Да и смысл? О ком? О том, кто без всякого сожаления уже однажды убил их?..
— Да, любимый! И со мной, и с ребенком — все прекрасно! — уверенно отозвалась Инди, упиваясь его теплом и силой. — Она ничего не успела сделать, да и Марти готов был собой пожертвовать ради меня. И все остальные… — она сама поцеловала его, словно старалась унять бурление силы в муже, убедить его, что нет повода беспокоиться.
Теперь ведь точно! Ту, кто был источником и организатором и переворота, и постоянной угрозы для их жизней — только что казнили. А, значит, они наконец-то могут выдохнуть и жить спокойно, восстанавливая свой мир и возвращая ему благополучие и процветание.
— Инди? — голос брата прозвучал неожиданно и растерянно. — Ты… Ты ждешь ребенка?
Инди, если откровенно, так отрешилась от всего, что как-то упустила из внимания наличие огромного количества людей вокруг. В том числе и тех, кто еще был не в курсе…
Так что сейчас, оторвавшись с неохотой от мужа, она также слегка дезориентировано глянула на Марти. Перевела глаза на Ройса, продолжающего крепко обнимать ее, хотя тоже переключившего внимание на Мартина. Муж скупо улыбнулся, подбадривая и разрешая быть уверенной в любой ситуации. Инди опять глянула на брата.
— Да, Марти. Марен потому и поехал в Храм. Это невероятно… но и муж мне достался непростой, — как-то неуверенно рассмеявшись, больше от напряжения, чем от веселья, Инди обхватила себя рукой, накрыв живот поверх ладони Ройса, так и греющей ее все это время, делящейся с малышом силой. — У нас будет сын, — все еще робко произнесла, опасаясь признать вслух.
— Марен знал?.. — как-то удивленно повторил за ней брат.
Вокруг продолжалась суета: кто-то уже накрыл покрывалом со скамьи тело Катализы, солдаты убирали следы и разбежались с приказом проверить все закоулки Дворца. Линда отошла, чтобы не мешаться при радости встречи Инди с мужем. Даже Кайл отступил, хоть и продолжал зорко осматриваться.
На ступенях уже толпились какие-то придворные, явно привлеченные переполохом и смутой гнева Ройса…
Даже тучи отступили, и небо, совсем ночное, оказалось вдруг усыпанным таким изобилием звезд, какого Инди давно не видела. А мягкий свет молодой луны растушевывал, скрывал недавний ужас, каким-то колдовским образом делая все спокойным и умиротворенным теперь…
А они с Марти стояли и молча смотрели друг на друга. Но в брате та первоначальная ошарашенность и боль от того, что он должен был сделать, все уверенней сменялась неким, не совсем пока понятным Инди, твердым намерением, почти счастьем…
— Слушайте все! — вдруг громко, отчетливо и ясно заявил Марти.
Так звучно, что присутствующие замерли, действительно привлеченные волей и голосом Герцога. Прекратили суету придворные, застыв на ступенях словно любопытная птичья стая, вытянулись смирно солдаты и гвардейцы. И только Ройс напряженно шагнул вперед, прикрыв Инди собой.
— Не надо, парень. Не руби с горяча, — тихо произнес ее муж так, чтоб слышно было только им трем. — Ты не знаешь, что решишь завтра…
— Нет, Канцлер, — так же негромко отозвался Марти. Причем, что странно, Инди ощущала в нем некое воодушевление и легкость, которой в душе Марти не было очень давно. — Это самое верное решение!
Он улыбнулся искренне и широко, после чего вновь обвел взглядом всех, кто был во дворе.
— Я отрекаюсь от герцогского престола в пользу сестры и ребенка, которого она носит! В здравом уме и трезвой памяти я отказываюсь от всяких претензий на престол Мирты и клянусь в вечной преданности Мелинде, ее будущему сыну и Канцлеру. Пресветлая свидетель, что они будут править нами куда разумнее и мудрее! Да здравствует Герцогиня! — воздев в небо руку, в которой так и сжимал меч Ройса, Марти вдруг преклонил колено, опустившись перед ними с почтением. — Да будет так!
А люди вокруг оторопели… Но после нескольких мгновений ошарашенного шока в воздухе вдруг единогласно прозвучало оглушающее и непривычное:
— Да здравствует Герцогиня и Канцлер!
И, один за другим опускаясь на колено, все повторили жест Мартина. В воздух взметнулись десятки мечей. Чувствовалось, что в голосе солдат и гвардейцев звучит искренний восторг и такое рвение, которого Инди не чувствовала в подданных давным-давно.
По крайней мере, поддержка армии им была обеспечена безоговорочно. Что же до иного… Осмыслить все, как и осознать случившееся, она пока была не в состоянии, кажется, пребывая в таком же шоке, как и все окружающее.
— Ты поспешил, — Ройс стоял за креслом, в котором сидела Инди, укутанная в плед, размеренно гладил волосы жены, но при этом в упор смотрел на Марти.
Ройсу было необходимо успокоиться, он это хорошо понимал. В душе еще пылал тот яростный огонь, вспыхнувший, стоило понять, что задумала Катализа. Сразу сложилась мозаика с этим нелепым и нелогичным нападением на Марена, явно направленным на то, чтобы вытянуть Ройса из Дворца как можно дальше.
Осознать это, понять, какую угрозу может нести подобный план для его любимой — оказалось для Ройса равносильно тому, как вновь оказаться валяющимся на треклятом обрыве, который ему вовек не забыть.
Бросив все и вся, оставив Марена на попечение гвардейцев и Фила, вполне способного помочь идущему на поправку Жрецу, и сумеющему доставить его во Дворец, сам рванул назад. Гнал коня так, что животное едва выдерживало темп. Вероятно, несколько дней будет восстанавливаться. За ним не успевал отряд гвардейцев, но Ройса не волновало ничего из этого. Только безопасность и жизнь Инди имели значение…
А уж когда ощутил страх в душе жены…
Сила Морта ревела в разуме, барабаня в висках гневом. Рвала изнутри тело, выкручивая и выворачивая мышцы, требуя как можно скорее добраться и защитить принцессу!
Он не до конца знал, каким образом достиг Дворца настолько быстро. Словно сама тьма толкала его, придавая мощи. А когда понял, что опаздывает, что Катализа уже во Дворце…
Никогда еще Ройс не испытывал подобный накал силы. Никогда, потому что уже знал цену… И, сказать откровенно, пусть и ощущал в мыслях жены, что она считала его поступок излишне жестким, не изменил бы ничего. И перед Марти не извинялся бы. Герцог должен уметь быть и жестоким.
Но меньше всего, конечно, Ройс ожидал от Марти такого шага, как отречение от престола в пользу Инди и их ребенка…
Сейчас они сидели в их покоях. Инди недавно буквально спасла Трэва, который ценой своей жизни, по сути, защищал Марти до последнего, уничтожив пять сопровождающих Катализы, с которыми предательница пробралась во Дворец…
Была в этом вина и самого Мартина. Он так и не сумел до конца отринуть мать. Не переборол в себе то чувство привязанности и зависимости от ее одобрения. Мартин знал, что они изучают все секретные ходы, но об одном, ведущем в вовсе не значимый кабинет, которым никогда ранее особо и не пользовались Герцоги, не сообщил. А вот Катализа о том знала… И именно Марти не вызвал гвардейцев на подмогу сразу, а потом защитники уже и не могли ничего поделать, когда Герцог был взят в заложники… только наблюдать и сопровождать, выжидая момента, пока Катализа заставила сына вести ее туда, где находилась Инди.
— Чтобы Катализа убила только меня, и сама умерла от рук охраны после, не угрожая более сестре и Мирте, — объяснял сам парень свой поступок, сейчас с виной глядя на Канцлера.
Но Ройсу и такие доводы были не по душе. А его недовольство, наверняка, ощущалось во всем Дворце, если не во всей столице.
— Брось, Ройс! — Марти казался сейчас менее всех расстроенным случившемся, будто со смертью матери и отречением сбросил со своих плеч самый тяжкий груз. И даже раны, на исцеление которых у Инди просто не осталось пока сил, его и не тяготили. — Ты не можешь не признать, что вы оба куда больше подходите для роли правителей, нежели я. И моего племянника, я уверен, наставите и вырастите истинным Герцогом…
