«Ильича. Следующая остановка Маршала Жукова» — хорошо поставленным голосом прогремел динамик расположенный над дверцей ведущей в кабину водителя. «Выход через переднюю дверь, приготовьте проездные документы». — Продолжил голос.
По троллейбусу пронесся облегченный вздох пассажиров. И стоило только открыться дверям, как вся толпа, находящаяся там тут же хлынула на выход.
Андрюха приоткрыл глазки, несколько удивленно для себя отметил, что салон почти пуст, хотя на предыдущей остановке он с трудом нашел себе место, чтобы присесть, сунул руку в карман таких же, как и футболка, безразмерных, непонятного цвета штанов, и покопавшись там, достал оттуда груду мелочи, отсчитав нужную сумму. После того как толпа схлынула, он с трудом поднявшись, пошел к переднему выходу, положив деньги в окошечко водителя попытался спуститься вниз и… застрял. Передняя дверь троллейбуса, оказалась слишком узка, для его расплывшегося тела. С помощью водителя и дородной тетки толкающих его из салона, и какого-то мужика, тянущего наружу, и хохочущего как лошадь, он сумел освободиться из плена и оказался на остановке, где около получаса сидел на лавочке, пытаясь отдышаться и прийти в себя после неожиданного плена. После чего кряхтя как старый дед поднялся и подволакивая ноги и приостанавливаясь время от времени, чтобы отдышаться и подтянуть то и дело сползающие с пояса штаны, направился к своему дому.
Войдя в подъезд, в очередной раз пожалел, что живет в доме без лифта, и с огромным трудом, обливаясь потом, удерживая себя обеими руками за поручень, чтобы не сорваться со ступеней, и останавливаясь почти на каждой из них, поднялся на третий этаж. Долго шарил по карманам и в рюкзачке, матерясь вполголоса на свою забывчивость разыскивал ключи от квартиры и наконец найдя их на самом дне под купленными продуктами. Еще раз ругнулся с досады, и вставив ключ в замочную скважину и дважды провернул, открывая замок.
Скинув в прихожей растоптанные парусиновые туфли, закрыл за собою дверь и прошел на кухню.
Кухня, как и, впрочем, остальная квартира выдавала полную безалаберность и разгильдяйство своего хозяина. Давно не мытые полы, основательно замусоренные непонятно чем, полчища тараканов, чувствующих себя хозяевами квартиры, гора давно немытой посуды в мойке и вечно текущий кран. Окна до такой степени были грязны, что едва пропускали свет, а полуоборванные занавески с когда-то веселеньким цветочным узором, напоминали скорее половые тряпки, по какому-то недоразумению попавшие на окна. На столе стояла грязная снаружи пятилитровая кастрюля, чуть прикрытая крышкой из которой доносился дивный аромат, давно прокисшего борща. А если бы кому-то взбрело в голову приоткрыть ее и заглянуть во внутрь, он бы увидел розоватого цвета жижу с появляющимися на ней время от времени, пузырьками, и плавающими в ней погибшими тараканами, то скорее всего после этого либо освободил свой желудок, либо потерял сознание, от случайного вздоха.
Тут же на нескольких грязных тарелках которым не нашлось место в мойке пиршествовали истинные хозяева квартиры, которые лишь пошевелив усами, на появление человека, спокойно продолжили свое дело, ничуть не стесняясь вошедшего.
Небрежно бросив на стол свой рюкзачок, и более не обращая на него внимания, Андрюха прошел в другую комнату, где упав на продавленный диван некоторое время расслабившись отдыхал, от тяжкой дороги домой. Наконец решив, что пора бы перекусить, вновь вошел на кухню и перевернув свой рюкзачок над столом высыпал его содержимое при этом уронив одну из стоящих там тарелок на пол. Отпихнув ногой осколки в сторону и выругавшись, он разобрал купленные в магазине продукты, безразлично стряхивая с них вездесущих тараканов, которые попытались оценить их вкус первыми.
В качестве продуктов, принесенных домой, сегодня было пять белых сдобных батонов, две пачки сливочного масла, две двухсотграммовые баночки сметаны, Полулитровая бутылка подсолнечного масла, и полкило сахара песка.
Открыв дверцу холодильника, он сложил все купленное сегодня туда, оставив на столе лишь один батон, банку сметаны и сахар, который пересыпал из пакета в пластмассовую коробку. После чего найдя в груде посуды, находящейся в мойке, ложку, осмотрел ее и вытерев о занавеску, пристроился возле стола и не обращая внимания ни на грязь, ни на запахи, вскрыл банку со сметаной, засыпал туда сахара и умял ее закусывая батоном, который исчез в мгновение ока. После чего поднявшись прошел в зал.
Пожалуй, стоит описать и эту комнату его квартиры, дабы получить полное представление о ее хозяине.
Когда-то весёленькие с розовым оттенком обои местами сохранившие свой почти первоначальный рисунок, если заглянуть за придвинутые к стене сервант и шкаф, сейчас представляли из себя что-то неудобопроизносимое. Мало того, что они были изрядно загаженные тараканами и мухами, так еще и хозяин казалось делал все чтобы они выглядели еще грязнее. С серого, так же оклеенного обоями потолка свисали отошедшие, а местами грубо оборванные бумажные лохмотья. Опутанная паутиной с едва просвечивающими сквозь грязные плафоны лампочками люстра, давала, какой-то призрачно желтоватый свет, а в самих плафонах виднелись трупики мух и тараканов, погибшие от ожогов, в неравной борьбе с электрическими лампочками. Относительно чистым в этой комнате был, пожалуй, сервант, если разумеется не обращать внимание на пыль. За полупрозрачными стеклами, на покрытых толстым слоем пыли стеклянных полках в любовно расставленном порядке стояли фужеры, рюмки, пара хрустальных вазочек и фарфоровый графин, в виде высокого петуха, расписанного синими узорами под гжель. Кроме перечисленного имелось еще несколько фарфоровых фигурок изображающих кубанского казака с девушкой и семейство зайчат. В любовно расставленной посуде чувствовалась заботливая женская рука, но сразу же было заметно, что забота эта, была проявлена очень давно, а теперешнему хозяину, содержимое серванта было просто не нужно.
У одной из стен стоял зеленый продавленный диван, со скомканным покрывалом и подушкой в серовато-розовой наволочке. Напротив, на тонких ножках небольшой, выпуска, наверное, шестидесятых годов, телевизор, с поломанным переключателем каналов и пассатижами, лежащими на нем, очевидно заменяющими сломанную деталь. Грузно упав на диван, Андрюха потянулся к шнуру от телевизора, лежащему на краю дивана возле розетки, намереваясь включить его, замер на мгновение, после вздохнул и кряхтя поднявшись со своего места пошаркал в ванную. Послышался какой-то шорох, матерок, журчание текущей жидкости и вот в дверях вновь появился хозяин квартиры.
Из одежды на нем, оставались лишь безразмерные сатиновые, когда-то белые трусы с желтыми пятнами. Вновь усевшись на диван, он закурил, отодвинул в сторону мятую пачку дешёвых сигарет и наконец воткнул штепсель в розетку, откинувшись на спинку дивана и ожидая пока тот подаст признаки жизни.
Ждать пришлось довольно долго, Андрюха за это время успел выкурить сигарету и даже прикурить следующую. Наконец телевизор решил, что пора прекращать капризничать, тем более что его хозяин попытался подняться с места, чтобы постучать по корпусу телеприемника, что иногда очень помогало.
Вроде бы появилось какое-то изображение, затем по экрану пошли волны, многочисленные полосы, послышался какой-то треск, щелчок и изображение пропало. Андрюха еще пару минут пялился в так нежданно погасший телевизор, наконец решив, что это ему не поможет кое-как поднялся с дивана и пошел на кухню. Смеркалось. В комнате уже был небольшой полумрак и потому Андрюха щелкнул выключателем, чтобы зажечь свет. Увы, это ни к чему не привело. Зато очень обрадовало хозяина, потому как появилась надежда, что с телевизором все в порядке, а то, что он не работает, так это просто сгорели пробки.
Открыв сервант, он пошарив на полке нашел там самодельную отвертку, сделанную из какого-то прутка металла с загнутой овальным кольцом ручкой, с кончиком отбитым молотком и после обработанным на точиле, и кусок тонкой медной проволоки из которой обычно делал «жучки». Предвидя что в коридоре уже достаточно темно прихватил оттуда же квадратный фонарик с привязанной к нему веревкой, который подвесил себе на шею и вскарабкавшись на табурет возле счетчика начал выкручивать пробку. Выкрутив ее, он вставил в предохранитель кусок проволоки и уже собрался было закрутить пробку на место, как вдруг табурет, на котором он стоял неожиданно покачнулся, и Андрюха чтобы не упасть с него попытался опереться о стену. Вот только не учел, что в левой руке, которую он приложил, как думал к стене, оказалась отвертка, а на стене открытый короб с вывернутой пробкой. Отвертка скользнула на открытые контакты, и Андрюху шибануло током. От неожиданности он выронил пробку из правой руки и сам не желая того схватился за водопроводную трубу, проходящую неподалеку. Труба оказалась, достаточно сырой и давным-давно не крашеной, от чего удар током повторился еще и еще раз, пока Андрюха не потерял сознание и не упал с табурета под собственным весом разорвав контакт с трубой…
