Они развелись. Кваритра осталось бывшей, сбережения поделили пополам. Тогда Рэтмос не хотел ни судиться, не говорить с этой шлюхой. Он просто вычеркнул ее из своей жизни, начав с нуля. А потом была Берта. Чертова Берта, которая ластилась нежной кошечкой и отдавалась похлеще любой робошлюхи. Это было кайофово. Патрик видел в ней спасение. Видел последний луч солнца, что пробивался сквозь мрак мегаполиса.

Но история повторилась. И если первая жена изменила с богатым, то Берта… Берта просто была шлюхой. Нет. Она не была продажной девкой. Просто она была законченной нимфоманкой жаждущей секса. Ей было похер кто ее пялит. Где и когда. Она всегда была готова раздвинуть ноги.

Это стало последней каплей. Уже будчи прорабом, Патрик понял. Женщины — зло. Это просто мясо с дырками, а потому и нужно их так использовать. Только по прямому назначению. И это наложилось на его любовь к деньгам. Да. Рэтмос уже тогда научился воровать так, чтобы не попадаться. У него была цель. Была мечта. Домик у озера. Тихая заводь. Природа вокруг. И ни каких Берт, ни каких стерв. Только он и природа. Никаких шакалов, которые стремятся тебя подсидеть и подставить. Никаких отчетов, унижений перед начальством. Мечта.

Когда стемнело, Рэтмос нехотя рассчитал строителей, выдавая им дневную зарплату. Сам же он в тот момент радовался, что в конечном итоге, даже не смотря на покупку крепления троса, остался в солидном плюсе. И это он собирался отметить после работы в баре.

Выбор пал на уже излюбленное прорабом место, где он частенько зависал. Там крутилась публика среднего достатка, а потому мордобой был крайне редким случаем, и сразу же пресекался громилами вышибалами. А еще там наливали отменный синтетический бурбон.

Уже закрывая двери своего вагончика, Патрик сунул руку в карман за ключ-картой, но вместо нее нашел там что-то другое. Достав находку он поднес ее к своим глазам. Золотой кругляшок с качественно сделанным черепом, а с обратной стороны надпись IIX. Что это значило Рэтмос не знал. Но было забавно. А еще этот кругляшок был золотым. Нечто похожее он когда-то видел, да только никак не мог вспомнить где.

Едва же Патрик вернул находку в карман, как тут же о ней и забыл. А на мелькнувшую в стороне черную тень, он даже не обратил внимание, все еще поглощенный цифрами в отчетах, и тем как бы ему получше провернуть очередную махинацию, так чтобы положить в карман больше кредитов чем обычно, и при этом не попасться.

Уже сидя в баре, Рэтмос молча поднял бокал бурбона и смотря сквозь прозрачный пластик на напиток, произнес.

— За тебя Трей. Ты верно служил моему кошельку.

На последних словах Рэтмос даже позволил себе снисходительную улыбку. Тупица Бушборд. Он прожил столько лет, но так и не понял, что он мог бы работать на себя самого и зарабатывать в десятки, а то и сотни раз больше кредитов. Кретин. Ну, да земля ему пухом.

Взгляд Патрика зацепился за сексуальную женщину лет тридцати. Коктейльное красное платье. Третий размер груди. Сочная жопа, которую так и хочется сжать. Осинная талия. Пухлые губы, накрашенные красной помадой. Черные, длинные вьющиеся волосы. Она словно сошла с обложки журнала.

Подобрав потекшие по подбородку слюни, Рэтмос отпил бурбона. Он знал. Это очередная опасная стерва. С ней лучше не связываться. Но, черт возьми! Какая же она красивая! А вот сам прораб, уже не тот. Дряблое тело, серая внешность, короткая стрижка. Офисный костюм. Все в нем говорило о том, что он обычный клерк. Серая бездарность, сливающаяся с массой себе подобных. Аморфное создание. Нет. Такие как эта куколка, даже не посмотрят в его сторону. А вот если бы у него было чуть больше кредитов… Стоп. А ведь это идея. Эта шлюшка точно клюнет на кредиты. Они всегда на них клюют, продажные твари!

С кривой ухмылкой, потертого годами, плейбоя, Патрик достал стопку карт с кредитами. Там было много. Очень много. На такое стерва в красном, не могла не клюнуть. И его расчет сработал. Как всегда! Она мило улыбнулась, пристально глядя в глаза мужчины, после чего манерно поманила его пальчиком. Как в тех самых сценах кино, когда героя заманивают в ловушку. Патрик чувствовал подвох. Его интуиция шакала чуяла подставу. Но вот мозг, одурманенный бурбоном и нотками похоти, не хотел слушать чутье. Он хотел еще бухла и трахаться. Мять эту грудь, жопу…

— Привет, крошка! — Уверенным и слегка пьяным голосом, произнес Рэтмос, подойдя, как он считал к своей добыче на эту ночь. — Патрик.

— Белла. — Слегка смущаясь, ответила женщина, протянув прорабу, свою руку.

Тот не растерялся и галантно ее пожав, приложился губами, показывая, что умеет быть обходительным. Он понимал, что узнай эта сука, что он всего лишь прораб и большая часть кредитов не его, а компании, он тут же потеряет интерес. Но она не знала. И это придавало Патрику особое удовольствие. Он словно мстил одновременно всем своим бывшим.

— Бармен! Налей нам. — Распорядился Рэтмос, словно хозяин жизни и этого заведения в частности. Таков был тон у произнесенных слов.

Патрик и Белла говорили. О разном. Но поверхностно. Бледно. Без искры. Мужчина, конечно, пытался, но разговор шел как-то… натянуто? Да. Именно так.

— А ты не хочешь, поговорить на другом языке? — Шепча на ухо Рэтмосу, спросила женщина в красном.

От ее шепота, мужское нутро буквально воспряло. Свободные брюки и те стали тесными. Зверь! Хотя какой там зверь. Зверек, рвался на свободу, уперевшись в женское бедро.

— С удовольствием. — С придыханием ответил он ей.

А дальше было такси и номер отеля. Патрик открыл шампанское и разлил его по бокалам, но даже не успел сделать глотка, когда женщина прильнула к нему со страстным поцелуем. Он закрыл глаза, наслаждаясь ее сладкими губами. Вожделение. Да! Именно оно поглощало его с головой, заставляя тонуть в омутах глаз. Но сейчас был лишь вкус ее губ.

Патрик Рэтмос не видел, как прожженная клафилинщица подсыпает ему в бокал ударную дозу снотворного. Он не видел подвоха. И когда их губы разомкнулись, он сразу припал к бокалу, даже не заметив как на лице представившейся Беллой, проскользнула зловещая улыбка и отвращение.

Ударная доза дури, что используется в медицинских целях как снотворное, было опасным ядом. Чуть больше и труп, чуть меньше, и кайф. Но клафилинщица точно знала, какую дозу подсыпать. Ее рука не дрогнула. Клиент уже осушил бокал и едва полез целоваться, отключился.

Она не знала, что сердце Патрика в тот момент остановилось. Ей было уже плевать на этого серого типа. Милли Вайпсон нужны были кредиты. И она их добыла. Да. Тем самым способом, который хорошо знала. Ему ее обучила мать. И пусть она закончила голой в грязной канаве, с перерезанным горлом, сама Милли была уверена. Ее эта участь минует.

БЕЗ ВЫЧИТКИ

Разговор детектива Кейна и Трейси, был прерван, когда Дэнни вкатил в морг новый труп. Майк с интересом смотрел на этого слабохарактерного мужчину и гадал, как так вышло, что стервятник Том постоянно всех прогибает под себя. Он же ничтожество!

Шуберт обернулась к вошедшему кому и недовольно скривила свое личико. Дэнни ей откровенно не нравился, она считала таких, как он недомужчинами. От таких трусики остаются сухими, а потому — неинтересно. Хотя как человек он был не таким дерьмом, как многие другие сотрудники департамента.

— Что у тебя Дэнни? — Спросила Трейси, надев на лицо дежурную улыбку вежливости. Все же этот коп иногда покупал ей кофе. А от такого женщина отказываться не спешила. Мелочь. Но приятная мелочь.

— Том опять переборщил. — Устало отмахнулся коп, подкатывая каталку к операционному столу. — Здарова, Майк. Как сам?

— Пока не понял. — Кирво усмехнувшись ответил Кейн, доставая пачку сигарет. — За что взяли, знаешь?

— Да это ж водила, у которого колесо слетело. — Усмехнувшись, отозвался Дэнни.

Майк издал нервный смешок и вопросительно посмотрел на Трейси.