– Хочу напомнить, Дмитрий Александрович, что вас на линии ожидает господин Гаранин. – В библиотеку совершенно бесшумно зашёл дворецкий, отвлекая меня от размышлений. – Вас соединить здесь или вы пройдёте в кабинет, и звонок перевести туда? – Николай подошёл к столу, у которого я стоял, снял трубку и нажал пару кнопок.

Телефоны все в доме были новенькие и присутствовали теперь во всех комнатах. И даже номера имели разные, чтобы не создавать путаницы и избегать подслушивания. Так что в разбитой в хлам гостиной внезапно обнаружился ещё один плюс.

– Здесь конечно. Я же не просто так сюда пришёл, – я забрал трубку и нажал на вызов, тут же переключаясь на громкий звук. – Рома?

– Привет, Дим, – по библиотеке разлетелся знакомый голос. Правда, мне показалось, что голос был каким-то чересчур спокойным. Я даже удивился. Никогда не думал, что Гаранин может быть настолько отстранённым, даже холодным. Ему же всегда «б-з-з» в одном месте жить спокойно не даёт. – Я могу поблагодарить тебя за подарок?

– Наверное. Но всё зависит от того, что ты имеешь в виду, – уклончиво ответил я.

– Гвэйн не погиб при разрушении школы? – Задал Рома самый странный вопрос из всех, которые мог задать.

– Нет, но это очень запутанная история…

– И, наверняка очень трагичная и печальная, – хмыкнул Гаранин. – Он Тёмный?

– Это не телефонный разговор. – Быстро ответил я. – Рома, может, ты приедешь ко мне, и мы поговорим? – Ну же, соглашайся. Ведь именно этого я хочу добиться от нашего разговора.

Я задумчиво посмотрел на усмехнувшегося Эда. Интересно, что он сделал и как преподнёс перстень, раз Ромка сразу же подумал о Гвэйне? Надо было всё-таки до конца оставаться с ним и проследить, что именно тот наворотил, когда артефакт упаковывал. Чтобы не выглядеть сейчас идиотом, не понимающим, о чём идёт речь.

– Нет, я не думаю, что наше общение стоит продолжать, – после некоторой заминки ответил Роман. – Это не принесёт ни тебе, ни ей ничего хорошего. Мы по разную сторону закона находимся и слишком далеко отошли друг от друга в социальной иерархии. Твой подарок, ты не поверишь, пришёлся очень кстати, и получил я его чертовски вовремя. За него можешь просить, о чём угодно, кроме нашей скорой встречи. На это я не могу пойти, извини. Я так понимаю, ты узнал о проблемах с моей магией, учитывая характер артефакта?

– Да, и не только об этом. Я знаю, как тебе можно помочь, и я не о клятве Служения, – я покосился на Ванду, напряженно вслушивающуюся в каждое слово.

– Я научился сам справляться с этой небольшой проблемой, спасибо за предложение. Я, пожалуй, откажусь, – мне показалось, что и на этот раз он слегка затянул с ответом, вероятно, действительно обдумывая то, что я сказал.

– Почему ты сразу ничего не сказал об опеке? Я об этом узнал за десять минут до твоего звонка чисто случайно из разговора с матерью. – Я чувствовал, что он сейчас отключится, и поэтому говорил всё, что приходило в голову.

– Твой поверенный прислал отказ, – холодно ответил Гаранин. – А встретиться нам так и не удалось.

– Ты мог прямо сказать, что тебе нужно. Сразу, как только позвонил, чтобы договориться о встречи. У меня отец тогда только что погиб, и я плохо соображал, знаешь ли. В добавок ко всему у меня тоже начались проблемы с магией. Поэтому первое время всеми делами управляла моя мать, – довольно резко ответил я.

– В тот день, когда мы должны были встретиться, у меня оставалось меньше суток, чтобы оформить новое прошение. И о том, что ты жив, я узнал гораздо позже. – Гаранин проигнорировал ту часть, где я говорил, что он мог сказать мне обо всём сразу. Вряд ли в этом случае я потащился бы на встречу пешком. Мы бы с ним встретились как минимум в офисе Гомельского. Вот же баран упрямый!

– Ты вернулся в Род? – неожиданно спросила Ванда.

– Нет, я сумел найти опекуна, – в голосе Романа прозвучало удивление. Он, видимо, не думал, что при нашем с ним разговоре может присутствовать кто-то третий.

– И это…

– Варис. – Быстро ответил Рома. – Как понимаешь, у своих старых знакомых я не мог просить ничего подобного, – сейчас в его голосе послышалась горечь. – Да и никто из них не согласился бы идти против моего отца в открытую.

– Я даже представлять не хочу, что Варис попросил взамен, – тихо проговорила Ванда.

– Не стоит этим интересоваться, – на этот раз Роман ответил, не задумываясь. – И да, это всё в прошлом, поэтому я не хочу об этом вспоминать.

– Может, ты приедешь, чтобы свои артефакты забрать? – тихо вздохнув, спросила Ванда.

– Можешь их продать и стать очень обеспеченной девушкой, – слишком быстро ответил Ромка. – Кинжалы только оставь, они всё равно на рынке стоят, как пара столовых ножей не слишком хорошего качества. Они очень специфичны и это сильно снижает их стоимость. Ты же не трогала клинки?

– Нет, нам вовремя объяснили, что это такое, – ответила Ванда.

– Тогда, может, вы мне их вернёте? – мягко поинтересовался Гаранин. – Вам они всё равно могут только навредить, а мне нужны для работы.

– Они у Ванды в заложниках побудут, пока ты лично не придёшь и не попросишь их вернуть, – я поднял руку, не дав подруге продолжить разговор.

– Надеюсь, что к заложникам вы будете относиться крайне бережно и уважительно, – резко ответил Гаранин и отключился.

– Вот и поговорили, – выдохнул я, поворачиваясь к Эдуарду.

– А что ты хотел, это же Гаранин, – он закатил глаза. – У этой семейки есть две совершенно неискоренимые черты. Первая, это склонность к садизму. Проявляется она в разной степени, в зависимости от воспитания и окружающей обстановки. Вторая – вот этот мерзопакостный упёртый характер, передающийся из поколения в поколение с завидным постоянством. Пока он сам не решит, что ему что-то нужно и это правильно, вы будете об стену головой биться, но никакого результата не добьётесь.

– И какова вероятность того, что он придёт в итоге к осознанию необходимости хотя бы со мной нормально поговорить? – поинтересовался я у совершенно спокойного Эда.

– Когда пройдёт все стадии принятия, наступив по пути на одни и те же грабли, измазанные навозом. Как минимум трижды, – хмыкнул Эдуард. – Сейчас Роман явно находится на стадии отрицания. Вот когда он перейдёт к торгу с самим собой, нужно начинать периодически напоминать ему о себе, чтобы он не забыл и не переключился на что-то другое. Не поверишь, но он не только внешне напоминает мне Олега. У них даже судьба складывается одинаково, и всячески наталкивает меня на мысль, что история всё-таки циклична. Тот тоже из-за какой-то девки с отцом разругался. Только у Романа получилось не сдохнуть при этом в адских муках.

– Из-за какой девки Роман поругался с отцом? – хмуро поинтересовалась Ванда.

– Понятия не имею. У Гаранина в голове такой хаос был, что я так и не понял: он жениться хотел или наоборот всеми силами стремился отвертеться от женитьбы, – ответил Эдуард насупившейся девушке.

– Ладно, пока можно главу Гильдии убийц на время забыть и приступить к более насущным проблемам, – хмуро заявил Рокотов. – Как выяснилось на практике, у нас образовались некоторые прорехи в обучении, и сейчас акцент будет делаться на ликвидацию этих недочётов. Ошибки мы учли и сейчас будем разрабатывать новую тактику. Вы к нам присоединитесь? А то всегда были недовольны тем, что подобные решения принимались без вашего участия.

– Я могу съездить на несколько дней к родителям? – неожиданно тихо спросила Ванда, поворачивая голову в сторону Андрея.

– Думаю, что это возможно, – после продолжительной паузы ответил Бобров, пристально глядя на девушку и о чём-то напряженно думая. – Время, проведённое рядом с родными, может помочь стабилизировать твой источник. Только нужно постараться избегать посторонних контактов, которые могут вызвать неадекватную реакцию.

– Роман и не планирует со мной встречаться, ты же слышал, – ответила ему Ванда.

– А я не об этом Гаранине говорю. Он-то как раз сможет сдержать твой выброс. Я переговорю с господином Вишневецким, и после этого отвечу на твой вопрос.