– И всему этому есть подтверждение? Здесь и сейчас? – Полюбопытствовала Аяме, опуская глаза на включённый диктофон на телефоне.

Акари улыбнулась:

– Всё верно. И даже более того. Пока мы с вами здесь сидели и беседовали, кое-что начало происходить недалеко отсюда. Хотите полюбоваться на события в прямом эфире?

Журналистка непонимающе сощурила глаза и наклонила голову набок.

– Пройдите ко мне, покажу кое-что интересное. Помните, я рассказала вам, что забрала домик со скрытой камерой? Сегодня утром, после того как сохранила все видеозаписи с неё в трёх экземплярах на разных сторонних носителях для безопасности, мне в голову пришла отличная идея. Если Бен так беспрепятственно мог проникать в кабинет и раньше, и сейчас, пользуясь неосведомлённостью молодого охранника, значит, после вчерашних событий, он точно явился туда ночью или вечером, ему ведь надо проверить, что из офиса исчезло. А к сегодняшнему дню карта памяти была очищена, блок питания подключён, а сама камера, которая в данный момент спрятана в наилучшей точке обзора центра моей квартиры, сейчас выведена прямо на этот компьютер и записывает всё, что видит. Пора.

Аяме довольно хмыкнула, одобряя идею, и обошла стол, устроившись за спиной Акари.

Экран показывал коридор, гостиную и часть кухни. В дверях квартиры стояли Бен и Саюри. Парень снял свои ботинки и дал их девушке. Сам же аккуратно прошёлся в носках по центральной комнате, заглядывая во все ящики, осматривая полки и даже пролистывая записные книжки женщины. Наконец, он заметил домик, стоящий на тумбочке у кухонной двери. Акари специально поставила статуэтку на не самом очевидном месте, но, чтобы её положение попадало под объектив.

Аяме рассмеялась:

– Да вы просто супер-детектив. Когда Якуми уволят, я порекомендую вас полиции в качестве находчивого оперативного сотрудника. Это просто гениально!

Тем временем Бен схватил домик и принялся вертеть вещицу со всех сторон, пока не догадался про крышку. Однако, заглянув внутрь, парень застыл на несколько секунд, побелел и, отбросив вещь подальше от себя, что-то закричал девушке, ждавшей его у входа. В мгновение они оба вылетели из квартиры, даже не оглядываясь.

– Что он там увидел? И как же жаль, что неслышно слов.

Теперь наступила очередь Акари смеяться:

– В домике на месте камеры я оставила ему короткую записку. В ней говорится о том, что детектив Якуми сдался и во всём признался. И главное: Бен своими руками подставил друга.

Аяме хитро посмотрела на женщину:

– Но это ведь неправда? И вы не могли знать наверняка, рискнёт ли он пролезть к вам в дом или нет.

– Нет, – спокойно согласилась начальница, – но очень надеялась. А ещё было нужно придумать способ, как заставить его самого признаться и в своей вине, и в участии инспектора, о чём он гарантированно прокричал подельнице.

– Всё равно ничего не слышно…

Акари сделала резкий жест, призывающий замолчать.

– А вот это, как раз таки, не так. Выходя сегодня из дома, я всё спланировала. Мне пришло в голову, что надо как-то записать то, о чём, возможно будут говорить, потому прямо под их носом, под столешницей в гостиной я прикрепила свой запасной телефон с включённым диктофоном. Прямо сейчас запись всё ещё продолжается.

Журналистка усмехнулась и захлопала в ладоши:

– Браво, госпожа Акари. Вы меня не перестаёте удивлять. Что ж, давайте прослушаем эти чудесные записи, и к завтрашнему утру обличающий материал уже будет готов.

– С огромным удовольствием.

– Но скажите ещё вот что, – обернулась Аяме у самых дверей, – как Бен смог проникнуть и в вашу квартиру, и в кабинет господина Харуки?

– Это просто, по крайней мере, так предполагаю. Он ведь являлся другом семьи и имел доступ к нашим вещам, когда приходил в гости. Моя догадка заключается в том, что он мог взять связку ключей супруга в какой-то удобный момент и сделать дубликат.

– Или их ему просто отдал Якуми. – осенило Аяме, – ведь он, наверняка изъял все личные вещи подсудимого перед арестом. Сегодня же свяжусь с надёжными полицейскими из соседнего округа и поясню им ситуацию. Думаю, они с удовольствием примут участие в аресте этого негодяя. А в ходе дела возьмут и вашего Бена. После того как у него изымут дубликаты с ваших ключей, вы сможете их опознать. Это будет ещё одним доказательством.

Акари согласно кивнула:

– Что теперь?

Журналистка полностью повернулась к женщине и скрестила руки на груди:

– То, что вы собираетесь мне дать – более чем достаточно. Всё-таки не зря я специалист в своём деле, и эта тема давно мне знакома. Доверьтесь, и, ручаюсь, виновные понесут наказание, а вашего мужа отпустят. Как только будете дома, напишите мне – и сразу примчусь. Возьму все видео и диктофонные записи. А как только такой скандал дойдёт до самого префекта – уже никто не сможет молча отсидеться в стороне.

Через несколько часов Акари передала все материалы, что имелись, девушке, полностью вручив в её руки судьбу своей семьи. А уже на следующий день вся страна шумно обсуждала увиденный монтаж в новостях и в интернете, повергший в шок общественность. Кейт ликовала вместе со своей подопечной – она добилась большого успеха, вытаскивая супруга из тюрьмы, хоть всего несколько дней назад даже не думала о таком повороте.

«Задание выполнено» . – Прогремел в ушах ангела голос Глэдис, в то время как Акари со счастливой улыбкой следила за репортажем по телевизору. – «Возвращаешься в Канцелярию».

Не успела Кейт облегчённо выдохнуть, как ощутила, что покинула тело женщины и взмыла вверх с космической скоростью. Через несколько мгновений она очутилась в пустой белой комнате со стулом посередине. Присев на него, Кейт поморщилась и осмотрела себя: прежнее девичье тело, ощущения которого, между всеми этими перемещениями даже не успевала прочувствовать.

– Ну вот, – капризно надула она пухлые губы, – не успела посмотреть, чем всё кончится. Как она умерла?

Голос Глэдис ненадолго затих, просматривая события, но скоро со вздохом ответил:

– Её сбила машина, когда она шла к себе в контору. Этого было не изменить. Зато её последнее дело – доказать невиновность мужа и освободить его с твоей помощью, окончено. А префект оказался главным мошенником, и его посадили. Довольна?

Кейт удовлетворённо закивала:

– Ну и замечательно. Когда следующий подопечный?

– Твоё рвение похвально, – произнёс голос, – работай также и дальше, и получишь награду.

Кейт открыла глаза и тут же сжалась от острого, пронзительного ощущения, словно её разум пропитался чужой болью. Она поморщилась, но всё же осторожно приподнялась на локтях, чтобы осмотреться. Её новое тело лежало на твёрдом деревянном ложе, покрытом грубой тканью. Запах в комнате стоял неприятный: смесь сырости, плесени, чего-то испортившегося и мочи. Девушка посмотрела на потолок над ней, выложенный неравномерными деревянными балками. По ним медленно ползли полосы солнечного света, пробивавшиеся через узкие щели оконных ставен.

Тельце подопечной чувствовалось удивительно лёгким, но слабым. Руки, похожие на тощие палки, покрывали следы синяков и красноватых пятен. Ноги смотрелись также, выглядывающие из-под весьма хлипкого на вид сарафана или его подобия. Кейт потянулась, но движение отозвалось болью во всех конечностях, а также в спине. Первым делом она решила отправить привычное сообщение в Канцелярию:

«Я на месте. Инструктируйте».

Ангел номер одна тысяча семьсот восьмой по прозвищу Глэдис откликнулась практически сразу, будто сидела и ждала.

«С новым добрым утром. Твоя подопечная – Ясмин, тринадцать лет. Живёт в небольшом городке Пиронбише, в Индии. Родители приёмные и не очень добрые, будь аккуратнее, не вздумай проявлять личную неприязнь, сливайся. Наблюдай. Помогай. Занимайся своей миссией. Срок – как обычно, семь дней. Управишься раньше – замечательно».

Да, Глэдис не очень любила, когда Кейт затягивала задание до такой степени, что ей приходилось видеть смерть подопечных. Она считала, это может нарушить эмоциональную сдержанность столь юной души, что впоследствии бы вызвало дисбаланс и ненужные чувства.