Паутинка, по которой спускалось это насекомое, то ли оказалась слишком слабой, то ли ее просто сдуло порывом ветра, но она оборвалась, и паучок так старательно опускавшийся на голову ученика в падении несколько сместился вперед и упал на довольно длинный нос Бронка.

Увидев прямо перед своими глазами такое чудовище Бронк вначале впал в ступор, а затем заверещал тонким противным голоском при этом кроме противного визга слышалось еще и: — «Помогите! Убивают! Спасите меня от этой мерзости!» и что-то еще. Причем не делая не единой попытки самому как-то избавиться от сидевшего на носу паучка.

Класс, видя происходящее зашелся в гомерическом хохоте, к которому сама того не желая присоединилась и учительница. Уж очень уморительной была реакция испуганного юного дворфа, которая усугублялась тем, что мелкое безвредное насекомое можно было легко смахнуть рукой.

Одна Яга с совершенно серьезным лицом стояла возле своего стола разведя в стороны руки и как бы говоря: — «А я что⁈»

Увидев это, учительница чуть не свалилась под стол от распиравшего ее смеха, который подхватили и остальные ученики, увидев удивлено-невинную физиономию своей одноклассницы.

Наконец отсмеявшись учительница, освободила незадачливого дворфа от «злобного паучка» чуть было не «откусившего его длинный нос», кое-как навела порядок на своем уроке и собиралась было его продолжить, как по школьному коридору прошел привратник со звонким колокольчиком, в обязанность которого входило сообщение о начале и окончании очередного урока. Учительница улыбнулась, вспоминая недавний переполох и махнула рукой, позволяя своим ученикам покинуть помещение.

Подобное сегодняшнему происходило чуть ли не на каждом уроке, да и не только на них. Причем в подобных забавах принимали участие почти все учащиеся этой школы. И что самое интересное, преподаватели не только не наказывали провинившихся, но даже в какой-то степени поощряли их к дальнейшим проказам. По их мнению, подобные выходки позволяли улучшить контроль над своим даром и быстрее развить его. Имелось всего два условия для выполнения подобных трюков. Первое — не причинить физического вреда, тому над которым решили посмеяться, и второе — не попасться учителю при подготовке и исполнении своей задумки. А что еще можно ожидать от школы и преподавателей готовящих юных волшебников?

Заводилой большинства проказ была именно Яга, правда и попадалась она чаще других, но в большинстве случаев ее шутки вызывали лишь смех, поэтому хотя на нее обращали внимание чаще чем на других, но наказывали все же редко.

На следующем уроке, который проводился в аудитории артефакторики, Яга с самого начала занялась своим любимым делом. В роли подопытного на этот раз выступал все тот же Бронк, а вот роли исполнителей шутки взяли на тебя два жука древоточца, найденные девочкой на перемене под корой старого дубя, росшего в школьном дворе, яро принявшиеся подгрызать ножки стула, на котором сидел дворф. Сама же девочка так увлеклась своим делом, что совершенно не слушала преподавателя, который в этот момент рассказывал о том, как лучше всего использовать заложенные в артефактах умения и что для этого нужно.

Мне в отличие от Яги было интересно как раз то, о чем рассказывал преподаватель, поэтому я со всем прилежанием прислушивался к нему, жалея, что не могу записать то, что он говорит. Разумеется, можно было попробовать взять в свои руки полное управление над Ягой, но я опасался того, что подобное действие вызовет еще больший переполох, чем тот что произошел на предыдущем уроке.

К сожалению, до конца выслушать все то, что говорил учитель с очередной раз не получилось. Принесенные в класс древоточцы с успехом справились со своей задачей и стул, на котором сидел Бронк с грохотом завалился набок. Сам же паренек, в этот момент переливавший чернила, из бутылочки в чернильницу, в итоге опрокинул ее на себя и окрасился не только сам, но и перемазал в фиолетовый цвет еще троих сидящих рядом мучеников, среди которых оказалась и Яга. Причем ей досталось больше всех. Наверное, именно поэтому преподаватель, догадываясь кто именно стал виновником очередного переполоха, и не стал искать виновного, а отправил всех пострадавших, приводить себя в порядок.

Предвидя, что Яга затянет время до конца урока, я попытался найти себе другого носителя, но увы моя попытка успехом не увенчалась. А через мгновенье меня выбросило из сна.

Некоторое время я лежал, вспоминая то, что произошло со мной, и стараясь восстановить в памяти порядок действий по активации артефакта. Судя по времени на часах, стоящих на моем рабочем столе, до утра было еще четыре часа и потому я боясь что-то забыть включил настольную лампу и записал порядок действий по активации артефакта. К сожалению весь урок прослушать не удалось, но т то что было услышано давало хоть какую-то надежду. Записав в блокнот все что услышал, я решил, что не стоит себя мучить бессонницей и вновь лег в постель…

…Крохотная полянка посреди дремучего леса, казалась просто чем-то невероятным. Вековые дубы, окружающие ее, стояли настолько плотно, что найти проход между ними было делом очень нелегким. И если в некоторых местах виделся некоторый промежуток между деревьями, то при этом он представлял собою скорее бурелом. И лишь в одном месте и при большом желании, можно было обнаружить крохотную тропинку, то замысловато петляющую между огромными стволами, то ныряющую в глубину бессистемно наваленных ветвей и упавших деревьев, то вдруг превращающуюся в ровную как стрела дорожку, то вдруг прыгающую из стороны в сторону.

С одной стороны, все это нагромождение вызывало какой-то страх. Казалось, что где-то слева среди тьмы бурелома на миг показались чьи-то глаза с вертикальным зрачком, вглядывающимися прямо в твою душу. А вон там впереди, раздался какой-то подозрительный шорох, и огромный кот прямо сейчас готовится к прыжку, чтобы напасть на тебя. А среди перепутанных клочьев паутины, что свисают с ветвей разбитого молнией дерева позади тебя, наверняка живет здоровенный паук, который только и ждет момента, чтобы опутать тебя своей паутиной и со смаком, долгими ночами высасывать все твои соки.

С другой, несмотря на все окружение, зеленая полянка, находящаяся точно посередине и поросшая мягонькой травкой и раскиданными по ней желтыми соцветиями одуванчиков, вызывала, некоторое умиление. Казалось, что все здесь находящееся подобрано тщательно, со вкусом и расстановкой. Будто некий художник долго и вдумчиво высаживал эти дубы, радуясь их росту, неприхотливо раскидывал ветви, создавая препятствия. Даже тропинка, вьющаяся между деревьями, уже не казалась дикой.

А самым главным чудом этого места, наверное, было дерево, растущее в самом центре.

Создавалось впечатление, что когда-то на этом месте росло два дерева, почти вплотную друг к другу, но тут появился некий художник, или скульптор, что-то ему показалось неправильным. И тогда он переплел стволы этих деревьев между собой. Со временем, переплетенные деревья срослись и превратились в одно вымахавшее на огромную высоту. Художник создавший этот шедевр на этом не успокоился и заставил дерево выпростать из-под земли свои корни, расположив их в причудливом виде, что они стали напоминать собой огромные чешуйчатые куриные лапы. Но и это было еще не все.

На большой высоте от земли, среди раскинувшихся ветвей, был сооружен широкий помост из вервей самого дерева, а на этом помосте был поставлен, или выращен небольшой домик. Совсем крохотный, если пытаться разглядывать его стоя у корней дерева, и достаточно вместительный если оказаться в нем. Причем снизу, если не знать о его существовании он был почти незаметен, и только случайность могла выдать его местонахождение.

Домик был сложен из довольно толстых бревен, сросшихся своими поверхностями между собой, и потому не пропускавшими во внутрь, не влаги, ни сквозняка. Пара окошек, прорубленных в стволах, были затянуты бычьим пузырем, и все же пропускали сквозь себя некоторое количество света. Довольно грубая с виду, но прочная дверь, была достаточно надежной, чтобы сквозь нее не проник холод, снег или сквозняк.