— Нори, я не про это, — Киран ласково погладил её по руке, в которой она всё это время держала столовый нож и стучала им по столу рукояткой. — Я про то, что у вас, капитанов, нет никакой организации. Это никуда не годится. Вот скажи, если сейчас на твой корабль нападут, никто же не придёт на помощь? Экипажи всех остальных твоих кораблей будут сидеть «по домам» и их сторожить. Я прав?

— Прав, — вздохнула Нори. — Я об этом думала, но не придумала, как их организовать, чтобы не сели мне на шею.

— Тут всё просто, — улыбнулся Киран. Он решил, что сейчас можно позволить себе улыбнуться. — Силой.

— И где мне её взять? — Элеонора смотрела заинтересовано.

— Тебе её брать не надо. Просить тоже. Я тебе её выращу, — Киран сделал невозмутимый вид и добавил: — Только давай сначала доедим, а то «сила» может не «вырасти», если я останусь голодным.

Нори захихикала, и дальше они ели молча.

— Картэн! — позвал Киран своего старпома, когда они вышли на палубу после завтрака. — На сколько дней у нас припасов и воды?

— Две недели.

— Снимаемся с якоря, выходим за маяк и беспечно болтаемся у всех на виду. Доложишь, как будем на месте.

Киран обернулся к Элеоноре:

— Идём в оружейную.

— Никуда не годится, — вздохнул Киран и выбрал себе меч.

Он походил по оружейной, взял несколько точильных камней и пошёл на выход.

— Показывай свой катлас, — приказал Киран, когда они вернулись в капитанскую каюту.

— Только не говори, что «никуда не годится», — засмеялась Нори, протягивая ему свой меч в ножнах.

Киран оголил клинок, молча вздохнул и сел на диван. Он разложил на столе прихваченные камни, положил клинок и ножны. Встал, взял недопитый стакан воды, оставшийся от завтрака, две тканевых салфетки и уселся обратно на диван.

Нори села в кресло напротив и начала с интересом за ним наблюдать.

Киран разложил одну салфетку на столе, выбрал один из камней и положил его сверху. Камень он смочил водой и принялся править зазубренный и покрытый вмятинами режущий край клинка.

— Ты чего такой угрюмый, Киран? — улыбаясь спросила она.

— Опять на голову свалился «детский сад».

— Что мы, все такие безрукие? — удивилась Нори, весело улыбаясь.

— Ты как часто оружие меняешь? — скептически посмотрел на неё Киран.

— Где-то раз в месяц, — пожала плечами Нори. — Иногда чаще.

— Оружие не меняют, оружие точат и заправляют! — не выдержал Киран и съехал в назидательный тон.

— Было бы у кого спросить «как», — погрустнела Нори.

— Теперь есть, — спокойно ответил Киран. — А вообще, к кузнецу могла бы сходить.

— В какой-то «другой жизни», — Элеонора откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок, — может быть, и смогла бы.

— В «другой жизни» бы не понадобилось, — грустно ответил Киран.

Элеонора на него посмотрела, но ничего не ответила и уставилась обратно в потолок, закинув руки за голову и вытянув ноги под стол.

Двое сидели в тишине, нарушаемой лишь лёгким скрежетом металла о камень и приглушенными криками команды снаружи. Каждый думал о своём.

Скрежет прекратился. Элеонора оторвалась от разглядывания потолка и посмотрела на Кирана — он вытирал клинок чистой и сухой салфеткой. Закончил. Вернул в ножны и протянул над столом Нори:

— Готово.

Нори взяла катлас. Киран встал и вышел из каюты, не замечая удивленного взгляда, направленного в его сторону — Нори держала в руках полуобнажённый меч и не могла поверить, что его можно было так хорошо исправить.

Вскоре он вернулся с ведром воды и ворохом тряпья и принялся точить свой новый меч.

Несколько раз приходил Картэн, и на полу каюты образовалась куча из любимого оружия команды.

Элеоноре надоело разглядывать монотонное и усыпляющее занятие Кирана, и она ушла разглядывать свои карты.

Когда Киран закончил править свой меч, пришёл Картэн и доложил, что корабль бросил якорь в указанном месте.

До вечера Киран переточил всё оружие команды и улегся спать прямо на диване, не поужинав.

«Игрушки я починил, осталось подождать гостей на утренник», — подумал он и уснул.

С «утренником» не сложилось — случился «ночник».

Часть 2

Глава 6. Ночник

Киран

Киран проснулся от знакомого и привычного ощущения недоброй воли. «Воля» всё ещё приближалась на шлюпках к кораблю, а Киран пошёл будить Нори.

— Нори, просыпайся, — мягко тормошил он её за плечо. — Просыпайся, соня, надо закрыть за мной дверь.

— Какую дверь? — Нори сонно перевернулась на другой бок.

— Дверь в каюту, — спокойно сказал Киран и погладил её по лицу. — Закрой за мной дверь и подопри креслом. Никого, кроме меня не пускай. Кресло я от пола оторвал, тебе его надо просто пододвинуть к двери. Справишься?

— На нас напали? — Элеонора мгновенно села на кровати и уже собиралась с неё спрыгнуть.

— На нас «ещё» не напали. Я разберусь.

— Точно? — в голосе Элеоноры звучало сомнение.

— Что значит «точно»? — нахмурился Киран. — Сейчас обижусь.

— Поняла, — Нори срочно обняла Кирана и принялась гладить его по спине. — Всё поняла, закрыть дверь и ждать.

— Точно? — с сомнением спросил Киран.

Нори захихикала:

— Точно-точно. Придёшь потом и проверишь, правильно ли я ждала.

— Ну ладно.

Когда дверь за Кираном закрылась, он ещё некоторое время подождал, убедившись, что услышал скрежет сдвигающейся по полу мебели, и пошёл разбираться с командой.

Всей команде было приказано сидеть на нижней палубе и не высовываться. Разрешалось только добивать тех, кто случайно зайдёт к ним в гости. Все знали, что Киран не поужинал, а потому никто не спорил.

Когда действующие лица «ночника» по одному выныривали из-за борта корабля и оказывались на «сцене», их ждала необычная картина: посреди пустынной палубы на ящике сидел большой тёмный силуэт. Его обнаженный меч покоился на коленях и сиял в свете луны, а глаза сверкали даже в ночи.

Каждый из выходящих на сцену актёров для себя решал, что одно чудовище в лице графини Дэйнеры нашло себе в лесу другое чудовище, и на мгновение замирал. Правда, в ночи новое чудовище было скорее похоже на «оборотня», чем на «дракона», которым все прозвали графиню, и ступор прибывших быстро проходил.

Когда «оборотень» был окружён, они пошли в атаку…

Об этой ночи потом ходили легенды. Распространяли их и свои, ослушавшиеся приказа, что подглядывали за происходящим, и нападающие, из тех, кто пусть и не без увечий, но были отпущены на волю со временем.

Поговаривали, что по палубе неспешно прохаживалось неуязвимое морское чудовище со сверкающими глазами и огненным клинком. Его одежда была покрыта тиной морской, а вместо волос были гниющие водоросли. Чудовище всю ночь искало себе пропитание — обнюхивало каждого и убивало на месте одним ударом меча или лишало сознания одним ударом ладони по шее.

«Невкусные» отправлялись за борт, а «вкусные» складывались в кучу под мачтой.

Ещё несколько месяцев в тавернах потом спорили о том, что лучше: притвориться «невкусным» и попробовать догрести до берега или попробовать сбежать потом. В основном мнения склонялись к первому варианту. Правда, ходили слухи, что люди встречали и сбежавших «вкусных»…

Когда Киран позвал Картэна, чтобы тот выводил всю команду убирать палубу и связывать пленных, Картэн его встретил с большим подносом еды. Киран ничего не понял, но за еду был благодарен. Поел и сидя уснул, опершись на мачту.

К утру, когда Киран проснулся, корабль был вылизан до блеска. Капитан привёл себя в порядок и пошёл проверять, как там Нори.

На полу перед дверью капитанской каюты стоял поднос с едой на двоих. Киран снова ничего не понял, но был рад. Он легонько постучал в дверь. Никто не открыл. Снова легонько постучал — тишина.