– Кой черт... – уныло пробормотал он. – Чем напиваться, пошел бы к Нурсаг. Уже который месяц обещаю... – он обхватил голову руками и застонал, снедаемый не вполне искренним раскаянием.

Словно эхом этого стона раздался негромкий голос:

– Ницан, эй, Ницан!..

Ницан замер, окинул настороженным взглядом комнату. Собственно, это далось с трудом, поскольку предметы расплывались и подрагивали, словно отражение в воде.

– Кто здесь? – грозно спросил он, взяв на всякий случай за горлышо пустую бутылку и многозначительно постукивая ею по ребру стола. – А вот я сейчас кое-кому кое-чего проломлю... Для знакомства.

Тут он сообразил, что наложенные им самим магические запреты никому не позволили бы войти в помещение. Он решительно поднялся и двинулся к двери. Бутылку он, на всякий случай, не выпускал из рук, почему-то считая прямое физическое воздействие в определнных случаях более действенным, нежели сверхъестественное. Кроме того, среди качающегося с каждым шагом мира, она казалась неподвижной и надежной точкой опоры.

– Кто здесь? – повторил Ницан, склоняясь к замочной скважине.

Раздался мелодичный смех.

– Вот чудак, это же я. Ты что, не узнаешь?

– Нурсаг? – пробормотал Ницан. – Вот черт... Подожди минутку, сейчас открою!

Бутылка полетела в угал, на груду старого тряпья. Ницан лихорадочно перебирал в памяти слова, снимающие заклятья с входа. Примерно с третьего раза ему это удалось. Дверь легко подалась, в комнату впорхнула девушка, почти девочка – в скромном, но очень изящном наряде. Та самая Нурсаг, знакомству с которой Ницан был обязан приобретением на черном рынке безлицензионного судейского жезла.

– Привет, дорогой! – весело воскликнула она.

– Нурсаг... – повторил Ницан постепенно трезвея. – Я как раз думал о тебе...

Пол перестал качаться, но резкость наводить все еще было трудновато.

– Нурсаг...

– Что ты заладил – Нурсаг, Нурсаг! – она протянула руки. – Ну, поцелуй же меня!

Ницан подчинился. Вернее, попытался подчиниться, но из-за предательски качнувшегося пола обнял девушку не за плечи, а аккурат чуть ниже талии, уткнувшись головой в живот.

От неожиданности Нурсаг с размаху уселась в кстати подвернувшееся кресло, а увлеченный ее падением детектив уселся на девушку верхом.

– Вот ч-черт... – пролепетал он вконец сконфуженно. И услышал пронзительный визг заточенного в гексаграмму Умника, до того смирившегося с участью и хранившего молчание. Этот визг словно ледяным холодом обдал затуманенное сознание Ницана. Слова извинения за неуклюжесть замерли у него на губах. Лицо девушки, глядевшей на него снизу вверх, было искажено хищной гримасой. Растянувшиеся в улыбке губы приподнялись, обнажая длинные острые клыки. Ницан шарахнулся в сторону. Ему это удалось чудом. Лиллу только глубоко расцарапала когтями его руки. Детектив бросился в угол, к вороху разбросанной одежды. Трясущимися руками выхватил из кармана куртки магический жезл.

Лиллу, готовившаяся к прыжку, замерла. С верхушки жезла сорвались одна за другой три крохотные молнии – голубая, белая и красная. Каждая из них, соприкасаясь с демоницей, рассыпалась множеством искр, образовывавших почти невидимую, но надежную сеть вокруг чудовища. Через несколько мгновений лиллу оказалась опутанной прочной трехцветной сеткой.

– Так-то лучше, – выдохнул Ницан, утирая со лба пот. Не отворачиваясь от плененной лиллу, он нащупал за спиной стул, пододвинул и сел. – Ну и времена пошли – лиллу забирается в дом. Когда это было видано, а?

Лиллу, утратившая под воздействием жезла человеческий облик, одновременно и утратила способность к членораздельной речи. Так что вопрос Ницана носил риторический характер. Ницан задумчиво посмотрел на выдающиеся вперед волчьи челюсти, на перепончатые крылья. То, что лиллу первоначально выглядела как Нурсаг, объяснялось, по-видимому, тем, что чудовище учуяло мысли детектива о девушке, к тому же – существенно окрашенные чувством вины за бесконечно откладываемое обещанное свидание.

Но сам факт появления демоницы именно здесь, у него под дверью, не имел никаких объяснений.

– Послушай, – сказал детектив. – Давай договоримся.

Лиллу дернулась, насколько ей позволяла магическая клетка.

– Ты мне ответишь на несколько вопросов... Ничего-ничего, я попробую понять. И тогда я тебя освобожу. Если нет – вызываю специалистов из полиции.

При упоминании полицейских экспертов, демоница съежилась. Методы некоторых коллег Лугальбанды были эффективны, хотя и грубоваты.

– Прекрасно, – удовлетворенно сказал детектив. – В таком случае, вопрос: смерть Цадока – твоя работа?

Лиллу тупо оставилась на Ницана, и он сам себя ругнул: не знает она никакого Цадока, имя для нее – пустой звук.

– Ты сегодня охотилась в доках?

Лиллу кивнула и облизнулась.

– Ага-а... – протянул детектив. – Интересно. Ты что же, специализируешься на всех, кто так или иначе причастен к расследованию убийства Навузардана Шульги?.. Нет-нет, я не требую ответа... Как он попал туда? Почему пошел с тобой?

Лиллу попыталась отрицательно мотнуть уродливой головой.

– Не пошел с тобой? – Ницан нахмурился. – То есть, ты не... – он задумался. – Ты поджидала его там? – это не походило на обычную тактику демониц, но все-таки было возможным – если лиллу чересчур голодна.

Но нет, она вновь отрицательно качнула головой и обнажила острые клыки в подобии усмешки.

– Он прятался там?

Лиллу вместо этого подняла скрученные когтистые лапы и довольно неуклюже показала, будто что-то несет.

– Его туда принесли? – озадаченно спросил Ницан.

Лиллу кивнула и закрыв глаза, свесила голову набок.

– То есть, он был без сознания? – догадался Ницан.

Демоница несколько раз кивнул. Взгляд ее налитых кровью глаз приобрел просительное выражение.

– Ладно-ладно, – сказал детектив. – Уговор есть уговор, – он коснулся жезлом сетки-ловушки. Сеть растаяла. В то же мгновение лиллу вылетела в распахнутую дверь.

– Вот черт, – Ницан растерянно проследил за ней взглядом. – А насчет появления здесь я и не спросил...

Умник требовательно запищал. Ницан оглянулся.

– Да выпущу я тебя, выпущу, – мрачно сказал он. – Заслужил, чего там.

Кроме того, ему хотелось сейчас поразмышлять вслух, а лучше всего это получалось, когда напротив сидел рапаит. Умник с некоторой опаской прошелся по столу, переваливаясь на птичьих лапках, добрался до чернильницы, сел и подпер морду передней лапкой.

– Слушай внимательно, Умник, – сказал детектив, подняв указательный палец. – Слушай и запоминай: никогда и ни при каких обстоятельств не подталкивай меня к проведению самостоятельного расследования.

Умник согласно кивнул, после чего вдруг сорвался со своего места так, будто в лапах его были спрятаны пружины. Ницан, собиравшийся было продолжить назидательный монолог, недовольно на него уставился.

– Ты что это? – грозно вопросил он. – А ну-ка, на место, я еще не договорил.

Странно, Умник и ухом не повел. Он продолжал прыгать по столу, выписывая какие-то загадочные вензеля.

– Ты чего это? – Ницан обиделся. – Тебе что – неинтересно?

Умник на мгновение остановился и искоса посмотрел на детектива. Ницану показалось, что его маленькие блестящие глазки хитро прищурились. Детектив озадаченно уставился на рапаита.

– Что-то я не понял, Умник... – протянул он. – К чему ты клонишь?

Крысенок вновь запрыгал по столу. Дететкив обратил внимание на то, что его прыжки отнюдь не беспорядочны. В замысловатом маршруте чувствовалась какая-то система, что-то знакомое...

Неясная мысль забрезжила в голове Ницана.

– Стоп-стоп, – сказал он. – Ну-ка, еще раз. Повтори свои пируэты!

Умник с готовностью вскочил на чернильницу, посидел на ней, уставившись в пустое пространство, потом скорчил несколько уморительнейших гримас кому-то невидимому, затем сделал прыжок, словно уворачиваясь от кого-то, и вернулся на место – к самой руке детектива. Ницан готов был поклясться, что видел недавно точь-в-точь такие же двжения.