–Не ори так, Васнецов! Что у тебя по моему заданию?

–Сводка милицейских задержаний за сутки, товарищ капитан.

–Есть что-то интересное?

–Вы просили обращать внимание на спекулянтов.

–И что?

–Таких взяли троих. И один имел в мешке солидный запас сахара.

–Не томи, Васнецов! Ближе к делу!

–Я был на месте и лично допросил его. Он всего лишь звено в цепи и получает продукты от крупного торговца. Говорит, его знают на чёрном рынке.

–Что за торговец?

–Имени он не знает, но прозвище у него «Купец». И торговля у этого самого «Купца» большая. Мы можем выйти на него через задержанного.

–Ничего не предпринимать, Васнецов! Твоя задача сбор информации. И работать в крепкой сцепке с милицией.

–Но я бы хотел настоящее дело товарищ капитан госбезопасности. Стыдно в такое время спекулянтами заниматься.

–Васнецов! Брось мне эти разговоры! Я доверил тебе важное и ответственное дело. Не хватало еще, чтобы ты относился к нему спустя рукава!

–Я выполняю поручение ответственно, товарищ капитан.

–Вот и выполняй. Через такого спекулянта мы, возможно, выйдем на немецкого агента.

–Я, товарищ капитан, после допроса приказал отпустить спекулянта.

–Отпустить?

–Завербован как наш агент. Дал подписку, – пояснил лейтенант.

–Не думаю, что он будет нам полезен, но путь будет как будет. Как ты его «обозвал»?

–«Спекулянт».

–А ты решил не слишком мудрить с кодовым именем, Васнецов.

–Вам не понравилось имя агента, товарищ капитан?

–Пусть будет «Спекулянт». Что дальше?

–Этот агент, «Спекулянт», сообщил мне, что в последнее время видел несколько раз какую-то девицу у складов. Говорит, что она следила за ним, когда он затоваривался сахаром.

–Это он показал на допросе? – спросил Кравцов.

–Да. Когда я приехал в отделение милиции после его задержания. «Спекулянт» думал, что за ним установило слежку НКВД. Но я проверил. Он никогда не попадал в поле зрения органов НКВД.

–А ему не могло это показаться?

–При его-то работе? Нет, товарищ капитан. Этот человек имеет почти звериное чутье.

–Молодец, лейтенант! Хвалю за расторопность.

–Вы думаете, что это важно, товарищ капитан?

–Это может быть не просто важно, лейтенант. Это может вывести нас на резидента Абвера. Иногда от таких вот мелочей зависит все. Ты знаешь как попался наш человек во Львове?

–Никак нет, товарищ капитан.

–Я тебе расскажу, Васнецов. Пригодится в будущем. Шифровка была у него в мундштуке папиросы. И на улице месяц назад его остановил немецкий патруль. Проверили документы и взяли пару папирос. И среди них оказалась именно та с шифровкой.

–И что? Патрульный наверняка ведь не знал о том, что папироса «заряжена».

–Он и не узнал бы про это, Васнецов. Немец попытался раскурить папиросу, но у него это не получилось, и он просто выбросил её.

–И что?

–Но у нашего человека сдали нервы, и он побежал, когда услышал, как немец выругался. Он медленно удалялся от патруля, и услышал немецкое ругательство. А поскольку глаз у него на спине нет, он побежал!

–Подумал, что патрульный нашел шифровку?

–Именно так. Они поймали его. Подняли и брошенную папиросу.

–И что в итоге?

–Провал сети. Не всей конечно. Но часть людей «погорела» из-за такой мелочи, Васнецов. А сейчас в твоих руках, возможно, именно такая же ниточка. А говоришь, что у тебя малозначительное задание. Нужно узнать, что за девица следила за «Спекулянтом».

–Прикажете найти девицу?

–Да.

–Исполню, товарищ капитан. Можете на меня положиться.

–Но не трогать. Брать не нужно. Девица скорее всего, даже если она наш клиент, простая связная. Куда нужно отнести, и за кем нужно посмотреть. Ничего важного она не знает. И нам нельзя оборвать ниточку, если такая потянется, Васнецов.

–Понял товарищ капитан госбезопасности!

–Я надеюсь на тебя, Васнецов! Иди!

–Есть!

Васнецов вышел. Капитан Кравцов вернулся к прерванному занятию…

***

Харьков.

Октябрь, 1941 год.

Лейтенант Васнецов.

Лейтенант Васнецов был молод и страстно хотел доказать свою полезность в деле разоблачения агентов врага. И если сейчас он случайно напал на след шпионской сети, то это был шанс!

Он снова вызвал завербованного им «Спекулянта».

Им был Терентьев Кузьма Никанорович, бывший счетовод, уволенный из Роспотребсоюза за растрату.

–Вызывали товарищ лейтенант? Но я еще ничего не успел…

–Слушайте меня внимательно, Терентьев, – перебил его Васнецов. – Вы говорили о девушке, которая за вами наблюдала.

–Это которая из ваших?

–Вы может описать её внешность?

–Да ежели она из ваших то…

–Терентьев! Отвечайте на вопрос.

–Молодая. Тонкая такая. Хрупкая из интеллигентов.

–С чего такой вывод?

–Дак худая больно. Я-то сам худых баб не шибко уважаю…

–Я не о том спросил, Терентьев. С чего вы взяли, что она из интеллигентов?

–Ну дак на рабочую бабу не похожа. Али студентка, али учительша. Я то на своем веку баб повидал, товарищ лейтенант. Но ежели она не из ваших, то с чего следила за мной?

–А с чего вы взяли, что она следила? Может просто пришла за продуктами. Искала через кого купить.

–Нет, – покачал головой Терентьев. – Я в энтом деле понимаю. Коли за продуктами кто приходит то не торчит за квартал. И не искала она выхода на барыгу. Нет. Я ведь поначалу приметил ее, когда к складу шел. Внимания не обратил.

–Не обратили? Но вы разглядели девушку?

–Не в том смысле не обратил. Я девку заметил, но не знал, что она следит за мной. Это я потом понял, когда снова её увидел. Она также увидела меня и сразу отвернулась. Словно объявление читала. Но на том столбе только старье висит. Ничего её там заинтересовать не могло. Точно знаю.

–И что? – спросил Васнецов.

Терентьев ответил:

–Дак испуг меня взял. Думаю, а ежели за мной слежку наладили, то стало могут и к стенке. Ныне за спекуляцию…

–И что вы сделали, Терентьев?

–Проводил девку.

–Что значит «проводили»? – не понял Васнецов.

–Дак юркнул я в подворотню и затаился. Сам стал за девкой наблюдать. И проводил её, значит, до дома. Живет-то она в моей стороне. Даже далеко добираться не пришлось.

–И адрес знаете?

–И показать могу.

–Дак чего же вы молчали, Терентьев?!

–Но я думал, что девка-то это ваша, товарищ лейтенант. Откуда мне знать-то? Я вам честно как на духу все поведал вчерась!

–Напишите адрес.

Васнецов передал «Спекулянту» лист бумаги и карандаш.

–С моим удовольствием, товарищ лейтенант. Я органам завсегда помогать согласный…

***

Харьков.

Осень, октябрь, 1941 год.

Нойрмаер и Марта.

Старший лейтенант Семен Царев (обер-лейтенант Нойрмаер) возвращался домой вечером и увидел у своей калитки человека в костюме. Он сразу понял, что это человек из НКВД. Явно привык носить форму, а не цивильное.

«А вот и красная контрразведка, – подумал он. – Быстро же они добрались до меня. Хотя возможно, что все не так страшно. Больно молодой парень и, по всей видимости, один. Осторожность требует затаиться и наблюдать, как сказал бы капитан Лайдеюсер. Но я привык рисковать».

Царев, поравнявшись с незнакомцем, спросил молодого человека.

– Вы кого-то ищете?

– Я? – тот резко обернулся, ибо Царева не заметил.

– Вы стоите рядом с калиткой этого дома и что-то высматриваете. Вы кто такой?

– А вы?

– Командир Красной Армии.

Царев показал документ.

– Старший лейтенант Царев. А ваши документы?

Молодой человек, смутившись, достал из кармана удостоверение сотрудника НКГБ.

– Лейтенант госбезопасности Васнецов.

– Госбезопасности? И что вы хотите?

– Я по делу.

– Понимаю и готов вам помочь во всем.

– Вы давно здесь живете, товарищ Царев?

– Несколько дней всего. Я прибыл в Харьков из госпиталя. Даже долечится не успел.