Тут даже студенты недавно отличились — ямщиков побили, что я себе вообще представить не могу. Но самое смешное, по-моему, это то, что иностранцы от российских подданных не отстают: голландцы в кабаках вовсю метелят англичан, шведы — датчан, гессенцы — баварцев, и далее можно бесконечно перечислять европейцев, готовых набить морду своим «хорошим» соседям. Ну а если в разборки вмешивается полиция, то её бьют уже совместно.

Так что читать длительные нотации казакам, мне кажется, смысла нет, им ещё не раз предстоит поучаствовать в местных потасовках.

Не успели отстучать каблуки казацких сапог по коридору, как в помещение учебного класса ворвался Никола. Быстро поздоровался со мной и с Вяземским, а потом, наклонившись ко мне, шёпотом произнёс:

— Алекс, нам надо кое-что обсудить. Наедине.

— Ну, пойдём наверх.

Не знаю уж, что там князю срочно понадобилось, но лучше это обсуждать в моём рабочем кабинете.

Только пришли, как Никола с ходу начал:

— В общем, такое дело: морское ведомство закупает в Бельгии для нужд флота револьверы системы «Галан», а весной будут проводиться испытания всех систем, производимых на данный момент в Европе.

— И что?

— Неужели не понимаешь? Решается вопрос, какое оружие достанется российскому флоту на ближайшее десятилетие. Это же прекрасная возможность получить заказ на производство твоих револьверов. Да, да, я надеюсь, ты понял, о чём я говорю. Это хороший оружейный заказ для общества путиловских заводов.

— О-о, нет. Знаешь, Никола, оценил я возможности нашего акционерного общества и понял, что большие оружейные заказы нам пока не потянуть.

— Как так? Почему?

— Да не разорваться нам на все задумки. У нас, считай, уже море заказов для собственных нужд нарисовалось. Заводской станочный парк увеличивать надо? Надо. Оборудование для патронного и трубопротяжного заводов делать надо? Надо. А для коксохимического цеха и домны с мартеном? Тоже надо. Опять же, паровозы и локомобили одними кувалдами не выкуешь, что-нибудь и туда пойдёт. И потом, я обещал на деревообрабатывающий и спичечный заводы станки поставить, а также для фабрики Софьи Марковны.

— Но ты же делаешь сейчас револьверы.

— Делаю потихоньку, но себестоимость у них высока. Я эти револьверы охранникам выдавать собираюсь, ну и ещё кое-кому из знакомых обещал сделать. А для флота нужно что-нибудь другое создавать, подешевле, иначе мы бельгийцам не конкуренты.

— Вот! — довольно воскликнул князь. — Вот с этого и следует начинать!

— Чего начинать?

— Работу, Алекс, работу. В общем, так: я с папа́ договорился, морское министерство даёт нам заказ на разработку нашей оригинальной модели с последующим её производством. Пока требуется предоставить к весне десять револьверов для испытаний и сто к осени для экипажей.

— Блин, да ты офигел, что ли?

Моему изумлению не было предела. Ё-моё, да что же за жизнь-то у меня такая последнее время? Корпишь тут, корпишь, концы с концами в работе связывая, а после приходит какой-нибудь деятель с незамутнённым сознанием и всё рушит в один момент.

— Но-но, за языком следи, с великим князем базар ведёшь. — Никола довольно улыбнулся и подмигнул. — Вроде так ты иногда любишь выражаться.

— Не, ну ты точно офигел. Нам добавится куча забот и хлопот… точнее, мне добавится, а заработок будет с гулькин хрен на всех нас. Если вообще будет.

Князь встал в величественную позу и с пафосом произнёс:

— Для нас престиж дороже денег. Мы отстоим честь российской промышленности.

От такой наглости я смог лишь оглянулся по сторонам.

— Да чем же тяжёлым в тебя кинуть-то?

— Ладно-ладно, я всё понял. — Никола поднял руки вверх. — Да, допустил ошибку, сначала надо было с тобой посоветоваться. Но ты же понимаешь, что нам такой шанс всё равно упускать нельзя. Это ж какая реклама путиловскому обществу!

Вот же балбес, бляха-муха! Шанс, реклама, как же. Не понимает парень, что это в первую очередь «геморрой» для предприятия, да ещё какой. Эх-х… растревожил душу, паразит, а ведь как я в Красноярске мечтал получить госзаказы на револьверы. О производстве десятков тысяч штук мечтал! Фабрикантом оружейным себя мнил. А сейчас, получается, и сотню не хочется для государства изготавливать. И это всего каких-то полгода прошло. Ой, да знал бы я тогда, что мне предстоит делать в Питере, не мечтал бы о несбыточном.

— Хорошо, заказ подтверждаю, — вздохнул я.

Ну а куда деваться-то? Если уж этот обалдуй с папой договорился, то мне тут возражать бессмысленно. Хоть палкой Николу бей, ничего не изменится. Вон он какой довольный стоит. Облагодетельствовал друга, нечего сказать.

— Через месяц будут у тебя и новый револьвер, и его примерная стоимость. А дальше ты уж сам заказ проталкивай, и флаг тебе в руки. Но о производстве в этом году более трёхсот револьверов можешь сразу забыть.

Никола к такому положению дел был готов и даже обрадовался:

— Прекрасно! А я тебе, кстати, привёз револьвер, что в Бельгии закупать станут, и пачку патронов к нему. Мне кажется, ты должен сделать свой револьвер под этот калибр. И мы потом предварительно сравним обе модели. А осенью, глядишь, и патроны эти изготавливать будем.

— Оставляй и иди уже. Мне о многом подумать надо.

Однако это было ещё не всё.

— Какое думать, Алекс, нам в город ехать нужно! — В ответ на мой недоумённый взгляд Никола заговорщицки подмигнул и пояснил: — Я сегодня из тайных источников узнал, что баронесса Кошелева собирается выехать на бал. Сэр Алекс, вам необходимо продолжить штурм бастионов.

— Помнится, не так давно ты просил меня с ней не связываться, — растерялся я.

— Да, просил, но после я понял, что мой друг — человек разумный и только ему судьбой уготовано покорить эту вершину, а стало быть, вперёд, на бастионы. Я в вас верю, сэр Алекс.

Ох,ё! Теперь становится понятно, почему с некоторых пор при каждой нашей встрече Никола рассказывает, где киса была, что делала и как у неё личные дела идут. Решил мой приятель, как всегда не к месту, благодетелем стать? И другу без нужды помочь?

— Никола, скажи, почему мне иногда так хочется тебе в морду дать?

— О, не тревожься, друг. Это просто от тяжёлой работы у тебя сибирские инстинкты просыпаются и, соединяясь с потаёнными желаниями, стараются исказить картину действительности. Вот как сейчас, например: хочется в морду дать, но ты видишь, что морды у меня нет — есть лишь лицо, и желания твои остаются неосуществлёнными.

— Да-а… вижу. Научился ты за последнее время языком молоть, себя оправдывая. А в парадную форму зачем вырядился? Для бала?

— Да, господин, — продолжил кривлянья князь, — я ко всему готов, а вот тебе ещё придётся домой заехать. Может, поспешим?

Боже! Как часто в нашей жизни тонкие нити случайных человеческих связей преобразуются в неразрывные жгуты, скрепляющие нас. Наверно, чаще, чем нам этого хотелось бы. Вот и мы с великим князем вроде не так давно знакомы, но теперь я могу не сомневаясь называть его своим другом. Причём таким, ради которого я готов сделать многое. И что греет душу, это взаимно. Как наше лёгкое общение переросло в дружбу? Как человек, проживший в общей сложности уже почти шестьдесят лет, смог так быстро подружиться с двадцатилетним парнем? На эти вопросы у меня нет ответа.

И снова хмельная ночь, и снова горят огни, зал озаряя мягким оранжевым светом.

И снова один я стою средь праздничной суеты, не понимая, зачем мне сейчас всё это.

— Опять сочиняешь? — Никола встал рядом и улыбнулся.

— А ты опять подкрался незаметно, хоть виден всем издалека.

Подошедший вместе с князем поручик Теренин из конногвардейцев весело рассмеялся, оценив мой незамысловатый юмор по поводу высокого роста Николы.

— Да, я такой, и если бы ты не витал постоянно в своих мечтах, то мой приход не стал бы для тебя неожиданностью.