— Я же просила розовые фестоны, а ты опять зеленых наколдовал! — донеслось из настежь распахнутого окна. — Ты все специально портишь, мне на зло. Я ведь отлично знаю, что изумрудный — любимый цвет этой бесстыжей девки, вашей Сумасшедшей принцессы. А меня здесь не любят и не уважают! А-а-а-а….!!! — возмущенный голосок ударился в откровенную истерику.

Эткин многозначительно хмыкнул и сознательно сунул в пасть очередную кислятину, стремясь хоть чем-то перебить гадкое послевкусие, оставшееся от нудного женского вопля, неприятного почище немытого гоблина. С крыльца кубарем скатился красный как помидор, гневно отпыхивающийся Марвин.

— Дос-та-ла! — четко произнес маг, широко шагая по направлению к дракону. — И зачем мы эту дуру расколдовали? — вопрос был явно риторическим.

Эткин пожал бронированными плечами и протянул некроманту синий цветочек, который тот так же автоматически немедленно сунул в рот, скривился и начал отчаянно плеваться.

— Дружище, — сдавленно просипел маг, вытирая губы вышитым платком, — если ты хочешь умереть, то я могу предложить тебе что-нибудь не столь противное на вкус, например: кураре, цианид, аква тофану…

— Крысиная отрава? — меланхолично подсказал дракон.

— Э? — поперхнулся некромант. — Ну, это уж чересчур жестоко!

— Вот и я об этом же, — гигант криво усмехнулся. — Зато — метко и объективно. Именно так и называют Лилуиллу в Силе — крысиной отравой!

Уголки ярких губ Марвина печально поползли вниз:

— Ну да, подданные ее не любят, — тактично заметил он. — Но возможно, после свадьбы княжна остепенится и поумнеет!

Эткин недоверчиво хмыкнул:

— Чую, эта свадьба будет сильно отличаться от развеселой нарронской. Недаром барон Генрих каждый день чуть свет на охоту уезжает…

— Ага, — мстительно кивнул молодой некромант. — А нам тут за него отдуваться приходится с этим, с этой…

— Марвин! — требовательно долетело из дворца. — Кто-нибудь видел Марвина?

Маг обреченно поник плечами.

Дракон спокойно перевернулся на спину, подставляя живот последним, теплым солнечным лучам, его глаза насмешливо прищурились:

— И создали демиурги женщину, — выспренно разглагольствовал он. — Существо получилось злобное, но симпатишное…

— Ты об этой грымзе говоришь? — махнул рукой Марвин, указывая на дворец, гудевший как растревоженное гнездо диких ос. — Это же просто ведьма во плоти какая-то, а не женщина, прости меня Аола!

— Зато, — наставительно оттопырил коготь дракон, — высокородная эльфийка, безусловно, по всем статьям подходящая на роль сильфской королевы!

— Мда! — чистосердечно пожалел сильфов маг. — Повезло им, ничего не скажешь! Недаром говорят, что только истинная женщина умеет буквально из ничего сотворить три вещи — салат, скандал и шляпку! Хотя салаты и шляпы здесь требуют с меня…

— Устал я от всего этого, — тихонько признался Эткин, закрывая глаза и напуская на себя унылый вид.

— От чего это? — хмыкнул некромант, присаживаясь на массивную лапу, приглашающе подставленную и согнутую.

— Устал! — еще эмоциональнее повторил летун. — Сплошной шум, гам и тарарам. С тех пор, как во дворце поселилась Лилуилла! А нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются. Собачья жизнь! День не спишь, ночь не ешь, да еще от Мелеаны, — он покосился на поспешно отвернувшегося, и виновато зардевшегося Марвина, — ни слуху, ни духу. Переживаю я за нее. За что вы на нее так в пещере накинулись?

— Генрих, тот явно от ревности, — признался некромант. — Это и дураку ясно.

— А ты?

— А я…, — маг покраснел еще пуще, — я от растерянности и страха. Эльфийка и демон… в голове не укладывается…

— Зато, видимо, в постель хорошо укладывается! — лукаво улыбнулся мудрый Эткин. — Эх вы, консерванты, э-э-э нет… О, — консерваторы! Не подумали, что все когда-нибудь случается в первый раз. И не обязательно это новое — плохое.

— Недоброе грядет, чую! — некромант схватился за сердце. — Магическое око являет мне ужасные картины будущего. Принцессе скоро понадобиться наша помощь. Что делать то станем, Эткин?

Дракон помрачнел:

— Сам не знаю, но тоже, что-то предвижу. А с мыслями толком никак собраться не могу. То я занят, то они…

— Все ж таки Ульрика — всего лишь слабая девушка… — начал Марвин.

— Нет, — насмешливо перебил летун. — Ты не прав. Слабый пол всегда сильнее сильного в силу слабости сильного к слабому полу!

— Эк ты, дружище, загнул! — рассмеялся некромант. — А если…

Но дракон внезапно вскочил с земли, напрягшись всем огромным телом и уронив Марвина в траву. Сапфировые глаза магического существа распахнулись во всю ширь, хвост вытянулся в струнку.

— Ты слышишь это, магикус? — взволнованно прошипел Эткин.

Марвин вздрогнул, ощутив незримый призыв, идущий издалека:

— Да! Но кто зовет нас?

— Он! — торжественно выдул сгусток пламени дракон. — Великий гранд-мастер, темный принц, супруг Ульрики!

— Враг! — ужаснулся маг, панически озираясь по сторонам. — Демон!

Эткин снисходительно оскалил белые зубы в хищной усмешке:

— Враг вон, у вас по дворцу бегает и всем почем зря нервы треплет! А Астор давно уже отринул Тьму и перешел на сторону Света из искренней любви к нашей бесценной Мелеане! Открой же свое сердце, маг, и внемли его зову!

Марвин послушно закрыл глаза и прислушался. И голос демона зазвучал, завыл как порыв урагана, неся мольбу и пророчество:

— О-о-о! — облегченно выдохнул дракон, трепеща крыльями. — Слава Аоле, это свершилось! Мир обрел новый шанс на достижение гармонии и спасения!

— Что? — изумился маг. — Это ты о чем говоришь? Я ничего не понял!

— Поймешь в свое время, — торжествующе хохотнул Эткин, сгребая лапой недоумевающего некроманта и водружая его себе на спину. — И это время приближается. Главное — не опоздать! — он подпрыгнул, поймал восходящий поток воздуха и легко поплыл в небе.

— Куда мы летим? — выкрикнул Марвин, хватаясь на чешуйчатый гребень и пытаясь перекричать шум ветра.

— На Поющий остров! — коротко ответил дракон.

И в этот же самый миг, в парадной зале королевского замка Нарроны, великий архимаг Саймонариэль услышал призыв принца демонов и, открыв окно портала, ничего никому не объяснив, шагнул в светящуюся пустоту.

Многочисленные, взаимосвязанные нити судьбы различных людей закончили свое долгое и сложное переплетение, сложившись в единый узор, подкорректированный бесшабашной рукой Сумасшедшей принцессы. Ткань неопределенности напряглась и натянулась, ожидая прикосновения острого ножа предназначения, уже изготовившегося для того, чтобы выкроить из канвы вечности законченное полотнище ковра жизни, затканного любовью, справедливостью, местью, отчаянием и честью. Бытие обрело правильную форму, суть и ясное, четкое будущее.

Мы стремительно пролетели через длинный, тускло-серый туннель, плотно затянутый нитями упругой, черной паутины. Пахло тленом и запустением, растрескавшиеся стены густо обросли гирляндами пегой плесени и мелкими, гнилостно светящимися грибами. Струя энергии, влекущая нас вперед, имела затхлый запах чего-то застоявшегося, давно вышедшего из употребления.

— С тех пор, как таинственным образом куда-то бесследно исчез Храм Розы, в котором находилось большее число артефактов, способных управлять порталами, сами порталы редко посещаются. На это теперь способны лишь высшие посвященные, — разъяснил муж, бдительно следивший за тем, чтобы я не вляпалась в какую-нибудь гадость на стене туннеля.

В ответ я только поморщилась, приоткрывая рот и стараясь не дышать носом. Портал не портал, но пахло тут однозначно — помойкой.