- Стерва. Отверженная. Даже Матушка посчитала тебя недостойной. Не надейся, что я тебя помилую, когда доберусь до тебя! – сказал он, все еще пытаясь понять, где она прячется.

Рации были установлены возле самого потока, и поэтому, как бы Богдан ни старался, найти источник звука он не смог.

- Ты не щадил меня никогда, так что я уже привыкла! – спокойно сказала она, а дальше замолчала, вновь нервируя Богдана своим молчанием.

Мужчина не стал задерживаться на одном месте и, обойдя препятствия в виде металлической конструкции, прошел в сторону стола, где находились все детали. Он не мог видеть все четко из-за плохого освещения, и поэтому ему пришлось руками отбрасывать ненужные вещи в сторону в попытке отыскать что-нибудь стоящее.

Одна… Вторая… Третья вещь упала на пол и издала глухой звук. Еще и еще пару вещей полетели в сторону, и затем раздался громкий вскрик и отборный мат в исполнении дяди.

- Перелом пальцев в тот момент, когда Вадим намеренно зажал мою руку в проеме двери. Амелии было пятнадцать, и все, что она сделала ««неправильно», это принесла воду в его комнату, пока он трахал там служанку. Знакомо, правда? – произнесла бесчувственно она. – У нее было сломано четыре пальца, сколько сломал ты? – спросила она, на что получила отборный мат и сплошные угрозы о том, что он с ней сделает, когда найдет.

- Зря я не дал Ивану тебя поиметь. Может быть, тогда он бы тебя сломал, ты бы сейчас лежала у его ног, как послушная игрушка и не более. – зло произнес Богдан, прижимая к себе окровавленную руку с переломанными пальцами.

Ему было очень больно, что слышалось по тому, как он шипел от боли и тому, как он пытался унять дрожь своего тела, которое не знало таких побоев ранее.

Дядя, к удивлению Амелии, держался лучше, чем она ожидала, и у нее даже закралась надежда, что он доживет аж до самого последнего ее сюрприза.

- К сожалению, угроза насилия больше не актуальна. Твой сынишка уже пытался, но ты сам его остановил. Это, наверное, единственное, за что я могу сказать тебе спасибо. Я не смогла придумать, как заставить прочувствовать тебя эту боль, за что прошу прощения. – сказала она. - Вариант был между палкой в жопу и нанятым плачем, который бы все сделал за меня, но это было бы слишком просто с моей стороны, так что будем считать, что я это пережила.

- Жалкое ничтожество. Я заставлю за все тебя заплатить. Вот увидишь, ты еще пожалеешь, что выжила! – выкрикнул он.

- Ну раз так, то сюрприз в студию, чтобы подбодрить моего гостя... - сказала торжественно Амелия и потом спокойно добавила. – Иван мертв. Он умер от моей руки уже давно. – она сказала это и опять замолчала, давая возможность мужчине осознать, что она только что сказала.

Своеобразная игра не давалась ей так легко, как это звучало в ее интонации. Такое поведение было для нее нетипично, но вся злость, обиды и желание отомстить подстегивали ее завершить игру. Каждое высказывание дяди только сильнее убеждало ее в том, что она в своем праве, но спокойствие было напускное, и в такие моменты, когда она замолкала, она старалась напомнить себе, ради чего она это делает.

Амелия лишь надеялась, что каким-то чудом прежняя душа этого тела увидит и узнает все, что сейчас происходит с Богданом, и сможет понять, что за нее отомстили. Ее обидчика поставили в роль жертвы и заставили пережить все то, что пережила она сама. Они оба!

Богдан тем временем снял с себя пиджак, что чуть не отправило его в обморок из-за боли в ребрах. Он перемотал свою руку, а теперь держал ее возле груди, чтобы уменьшить боль.

Другой рукой он схватил какой-то прямоугольный предмет, но он просто не знал, что он ему поможет. Все его попытки защититься были тщетными.

Медленно и проверяя каждый угол и поворот, а также место, куда ему нужно было ступить, Богдан успешно покинул одно помещение и вышел туда, где стояли те машины, которые состояли только из корпуса. Их было всего три, и ни в одной из них ему было негде спрятаться.

Амелия тоже сменила дислокацию и выбрала место, где наблюдать за всем было бы удобнее.

Мужчина осмотрелся вокруг и не заметил ничего подозрительного, но Амелия посчитала, что пришло время продемонстрировать очередную травму.

Она всего лишь нажала кнопку, и несколько цепей быстро пронеслись с одной стороны комнаты в другую, сбивая все, что находилось выше пятнадцати сантиметров на расстоянии от пола.

Машины для этого ранее были закреплены выше и находились в подвешенном состоянии.

Богдан увидел цепь, но увернуться не смог. Может, если бы у него не были повреждены ребра, то он смог бы перепрыгнуть препятствие, но ловушки были расставлены не напрасно в такой последовательности.

Он рухнул вниз, невольно отбрасывая в сторону свое недавно найденное оружие, и Амелия продолжила свою работу гида. Экскурсию, как Богдан уже понял, она проводила не по заводу, а по всем травмам, которые она получила ранее.

- Не уверена, что ты получил именно то, что и я, но я все же скажу. – начала говорить Амелия, несмотря на крики мужчины. – Вывих ступни. Был еще и ушиб, но это давно. Ну и разбитый нос. Первое во время аварии, а вот второе сделал Игнат, когда, по его мнению, я недостаточно чисто вымыла его полы в комнате. Он так сильно стукнул меня головой об пол, что нос пришлось вправлять врачам. Игнат сам меня отвел к ним и выдал историю того, какая же я неуклюжая и случайно врезалась в дверь. Ему поверили. Ему, а не Амелии! Не той, кто сказала, что это все вранье, за что потом была лишена еды на пару дней. Поверили не пострадавшей девочке, а твоему сынку, которому все сходило с рук! – с горечью и возмущением произнесла она. - Вы даже с людьми так не обращались, как с ней. Они же все видели и ничего не делали, наслаждаясь тем, как страдает двуликий, считая, что не только им можно жить в таких условиях. Они не пощадили ребенка, который нуждался в помощи, так чем они лучше зверей? – задала она риторический вопрос.

Богдан перекатился на бок, что причинило ему неимоверную боль. Мужчина хрипел и шипел, а главное, почти молча ругался. Он закашлялся вновь, а затем выплюнул кровь, которая скопилась у него во рту, и застонал.

Амалия не могла сказать точно, сколько крови он потерял из-за красного света, который все еще освещал здание.

С каждым сделанным шагом и сказанным словом, Амелия старалась убедить себя, что она не животное и моральные ценности не умрут в ней после всей той жестокости, которую она сотворит сейчас.

Борис валялся на полу долго. Амелия даже заподозрила, что он на время потерял сознание. Ей в голову даже постепенно начали приходить мысли спуститься вниз и проверить, но она терпеливо лежала наверху и ждала.

Спустя приблизительно полчаса тишины, мужчина вновь зашевелился и закряхтел.

Амелия же понимала, что весь перечень ее травм ей показать не удастся. Богдан их просто навсего не выдержит, что привело ее к решению ускорить процесс и перейти к финальной стадии ее мести.

Амелия Ветрова

- Что же ты так быстро сдаешься? Амелия ребенком терпела больше, а ты мужик. Соберись! Мы еще не закончили! – сказала она, когда Богдан смог пересилить себя и сесть у стены.

Амелия, видя эту картину, нажала еще на пару кнопок, и двери нескольких помещений тут же захлопнулись. Звук опускающихся дверей был оглушительным, но Богдан даже не дернулся.

Там все еще было много ловушек, которые бы продемонстрировали мужчине сотрясение мозга, порезы от осколков стекла, разбитые руки и колени от постоянной работы и много чего еще. Перечень травм можно было расписать на листе формата А4 мелким шрифтом.

Как бы девушка ни хотела, чтобы мужчина прочувствовал их все, но он не сможет, а Амелия хотела со всем закончить побыстрее. Она уже получила то, что так долго ждала. Мужчина страдал и был на грани отчаяния. Он был жалок и унижен. Это было именно то, что девушка хотела, чтобы он испытал. Это было то, что испытывала она.