— Черт возьми! — выругалась я.

Из дальнего конца коридора донесся металлический стук. Я не стала ждать и просто побежала. Мимо других дверей, которые вели к неиспользуемым двигателям и складским помещениям, мимо более новых на вид дверей, которые, вероятно, скрывали те ужасы, которые Тэкери творил здесь последние несколько месяцев. Или, может быть, годы. Ламп встречалось уже меньше, и воздух стал немного более влажным. Мы покидали используемую часть палубы, направляясь к носу парома, что означало…

— У него есть выход, — сказал Фин, не отставая от меня.

Я хотела съязвить, но слова умерли, не успев слететь с моих губ. Я не злилась на Фина. Я зла, что мы еще нашли Аврору и Аву и что у Тэкери преимущество перед нами. Если он вообще был на борту.

Коридор заканчивался Т-образным перекрестком. Справа люк с надписью «Резервуар для воды», а слева еще одна тяжелая дверь. Вероятно, лестница. У меня было лишь смутное представление о том, что резервуар с водой не станет хорошим путем отхода, но лестница должна вывести нас обратно на солнечную палубу и к навигатору. Если Тэкери и смоется с лодки, то выход находился сверху.

В кромешной темноте мы с грохотом взбежали по лестнице. Двумя палубами выше на короткое время пробился свет, и верхняя дверь с грохотом захлопнулась. Узкая, извилистая лестница не позволяла Фину взлететь прямо наверх, и не зная, чего ожидать на солнечной террасе, я не могла телепортироваться еще раз.

Я выскочила на яркий солнечный свет, не обращая внимания на то, насколько глупым был этот шаг. Мы смотрели на запад, через реку, почти на нос парома. Позади нас слегка приподнятая платформа и рулевое отделение. Палуба покосилась от времени и была покрыта кучками засохшего птичьего помета.

Мое внимание привлекло движение на севере.

Уолтер Тэкери стоял на солнечной палубе следующего парома, подтягивая к себе последний угол деревянной доски. Высокий, худощавый и привлекательный, как кинозвезда, он немного походил на шпиона-подражателя, готовящегося к поспешному бегству. Жаль, что он не был героем в этом маленьком приключении. Добрых десять футов воды и обрыв высотой в три этажа отделяли его от меня. Но не от Фина.

Фин зарычал. Тэкери поднял правую руку. Мы оба пригнулись к грязной палубе, когда раздался выстрел. Пуля отскочила от металлической двери. Я упала на колени и открыла ответный огонь. Тэкери пригнулся и выстрелил в ответ. Боль пронзила мое плечо. Я не остановилась и продолжила стрелять.

Воспользовавшись тем, что я отвлекала врага, Фин бросил свой клинок и штаны, превратился в мишень поменьше и перелетел на следующую лодку. Когда закончились патроны, я прекратила стрелять. Фин изменился в воздухе и с яростным боевым кличем рухнул прямо на Тэкери.

— Стоун!

Я не остановилась, чтобы опознать человека, назвавшего мое имя. Четвертая телепортация должна была причинить адскую боль, но я схватила клинок и все равно сделала это. Моя связь с Разрывом была натянутой, острой и мучительной. Мое раненое плечо ныло в агонии, когда я появилась на палубе другого парома. Перед глазами все накренилось и завертелось, и я рухнула на колени.

Звуки драки удержали меня от обморока. Я сделала несколько глубоких вдохов и тяжело выдохнула через рот. Иногда физическая цена магии отстойна.

— Где они? — зарычал Фин.

Я моргнула, пытаясь сфокусироваться. Тэкери лежал на животе, обе руки заломлены за спину и подняты так высоко, что я почти ожидала, что одна из них выскочит из сустава. Фин оседлал Тэкери и крепко зажал его запястья между лопатками, собственным весом удерживая мужчину лицом вниз на горячем полу, покрытым птичьим пометом. Его крылья с черными прожилками высоко подняты, изогнуты дугой, и выглядел он разъяренным.

— Стоун! — позвал Тибальт.

Они с Полом стояли на другом пароме, наблюдая за нами с оружием наготове и с пятнами крови на одежде.

— Пленники на нижнем уровне, рядом с двигателями, — крикнула я.

Пол кивнул, затем повернулся и убежал.

— Где они? — снова спросил Фин, сильнее сжимая запястья Тэкери.

Тэкери хмыкнул.

Кожу на затылке у меня покалывало. В последний раз, когда я была так близко к Тэкери, меня привязали к столу и отрубили мизинец левой руки во имя науки. Я протянула руку, зрелище одновременно знакомое и непривычное — четыре пальца вместо пяти, зажившая шишка вместо сустава. Ублюдок сотворил это со мной.

Я придвинулась ближе и поднесла лезвие Кони к лицу Тэкери. Его глаза остановились на двух лезвиях и проследили за ними, когда я прижала один острый кончик к его скуле.

— Ты должен мне палец, — сказала я.

На его лице отразилась ярость.

— Вампиры, которых ты защищаешь, должны мне жену и сына, — ответил он.

— Твою жену убил один вампир, а не вся раса. Не те люди, которых ты похитил.

— Они не люди.

— Я тоже, — сказал Фин. — Но кто из нас хладнокровный убийца?

— Своими руками я никогда не убивал человека.

Я нажимала на лезвие до тех пор, пока на его скуле не выступила красная капелька.

— Им не обязательно быть людьми, чтобы это считалось убийством.

— А что насчет человека Риса Уиллми? — спросил Фин.

Тэкери хмыкнул.

— Его смерть наступила от рук моего протеже. Я просто помог ему.

— Соучастие в убийстве все равно делает тебя виновным.

— Это ты так считаешь.

— А твой предполагаемый друг Бастиан Спенс?

Какая-то эмоция промелькнула на лице Тэкери.

— А что с ним?

— Ты выпустил своих гибридов и гончих на волю в Учебном лагере. Он все еще был там. Ты не чувствуешь ответственности за его смерть?

Очевидно не этих слов ожидал Тэкери, и за его холодным фасадом проглядывал едва заметный намек на скорбь.

— Я сказал ему уйти.

Тэкери был невменяем. Шесть лет, потраченных на подготовку плана мести вампирам, исказили его представление о добре и зле, причине и следствии. Он даже не видел мир в черно-белых тонах. Это был просто его путь, и он считал, что его руки чисты от всех смертей, оставшихся после него, включая человека, которого когда-то считал другом.

— Бастиан спас мне жизнь, — сказала я, не испытывая никакой гордости за это. — Держу пари, это делает тебя счастливым.

Он свирепо посмотрел на нее.

— Так же, как, вероятно, тебе приятно слышать, что вскоре после этого я проткнула горло твоему протеже, — продолжила я.

В его глазах вспыхнула ярость. О, ему не нравились выпады в адрес его драгоценных оборотней? Чертовски плохо.

— Мы убили еще троих твоих драгоценных протеже, — добавила я. — И дай угадаю. Ты не убивал Майкла Дженнера?

— Конечно, нет. Зачем зря тратить кровь?

Фин сильно надавил на него всем весом. Тэкери застонал.

— А как же все те полукровки, которых ты создал? — спросила я. — Ты был соучастником их смерти в ту минуту, когда они были заражены.

— Меньшее из двух зол, дитя.

— Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что ты слишком молода и невежествена, чтобы по-настоящему понять масштаб моего плана. Но ты увидишь, как часть его осуществится.

Будь ты проклят.

— Нет, если ты под стражей, приятель.

— Колеса пришли в движение. Хотя вы поймали меня, сейчас это не остановит того, что должно произойти.

Черт возьми.

— Женщины Кони и ее ребенка не было с остальными на нижней палубе, — сказал Фин. — Где они?

— Пока живы, — ответил Тэкери.

— Где они?

— Ну же, оборотень, я никогда не использую все свои рычаги воздействия в одном месте. Кстати, ты, возможно, захочешь сказать своим соратникам, чтобы они начали покидать паром.

— Почему это?

Отдаленный рокот грома привлек мое внимание. Я взглянула на небо и увидела только безоблачную синеву. Затем к раскатам грома присоединился скрежет металла. На противоположном пароме Тибальт, упершись правой рукой в перила палубы, уставился себе под ноги. Потом озадаченно посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Потому что он вот-вот затонет, — заявил Тэкери.