, но это им не поможет. Если ты помнишь, я говорил тебе, что их слишком много, крысы наполнили город, и сегодня прольётся очень много крови, от их лап погибнут тысячи, до тех пор, пока не подоспеют авантюристы. В прошлый раз они прибыли через десять минут после начала трагедии, сейчас же им потребуется чуть больше времени, ведь одной малой группе из четырёх человек не справиться с таким напором, и им придётся собирать больше народа, а для этого нужно дождаться всех.

Каждое слово странника звучало как бой молотка по шапке гвоздя, забиваемого в крышку гроба, убивая надежду на спасение и то, что они смогут встретить следующий рассвет, наслаждаясь чистым небом над головой и пыльным воздухом их уютного городка.

— Я тебя люблю. — Проговорила Татьяна, прижавшись к руке своего коренастого защитника, и, словно прощаясь, поцеловала того в щёку.

— Я тебя тоже люблю, дорогая. Но не падай духом, может, охотники подоспеют вовремя, и мы спасёмся. — Ответил ей Михаил, гладя свою нежную шатенку, по волосам. Они были словно тёплое пламя каштанов, обжигающее в своём последнем прощании и готовясь принять ту участь, что уготовила им судьба.

— Они тешат себя несбыточными надеждами. — С печалью в голосе произнёс Романов, прекрасно понимая, что окраину города будут зачищать в самую последнюю очередь, а также он не тешил себя усладой на то, что приют, в который мальчик должен был пойти ещё полчаса назад, выстоит, разве что вера в их директора ещё грела душу, но она была до смешного мала. — Можешь попрощаться со своими друзьями. — Добил тот Арта печальными новостями.