— Ты не выдержишь, Инди! — буквально рявкнул он, пытаясь отстранить любимую от себя и понимая, что не справляется, проигрывает, притягивает ее так плотно, что буквально впечатывал в свое тело.

И покрывало уже на пол откинуто… Его рубашка, что она вместо сорочки использовала, словно сама по себе в его руках на две половины распалась, только треск разрываемой ткани доказывал крах его намерений.

— Ты мне сам сказал, что вас разделить уже нельзя. Вот и ты не пытайся… любимый.

Она впервые назвала его так за это время! И от простых тихих слов, ее принятия, у него не оставалось действительно никаких шансов. Пропал, провалившись куда-то в ад… где было слишком сладко и одуряюще хорошо!

Сжал ее затылок, плечи руками стиснул, все еще не целуя, понимая, что скорее искусать ее хочет от этой жадности, оставить на бледной коже следы, заставить ее покраснеть от силы их желания и ее страсти к нему.

— А я — сильнее, чем это может показаться. Я же вернулась, чтобы быть с тобой, Ройс… Ради тебя, ради нас только, теперь понимаю… — тихий шепот потонул в его реве.

Морт?… Ройс?..

Демоны его разорвите! Он точно не понимал уже, кто или что именно руководит его действиями и этой жаждой… Возможно, сама потребность и стала главной.

Рванул Инди на себя, сорвав и свою рубаху, прижал так, чтобы не было расстояния между их кожей! Ее ледяная словно бы впитывала его внутренний огонь, набираясь тепла, начиная наливаться жаром и румянцем от каждого прикосновения. И вот теперь ему действительно становилось легче! Только бы ей самой не было хуже…

— Ройс! — Инди выгнулась, словно тоже хотела полного контакта их тел. Закинула руки ему на плечи. Он ощущал ее напряженность, впитывал ту руками и всей кожей, казалось. Но уже переступил за грань.

Нагнувшись, Ройс жадно накинулся на ее рот, прикусывая, как хотел, нападая, втягивая в себя желанные губы; ворвался в ее рот языком, заставляя Инди громко стонать, задыхаться.

Хорошо, ему тоже не хватало воздуха около нее. Тот словно выгорал от потребности Ройса в этой женщине. Или от его легких осталось одно пепелище!

Титаническим усилием оторвал себя от ее рта. Дерганым, грубым движением развернул Инди, заставив упереться руками в один из угловых столбов кровати… До постели он уже не мог тянуть. В самом деле не выдерживал. Словно шоры тьмы и дикого голода по ее телу, силе, сиянию упали на сознание. А ее готовность уступить, какая-то невыразимая мягкость — околдовывали, будто подчиняя себе.

Прижался всем телом, перехватил рукой изящное бедро, закинул назад так, чтобы она его ногу обхватила. И, удерживая ее вот так, стоя, открытой для себя в полной мере, ворвался со всей этой алчностью в хрупкое тело!

А внутри она была настолько идеально жаркой, что его затрясло крупной дрожью!

Дурея, растворяясь в ней, он принялся лихорадочными поцелуями покрывать плечи, затылок Инди, уже не понимая, когда преступает край силы и боли, оставляя засосы и следы зубов. И с неистовым исступлением погружался в ее тело! Сжимал одной рукой ее грудь, терзая и лаская чувствительные вершины, сминал второй плоть ее бедер, понимая, что и сейчас ему мало! Всего! И надрывных стонов Инди, даже ныне, несмотря на все, полных удовольствия; и отклика ее тела; и того наслаждения, которое подкатывало к его собственному мозгу.

Будто бы Морт в нем лишь входил во вкус, упиваясь ее силой так же, как сам Ройс упивался, делая вновь своей жену, овладевая ее телом и убеждая себя, вбивая в нервы и кости понимание, что она рядом после всех этих месяцев…

Глава 8

— Это Рой… Канцлер?! — Линда смотрела на ее руки с ужасом.

Честно сказать, немного преувеличенно, как казалось Инди. Ей все виделось не настолько катастрофичным.

— Ты не видела, что я с ним сделала, — широко улыбнулась она, стараясь разрядить обстановку.

Не собиралась Лин, да и еще кому-то, показывать эти синяки. Случайно вышло. Но и не обманывала, кстати, исполосовала любимому плечи ночью… Сама не знала и не понимала, что на нее нашло.

Впрочем, это почему-то не волновало никого, и самого Ройса меньше всех, что ее возмутило! Ведь у Инди как раз синяки исчезали очень быстро! А вот у любимого она не смогла стереть ни следа — не выходило. Каждая ее попытка заканчивалась новыми багровыми пятнами, довольно болезненными, как она подозревала, хоть Ройс ни разу не пожаловался.

— Я совершенно не помню, как использовать силу Пресветлой! — раздосадованно пожаловалась Инди, в отчаянии закусив губу.

— Не думаю, что дело в этом, сияние мое, — тихо опроверг ее расстройство Ройс. — Ты и раньше не прилагала усилий. Скорее всего, теперь дело во мне…

Впрочем, он не помешал ей еще раз попробовать. Однако очевидно радовался не этим попыткам, а исчезающим без всякого усилия следам на ее шее.

— Видишь, все с твоей силой нормально, — подвел он итог.

И хорошо, наверное. Потому как наблюдать за лицом Ройса, когда он впервые увидел утром на ее теле эти следы их какой-то необъяснимо-бешеной страсти…

Все оказалось сложно с этим, в общем. Ей стало больно от его терзаний.

И, конечно, оставался в таком случае вопрос: почему же с глазами Инди это так не срабатывает? Хотя, нельзя было не признать, что зрение понемногу возвращалось. Медленно, но верно. Удивительно же, ведь лекарь говорил — нереально, а значит, точно сила исцеляет. Но почему только около Ройса? И так неспешно?

У Инди имелось бесчисленное количество вопросов! Да и у Ройса не меньше. А вот ответов не имел ни один из них.

За окнами Дворца вновь бушевала буря, и Инди не удалось убедить Канцлера, что не стоит настолько… ярко реагировать. Куда там!.. Вместо того, чтобы прислушаться, ее вновь пытались уложить в кровать. Но тут Инди сопротивлялась не менее решительно, чем он ее уговаривал. Напомнила, что уже давно не относится к умирающим, даже если их ночь и оставила на ней пару-тройку следов. И вытребовала прогулку все-таки.

Да, пришлось возмущаться и даже кричать. Какое-то непривычное и немного странное для нее действие. И, возможно, кто-то бы сказал, что весьма опасно повышать голос на воплощение Морта. Однако у Инди вдруг закончились логичные доводы, а, главное, терпение. Ну сколько можно обращаться с ней, словно со смертельно больной?! Но Ройса, кажется, ее крик скорее развеселил. И, вероятно, утвердил в мысли, что Инди действительно чувствует себя неплохо.

Он согласился на прогулку. После плотного завтрака, как обязательное условие, но и так победа, вроде. Во всяком случае, ей уже категорически надоело сидеть в покоях. Пусть даже она в деталях Дворец и не рассмотрит, но сменит обстановку и подышит воздухом.

Хотя, безусловно, учитывая общее настроение Ройса при каждом взгляде на ее шею и руки, гулять можно было только под навесами крытых галерей и переходов, да в зимнем саду. Но Инди сейчас была согласна на что угодно.

К тому же, ей уже принесли новую одежду, и, с каким-то истинно женским восторгом, хотелось нарядиться во все эти платья, туфли, плащи и перчатки! Поначалу Инди не поверилось, что наденет такое: дорогая ткань прямо-таки струилась в пальцах, переливаясь чистыми, насыщенными цветами. Ни узелков, ни заплаток, ни грубой, искалывающей все тело, шерсти. Однако стоило облачиться в это великолепие с помощью Ройса, как пришло понимание, что ей привычны подобные платья и наряды.

Разумеется, во время прогулки Ройс был рядом. Как и три его командира, буквально окруживших Инди, и еще с десяток человек тех пугающих «черных» гвардейцев…

Ройс недоумевал, отчего эти солдаты пугают ее настолько выражено, а рядом с ним Инди чувствует себя комфортно. Ведь в нем тьмы куда больше.

Снова вопросы. Но тут, казалось, Инди догадывалась об ответе: она с огромной силой любила Канцлера. Даже полный этой тьмы, он продолжал быть тем мужчиной, ради которого она готова и умереть, и жить. Вероятно, это помогало ей выносить его внутренний мрак.