— За любовь, — просто отвечает он, протягивая ей длинный прозрачный зонт, который всё это время держит в руке, вместе с жёлтой папкой.

Должна ли Джи что-то сказать на это, если он и так всё понимает? Она даже не может поблагодарить его за зонт, потому что Джинсо уже спешит к машине, беспечно прикрывая макушку папкой с документами. Ли Джун быстро выходит из автомобиля, тут же раскрывая зонт и направляясь к Джинсо навстречу. Он не смотрит на Джи — у него другая работа. Но Тэджи продолжает стоять у входа, наблюдая, как Джинсо садится на заднее сиденье. И пока Ли Джун возвращается обратно за руль, тонированное стекло чуть опускается, а сердце Джи буквально падает вниз, обессиленно скатываясь по ступенькам на мокрый асфальт.

Джинсо высовывает руку в просвет и машет, а Джи робко машет в ответ, даже когда машина отъезжает от здания, делая небольшой круг прочёта по киностудии, чтобы развернуться в сторону шлагбаума.

* * *

Дождь закончился двадцать минут назад. Но нет сил убрать зонтик — это ведь будет конец. Асфальт постепенно высыхает, как и солёные от слёз ресницы.

…больно.

Отпускать кого-то невыносимо больно, даже если знаешь, что всё будет хорошо. Даже если знаешь, что по-другому никогда и быть не могло.

Но Джи не уверена, что плачет лишь из-за расставания с Джинсо. Частичка её сердца так и осталась лежать на подстриженном газоне, около перевернувшегося гольф-кара.

…кажется, ей тоже есть кого благодарить за любовь.

Ноги гудят, но садиться на автобус Джи не захотела. Оттягивала возвращение домой, как будто знала, что за расставанием всегда следует встреча.

Кто-то стоит возле её дома, и Джи даже начинает казаться, что она уже бредит. Но как только Кан Тэхён поворачивается в её сторону, через тучи пробиваются первые солнечные лучи.

— Я ждал тебя три часа, ты где была? — недоумевает он, уже направляясь в её сторону. Но возмущение сменяется негодованием, как только Тэхён замечает на щеках Тэджи едва заметные дорожки от высохших слёз. — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает он, останавливаясь в паре метров.

…она тоже стоит.

Сделать первой шаг — страшно. Но оглядываться назад и вовсе нет смысла. Поэтому Джи стоит, будто ждёт, когда наберётся смелости. А Тэхён ждёт, когда Джи будет готова.

— Ты ждал меня? — переспрашивает она, чувствуя, как слёзы снова начинают душить.

Наивность в её голосе выбивает Тэхёна из колеи, что приходится на мгновение разорвать зрительный контакт и отвернуться.

— Сама как думаешь? — усмехается он, всё ещё глядя куда-то в сторону.

Почему ей так странно осознавать это? Почему непросто принять?

Ненависть к Кан Тэхёну уже давно стала привычной, а любовь — это что-то, что внушает лишь страх, который не удаётся обуздать. И если не получается избегать его, то, может, стоит взглянуть ему прямо в глаза?

— Поцелуешь меня? — выпаливает она, и это работает. Тэхён тут же переводит на неё взгляд, но прочитать что-то в его глазах очень сложно.

— Если это неискренне, то я не стану, — отказывается он, даже не думаю осуществлять её просьбу.

Так и стоит на расстоянии, запустив руки в карманы коричневых брюк. На нём бежевое пальто и светлая рубашка — вполне в его стиле. А на Тэджи — рваные джинсы, кеды и бордовый бомбер. Они с ним как полные противоположности — притягиваются со страшной силой, видимо, чтобы привести вселенную к недостижимому балансу.

— Это искренне, — не соглашается Джи, глядя на него так жалостливо, будто просит проклятую конфету. — Я очень хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Она и чувствует себя соответствующе — он нужен ей. Только как правильно попросить его об этом — она понятия не имеет.

— Но я не хочу просто целовать тебя, — качает головой Тэхён, не отводя больше взгляда. — Я хочу любить тебя.

Где-то над домами жилого района пробивается первая в этом году радуга. Тёплые солнечные лучи то и дело мерцают в лужах на асфальте, а в груди Мин Тэджи просыпаются бабочки.

— Тогда полюби, — вполне серьёзно произносит она, а на лице Тэхёна появляется кривая усмешка, которую он пытается подавить:

— Звучит эгоистично, не думаешь? — он вскидывает брови, едва заметно переминаясь с ноги на ногу, будто и так готов сделать этот проклятый шаг, но гордость не позволяет.

…в этом весь он.

— Звучит так, как будто я пытаюсь признаться тебе в чувствах, а ты опять издеваешься, — обиженно бубнит Джи, поджимая губы.

— Дождь закончился, — он резко переводит тему. — Не хочешь зонт убрать? — кивает на зонтик, который Джи до сих пор держит над головой, будто и правда издевается.

— Не хочу, — отказывается Тэджи. — Джинсо отдал мне его.

— Ты его сегодня видела? — удивляется Тэхён, отвлекаясь от зонта и переводя взгляд обратно на Джи.

— Я сегодня была на студии. Освобождала кабинет.

— А, — лишь кротко хмыкает он. — Поздновато ты.

Интересно, когда Тэхён с Минхёком собирали вещи, флешка уже лежала у Джи на столе, или Джун принёс её уже после? Но есть вопрос, который волнует намного больше:

— Почему ты ничего мне не сказал: о том, что попросил Джинсо подписать для меня журнал и о поцелуе? — спрашивает она, боясь даже моргнуть, чтобы не оборвать зрительный контакт.

— Откуда про журнал знаешь? Джинсо сказал? — требует объяснений Тэхён, явно удивляясь, что Джи про это в курсе.

— Нет.

— Тогда откуда? — не унимается Тэхён.

— Просто ответь. Почему молчал? — если он сейчас будет с ней искренен, то Джи сама сделает первый шаг, но если снова обманет…

— Потому что возненавидеть меня тебе оказалось проще, чем полюбить, — пожимает плечами он, а голос не выражает никаких эмоций. Как будто это не делает ему больно, да и вообще ничего не значит. Словно он уже примирился с этой мыслью, поэтому теперь абсолютно равнодушен.

…какая же притворная ложь.

— Ненавидеть тебя тоже было непросто, — это чистая правда.

— Мне почти приятно это слышать, — усмехается Тэхён, на мгновение всё же отводя взгляд, словно больше не выдерживает напряжения. — Опусти зонтик, — снова переводит тему он. — Глупо выглядишь.

— Нет, — отказывается она. Тэхён не хочет выполнять её просьбу, так почему тогда Джи должна идти ему на уступки?

— Какая упрямая, — фыркает он и за несколько шагов сокращает расстояние до минимум, самостоятельно забирая у Джи рукоятку зонта, сворачивая и опуская его вниз.