—Ваша Светлость! — Алекс и Кайл адаптировались быстрее и лучше нее к обстановке. — Вы можете освободиться? — переглянувшись между собой, они что-то решили, и Алекс двинулся вперед, подтолкнув Линду к Инди, чтобы Кайл прикрывал их обеих.

Сам же капитан медленно, будто еще не доверяя обстановке и неподвижности Катализы, продолжающей орать в небо проклятия и бессмысленно дергавшей руку, пошел вперед.

— Не знаю, — отозвался Герцог хрипло.

Мартин, который не мог видеть толком, что случилось, только сейчас осознал, похоже, что расклад изменился. Пошевелился, правда, тоже очень аккуратно… помня об арбалете, наверное, но все же попытался высвободиться. Хотя это было не совсем просто: из-за некого мистического ступора Катализы, столь внезапно нагрянувшего, рука бывшей Герцогини продолжала «охватывать» бок ее сына, и болт все еще угрожающе целился в тело Герцога. Марти старался выбраться из этих «смертельных» объятий, но не очень успешно. Алекс уже подошел, явно готовый и собой прикрыть Герцога, если что-то пойдет не так. Но и тронуть Катализу, как-то оттянуть ее руку с арбалетом боялся. Ведь никто не понимал до конца, что происходит и, кажется, все опасались, впервые встретившись с подобным явлением, что в любой момент бывшая правительница может вновь стать свободной. Задача как можно скорее освободить Марти становилась архиважной!

Но нарастающий рокот грома и молнии, вспарывающие небо теперь беспрестанно, заглушали неумолкающие проклятия и отчаянные грубости Катализы, внушая некоторую уверенность. Да и сама Инди ощущала, что любимый очень близко, это понимание расцвело в ней каким-то внутренним жаром, несмотря на давление тьмы, гнетущее всех вокруг… Удивительно, как иначе это давление воспринималось после ужаса последних мгновений!

Вдруг, лишив всех возможности нормально видеть, начал валить снег, неистово, сильно, почти настолько же, как во время той, первой бури после ее возвращения во Дворец. Гром словно над самой головой прогремел. И, несмотря на завывающую метель, все увидели черную фигуру, появившуюся на ступенях, ведущих в сад из их покоев.

Наверное, и задумай он такое специально, спланировав заранее, вряд ли Ройсу удалось бы более эффектное появление!

— Канцлер!.. — выдохнул Алекс.

Теперь замерли все. Перестала изрыгать проклятия и Катализа, поперхнувшись этим густым и тяжелым воздухом. Застыли и солдаты, и Кайл, и Линда, прикрывающая Инди с другой стороны собой.

И в этот момент устрашилась ЕГО даже принцесса. Нечто настолько первобытное, на уровне того самого зарождения их мира, наверное, какое-то улавливание всего ужаса и глубины его мрака чем-то, спрятавшимся в самой глубине грудной клетки, пережимающей горло… Первичная и абсолютная тьма, опасная и беспощадная к жизни, которой сама и выносит приговор! Вот что Инди впервые настолько полно уловила в любимом мужчине.

Снег опал, зато в воздухе буквально затрещал мороз, сковывая всех вокруг. И только вокруг Канцлера мерцало марево жара.

И, похоже, единственным, кто оживился вопреки этому ощущению, довлеющему сейчас над всем Дворцом, над каждым, кто тут находился, был Мартин. Он начал активней высвобождаться, теперь весьма успешно, кстати, из неподвижных рук матери. Не без труда, но скинул ее с себя и отступил… Вдруг встав между Катализой и Ройсом.

— Канцлер! — хрипло и измученно, но тоном, достойным Герцога, обратился брат к приближающемуся Ройсу.

Но… тот и не услышал этого. Он молча шел вперед. Не грозясь, не объясняя и не предрекая, не тратя время на пустые разговоры или упреки. Но само его молчание, поступь и продвижение уже звучали приговором и предсказанием предстоящей мучительной и долгой кары той, кто посмел вновь посягнуть на жизнь его принцессы и любимой. И на жизнь Герцога тоже.

— Стой, Ройс! — вновь велел Марти, и Инди услышала умоляющие нотки в голосе брата.

В этот раз Канцлер отреагировал, чуть замедлив ход, пока не замер в трех шагах от Марти и Катализы. И плавным даже тягучим, движением извлек из ножен меч, что Инди мужу подарила. Протянул оружие Герцогу.

Митлин засверкал во тьме, укутавшей двор. Но и его сила не могла разогнать мрак, а как бы впитывалась тьмой, усиливая силу Морта.

— Тогда сделай это сам, Герцог… — это не был голос Ройса.

Инди задрожала, всех остальных же, показалось, затрясло от боли. Только принцессу словно отделяла мягкая пелена, защищая от ярости Канцлера. Его волей или благодаря их ребенку? Не знала, да и не до того сейчас…

По лицу Катализы заструились тонкие еще ручейки крови, как кровавые слезы.

Мартин побелел лицом и как-то неуверенно качнул головой.

— Что ж, отойдите, Ваше Высочество. Я в своем праве и приведу в исполнение приговор, который Вы вынесли…

То, какой смысл звучал в этом тихом нечеловеческом голосе, который просто не мог принадлежать никому, кроме тьмы и мрака, сам ужас того, что он предлагал Марти…

Но Инди не двинулась с места и не произнесла ни звука. Она просто смотрела на двух самых дорогих для себя мужчин… И понимала, что не имеет права вмешиваться. Ройс был в своем праве, это правда. И ее брат тоже. И Катализа… Она не заслужила ни милости, ни жалости.

Инди уловила мгновение, когда это признал, смирившись, и Марти. Но, наверное, и она не ожидала того, что случится в следующий миг, когда брат закричал с отчаянием, гневом, яростью, как впитавшейся в него из этой тьмы. Резко выхватил меч из рук Канцлера и одним движением, с не присущей ему обычно силой, вроде вложив в удар весь этот сонм эмоций и горя, боли… а может, и вобрав силу, которую щедро предлагал Морт, снес голову Катализы…

— Приговор приведен в исполнение, — тем же чужим, рокочущим голосом, заставляющим вибрировать их кости, проговорил Канцлер, будто подводя черту под всем случившимся, ставя, наконец, точку.

Линда ухнула рядом, зашаталась, прижав руки к лицу и, кажется, едва не потеряв сознание. Тяжело выдохнул Кайл… Инди же просто прикрыла глаза, уже не видя, как рухнуло на промерзшую землю, укрытую белым снегом, тело предательницы.

Зато хорошо ощутила уменьшение давления силы Ройса…

Она понимала, что он сделал. И не судила. Решение было… законным и верным, с какого бока не взгляни. Он давал выбор Марти. Готов был взять это на себя, не принуждая Герцога отвечать за смерть матери. Но все осознавали, что тогда Катализа не отделалась бы настолько легко… Или же Герцог мог принять эту ношу на собственные плечи, как и свой путь правителя.

Правда, чувствовала Инди и то, что Мартин испытывал лишь опустошенность и вину, а не уверенность в верности свершенного им. Хотя и отрицания внутри брата не было. Он знал, что иного не дано.

В следующее мгновение все изменилось. Опала тьма, расползаясь и исчезая в переплетении ветвей вечнозеленых растений, разом зашумели, заговорили все, засуетились, пришли в движение. А Инди вдруг очутилась там, где хотела бы быть всегда, не отлучаясь ни на миг! Сильные и надежные руки Ройса обхватили ее со всех сторон, казалось, укутывая в его жар, согревая, поддерживая, защищая. А его ненасытная мощь вихрями взрывала воздух вокруг них, пока Канцлер, вопреки всем канонам и правилам, наплевав на любые предписания придворного этикета, алчно целовал ее, прижимая к себе с такой силой, будто и сам не верил, что успел!

Инди, если честно, отвечала ему не менее охотно, вцепившись в Ройса с такой же силой! И ее не интересовало, кто смотрит на это, и куда делись Линда, Кайл и прочие люди. Главное, что самый необходимый ей человек (даже если не очень «человек», без разницы!) рядом!

— С вами все в порядке? — явно не сумев до конца унять бушующую силу Морта, чуть отстранившись, прохрипел Ройс еще не совсем своим голосом.

Вновь прижавшись, когда Инди и ответить не успела, начал жадными губами целовать ее веки, нос, скулы, зарылся лицом в растрепанные волосы, с которых давно спал капюшон. А огромная и горячая ладонь мужа с такой осторожностью и нежностью накрыла ее живот, что Инди забыла обо всем. Отпустила. Оставила в прошлом. Как выходят из комнаты и из дома человека, с которым не собираются больше общаться. Действительно завершив эту веху. Все. И горевать не о чем.