Этана пожал плечами. Его внимание было целиком поглощено извилистой и плохо освещенной дорогой

– Скажите пожалуйста, господин Шульги, а с чего вдруг вы надумали оспорить завещание вашего покойного дяди? – спросил Ницан, удобно развалившись на кожаных подушках.

Этана покосился на пассажира.

– Вы уверены, что я обязан отвечать на подоьный вопрос? – спросил он в свою очередь.

– Почему бы и нет? –Ницан усмехнулся. – Вы ведь все-таки встревожены, не так ли? Примчались в Анат-Яху по причине моего туда визита. Думаю, вы вполне разделяете подозрение вашей тетушки...

– Какое подозрение? Что за чушь вы несете? – недовольно спросил Этана.

–Госпожа Баалат С-Тройной-Фамилией уверена, что вашего дядю кто-то прикончил, – объяснил Ницан. – И что на то основания были у многих. У вашей второй тетки Шошаны. У вашего кузена Пилесера... У вас самого... Кстати! –сказал он удивленно, словно только сейчас об этом подумал.– У вас причин больше. Новый вариант завещания вас существенно обделил.

– С чего вы вообще взяли, что дядю Навузардана кто-то убил? – нервно спросил Этана. – Насколько я знаю, полиция ни о чем таком не сообщала.

Ницан промолчал. Как раз в это время они въехали на восточную окраину Тель-Рефаима. Этана затормозил и повернулся к Ницану.

– Хорошо, извольте. Надеюсь, ваши пьяные мозги способны понять, что я не имею никакого отношения к смерти Навузардана. К тому же, я все еще не верю в то, что он был убит. Об изменении завещания я узнал от адвоката. Дело в том, что ранее было оговорено: вся собственность Навузардана Шульги делится между мною и его сыном Пилесером в равных долях.

– Почему?

– Потому что изначально капитал компании принадлежал не только Навузардану, но и его старшему брату – моему отцу. Он умер в молодости, не успев оформить передачу своей доли мне. Но Навузардан при свидетелях поклялся, что после его смерти собственность «Дома Шульги» будет разделена между Пилесером и мной – при условии сохранения единства компании... После траурной недели вскрыли завещание – по нему я получил в управление «Косметику Иштар». Это же насмешка! Фирма едва сводит концы с концами, ее давно следовало объявить банкротом...

– Косметика Иштар... – повторил Ницан, пытаясь вспомнить, с чем это название связано. – Косметика Иштар... – какая-то смутная ассоциация мелькнула у него в голове, и он спросил: – Вы не были знакомы с Лугаль-Загесси?

– Кто это?

– Маг.

– Впервые слышу это имя, – ответил Этана.

– Я так и подумал, – Ницан вздохнул и открыл дверцу автомобиля. – Всего хорошего, господин Шульги... – пробормотал он, выбираясь из машины.

– Постойте! – воскликнул Этана. – Я отвезу вас домой, только скажите – куда. И потом: вы так и не сказали, почему вы считаете, что мой дядя был убит?

Не останавливаясь, Ницан махнул рукой. Этана некоторое время следил за ним, потом захлопнул дверцу и укатил.

– Черт-те что... – бормотал Ницан, двигаясь плохо освещенными проулками и внимательно глядя под ноги. – Убили-не убили... Какая разница... Главное – домой попасть...

Он остановился, с удивлением осмотрелся. Темные проулки привели его аккурат к входу в Дом Иштар. Ницан ничего не успел понять, как две юные жрицы подхватили его под руки и повлекли внутрь. Здесь от насыщенного сильными ароматами воздуха у него резко закружилась голова.

– Минуточку, красавицы, – пробормотал Ницан, осторожно высвобождаясь от нежных, но крепких ручек. – Честно сказать, я вовсе сюда не собирался. Вернее сказать... – тут ему в голову пришла неожиданная мысль. – А нет ли среди вас, милые мои, старой моей подружки Ингурсаг?

Выражение лиц похожих друг на друга девиц одновременно изменилось. Правда, ненадолго, но Ницан успел заметить.

И это было последним, что он вообще успел. Перед глазами вспыхнул хоровод огней, сопровождавшийся странно звучащей музыкой. Хоровод превратился в черную воронку, куда и провалилось слабо сопротивляющееся сознание детектива.

Очнулся Ницан внезапно. Словно мокрая холодная тряпка прошлась по его мозгам.

Он лежал на низком ложе в маленькой комнате, уставившись в потолок. Девушки исчезли, музыки тоже не было. Только густой запах специй все еще пропитывал влажный воздух. Ницан осторожно поднялся, обвел настороженным взглядом пустое помещение.

Вернее, казавшееся пустым. Спустя мгновение он заметил неясную фигуру у почти погасшего алтаря, а еще через какое-то время к нему угрожающе шагнул голем. В руке его угрожающе покачивалась дубинка.

– Какое интересное отношение к посетителям... – пробормотал Ницан, на всякий случай отступая к стене. – Как все-таки изменились формы служения Иштар...

Голем поднял дубинку. Детектив быстро вытащил из кармана лицензионное свидетельство и ткнул его под нос немому стражу.

Голем замер. Зато пришла в движение фигура у алтаря пришла в движение и неслышно приблизилась. Это была молодая женщина в черном покрывале. Ницан с удивлением обнаружил на ее груди золотой полудиск верховной жрицы и склонился в вежливом поклоне – насколько это позволяла головная боль и паршивое настроение.

– Для чего вы разыскиваете Ингурсаг? – надменно спросила она. Ницан некоторое время обдумывал этот воспрос, потом осторожно заметил:.

– Я не совсем понимаю...

Верховная жрица нетерпеливо взмахнула рукой.

– Перестаньте. Девушки укладывали вас на ложе, а вы вдруг потребовали Ингурсаг, объявив ее своей старой знакомой.

– Н-ну... – протянул Ницан. – Н-ну, значит, так оно и есть. Я предпочитаю общение со старыми знакомыми. Вот, стало быть, и позвал.

– С какой целью?

Детектив развел руками:

– А что, у посетителей этого заведения... то есть, храма, бывают разнообразные цели? Я пожертвовал Иштар горсть серебра, – он вспомнил, как, войдя в комнату в сопровождении девушек, швырнул на алтарь монеты. – Жертва была принята, выбор за мной. Я выбираю Ингурсаг. Старую знакомую.

Верховная жрица некоторое время внимательно смотрела на него чуть расширенными глазами. Потом покачала головой.

– Вы лжете, – холодно сказала она. – Я вас не знаю.

– Э-э... Н-ну... – от неожиданности Ницан на какое-то время потерял способность говорить. – Видите ли...

– Что за документ вы показали охраннику? – она указала на неподвижно стоявшего голема. – Что вам нужно?

Детектив виновато развел руками.

– Ладно, так и быть, – он вновь извлек из кармана лицензию, протянул ее жрице. Та быстро прочитала, выжидательно взглянула на него.

– Да-да, я все объясню...– Ницан посмотрел в окно. Солнечные лучи едва осветили видный отсюда арочный мост. Выходит, он провалялся на этом ложе минимум часов десять. Он перевел взгляд на верховную жрицу и с некоторым опозданием сообразил, что эта девушка никак не могла быть той, которую он разыскивает. Верховной жрице было не больше двадцати лет. Прекрасное лицо без единой морщинки, роскошные волосы цвета вороного крыла, в которых искрами вспыхивает тончайшая золотая сетка. Словно для того, чтобы подтвердить мысль детектива, жрица изящным жестом сбросила накидку, оставшись в полупрозрачном наряде, подчеркивавшем прелесть хрупкой девичьей фигурки.

– Боюсь, что я ошибся... – пробормотал Ницан. – Той Иингурсаг, которую я разыскиваю, сейчас должно быть не менее шестидесяти лет...

Верховная жрица усмехнулась, провела рукой по своему лицу. Внешность ее мгновенно преобразилась. Ингурсаг по-прежнему оставалась красавицей. Но тщательно уложенные волосы мгновенно побелели, лоб и щеки покрылись сеткой мелких морщин. Что же до фигуры, то ее, словно туманом, укрыло мгновенно обернувшееся вокруг жрицы покрывало.

– Иллюзия, – объяснила она. – Жриц Иштар обучают этому искусству с детства. Ну? Теперь перед вами та Ингурсаг, которую вы искали?

– Вполне возможно, – ответил Ницан, опасливо поглядывая на неподвижного голема.

– Тем не менее, я готова повторить, что никогда не видела вас.

– Верно, верно... Послушайте, госпожа Ингурсаг, не могли бы мы пойти куда-нибудь? Мне очень нужно задать вам несколько вопросов. Например, о Навузардане Шульги.