Только если и делать укол, то явно не здесь. В ситуации, когда сердце снова заработает, получим другую проблему. Болевой синдром во всём теле. Как при ломке. Токсин выйдет через почки, но с учётом потери жидкости с потом, Тэй понадобится обильное питьё. Её фляжки, сделанной из органа одной твари, здесь нет. У меня есть, взял в тельмахе, но этого мало.

Значит, нужно место, где можно осуществить уход, а ещё спрятаться. Ведь чёртов Стрелок всё ещё идёт по следу. Проблема, и её надо решать. Встретится с ним в бою здесь? Не вариант.

Я наконец-то бросаю взгляд по сторонам и бью себя ладонью по лбу. Балбес. Здесь ведь жилая зона. Пускаю звуковую волну и просматриваю живые строения. Если быть совсем точным, то едва живые. Питание к ним еле поступает по трубкам. Да и на телепатический оклик получаю вялый и мало радостный ответ: здания считай при смерти.

Увы, но раздатчика лекарств и тельмаха там нет. Мало ли какие препараты ещё понадобятся. Хорошо, что тварей нет. И радует, что с левой стороны за одним из строений есть тоннель, который ведёт куда-то вглубь. Туда я и направляюсь.

— Куда ты меня тащишь? — просипела Тэй у меня на руках.

— Ищу кровать. Тебе надо…

— Танат, о чём ты думаешь, развратник? Я же умираю.

Не сразу понимаю, что она, судя по вымученной улыбке, так шутит.

— Ничего. Тело остывает не сразу, — говорю я самым серьёзным голосом.

Тэй в ответ на это хихикает:

— Так вот почему ты так и не поддался моим чарам… Твои вкусы очень специфичны… Но ты хотя бы делаешь это в кровати…

— Всё для тебя.

Мы оба тихо смеёмся. Забегаю в ближайшее строение и поднимаюсь по лестнице. Так вот как обычные разы живут. Передо мной коридор со спальными ячейками по бокам. Ложе, полка, растущая из стены, закрываемся мембраной ниша для хранения инисов и другого имущества, трубки для подачи воды и питательной пасты — совсем небогато. Невольно вспоминаю хоромы в городе Творцов.

— Нико, скажи, что у тебя есть ульм со стимом? Мой остался в лагере… Этот говнюк застал нас, считай со спущенными штанами… Как раз хотела отремонтировать пару мест в защите.

— Ульм есть. Я тоже понял, что это метаболический токсин. И я тогда видел всё твоими глазами. Быстрый он. Даже слишком.

— Поверь мне, он ещё не особо торопился… Хах… Такую скорость я видела только у тебя и твоего димортула… Другие безглазые вам обоим сильно уступают.

Вот совсем блестящие новости. Мы не в форме, а нам на хвост упал самый опасный охотник за головами. Но меня беспокоит другое.

— Почему он и тебя не добил? Стрелок легко мог это сделать. Пусть ты упала с высоты, но догнать тебя он мог легко.

— Прости, Нико. Ему и нужно было, чтобы меня кто-то нашёл. Он не знал, сколько нас здесь. Понимаешь?

— Да, — сказал я, скрежетнув зубами. Приманка — вот какую роль Тэй играла в планах этой твари. Стрелок охотился на других Искателей, а я прибежал помогать. Тогда подумаем над тем, а как он собирался выслеживать мою спутницу.

Тут Димон мысленно стучит меня по плечу и заставляет принюхаться. Ну конечно, как я сам об этом не подумал? Запах крови сильный. Час от часу не легче.

— Нико, мне совсем плохо… Я не думала, что ты откликнешься… Х-р-р… Никто бы не пришёл… Это ведь Танат…

Девушка, которую я несу на руках, едва сдерживает слёзы. Можете звать меня идиотом, но это не наигранно. Тэй жаль, что я пришёл. Она стыдится мгновения своего страха, как проявления слабости в этом жестоком мире. Плевать.

— Оставь мне ульм и уходи…Я дальше сама… Спрячусь, а потом вернусь кружным путём к нашему лагерю. Я…

— Ты помолчишь и перестанешь мешать мне тебя спасать, ясно! Мне всё равно, кто идёт за тобой.

Девушка смотрит на меня так, будто я снова сказал нечто очень глупое.

— И как Танат тебя ещё не сожрал?

— Я невкусный. Ещё и питаюсь неправильно. Едим с приятелем всё подряд, что само в пасть лезет. Помолчи.

Проходим через здание и выходим с другой стороны. Вот и похожий на позвоночник мостик, что перекинут к небольшой террасе. Далее виднеется тоннель, что я заметил раньше с помощью эхолокации.

— Что за…

Ох, вот это я подставился. Как только мы перешли мост, то чисто машинально отдал мысленную команду. Позвоночный столб изогнулся, а потом втянулся назад, отсекая путь. Образовавшийся провал так просто не перепрыгнуть, как и взобраться на террасу без местного живого гарпуна.

Последний, если верить оставленной мне Трагасом энциклопедии, называется тойль. Означает это слово что-то вроде длинного щупальца с острым жалом. Правда, я вспомнил и другой термин, которым можно назвать подобный предмет, — кунай. Вот это было уже из моей прошлой жизни.

— Как ты это сделал? Мы кучу времени убили, чтобы понять… А ты пришёл и просто головой мотнул… Раз — и мост поднялся. Вот так просто.

Понятное дело. Ваши внешние телепатические кимбары помогали общаться лишь друг с другом на расстоянии. Тот, что вживили мне в Городе, был уникальным и имел больший функционал. За этот секрет меня точно убьют. Можно было убрать мост тогда, когда мы отойдём подальше.

— Вестники многое умеют. Сам всего не знаю. Не спрашивай, так как сам не знаю ответ.

Эх, врать нехорошо, но иногда надо. Тэй хмыкнула и болезненно поморщилась. Ей хуже. Кроме отравления, есть ещё и ранение, а я не знаю, что с ним делать. Вспоминаю данные с церебралов Трагаса и тихо матерюсь про себя. Мне непривычно, что в живом доспехе нет никаких заменителей обычной аптечки. Димортул создан лишь с одной целью — убивать. Разрушать и выживать.

Непривычно. Ведь у меня раньше всегда были при себе аптечка с препаратами, перевязочный материал, даже умный хирургический инструмент. Было всё необходимое для спасения людей, помощи раненым, но сейчас лишь живой шприц со стимулятором. Даже закрыть рану нечем.

— А Творцы? Нико, ты… Ты их видел? — вдруг задаёт мне вопрос Тэй, когда я опустил её на пол и прислонил к стене. Девушка не сводит с меня глаз, губы её подрагивают. Ей хочется услышать ответ, но она его боится. Соплеменники Трагаса оставили в памяти разов свой след: страх, ненависть, боль.

— Я видел то, что от них осталось, Тэй. Лишь кости, что разбросаны по городу.

— Городу? Ты нашёл их город?

Что, рисконавт, не можешь сдержать язык за зубами? Или так доверяешь этой девчонке, которую знаешь несколько часов? Той, которая умирает у тебя на руках.

— Здесь никого нет, Тэй. Лишь мы, мобы и Танат. Мы все сами за себя. И мне это не нравится.

— Танат, кого ты мне подкинул?

— А он здесь ни при чём. Я сам пришёл.

Говорю это, прислонив ульм к шее девушки, и вкалываю примерно четверть. Этого хватит для снятия обострения, но сердце не начнёт работать в таком темпе, что кровь из раны будет хлестать ручьём.

Кровь. На миг переключаю зрение с монохромного на обычное и рассматриваю девушку. Ничего не меняется: белый, чёрный и всё оттенки серого. У разов в организме, считай, нет цветовых пигментов. Кровь, точнее её заменитель, у неё белая. Мы в этом мире серость и пыль.

Тело девушки затряслось, она сжала челюсти, чтобы не закричать. Ничего, девочка, сейчас пройдёт. Зажимаю её рану, а потом подхватываю на руки и несу. Димон подсказывает, что можно пройти другим путём. Здесь нет глухих проходов. Раньше он тут бывал, так что остаётся надеяться, обвалов после этого здесь не было. Ну, за несколько столетий.

В коридоре темно, биолампы давно умерли, но глаза димортула не подводят. Ведь убийца, что нападает из теней, должен в них свободно ориентироваться. И сейчас я в этой роли. Определённо, Танат ещё и иронии полон.

Наконец, впереди забрезжил свет. Там крупная пещера. Если есть свет, то есть и другие следы местной биоцивилизации. Островки света и тёмные коридоры. Никакого открытого огня, только люминесцентные осветители. Интересно, как разы тут между городами путешествуют?

Однако вскоре я получил ответ на свой вопрос. Высокую и широкую пещеру освещали не местные живые лампы, а обычный светящийся мох, что рос на стенах. Снова отключив монохромный фильтр в глазах, я залюбовался картиной. Без контроля Создателей местная жизнь демонстрировала буйство красок: зелёный, синий, лиловый и множеством их оттенков. Это было невероятно. Впервые в этом мире мне попалось что-то действительно красивое.