Глаза у брата правителя Дальянии были голубыми, а длинные волосы светло-русыми. Дева Храма всматривалась в лицо повелителя, силясь, запомнить черты, хотя знала, что все равно не получится. Ни у кого не получалось.

- Истр, пусть будут долгими дни твоего брата.

- Ты прекрасна, Многоликая. Присядь, - он кивнул.

Девушка шагнула к невысокой скамеечке, покрытой шелковой подушкой, и присела.

- Я встретила сегодня мужчину, - начала она. - Хотела с ним поговорить, но... он не узнал меня.

- Не узнал? - ее собеседник удивленно вскинул брови.

Эная смешалась:

- Нет... Я не ожидала ничего подобного и, похоже, все только испортила. Он испугался и рассвирепел. Стиг отправил за ним мечников, но этот человек как-то сумел скрыться, и где он сейчас я не знаю.

- Ты пыталась поймать его в Сеть? - уточнил мужчина.

- Пыталась... - растерянно и виновато ответила Многоликая. - Она не смогла его отыскать.

Истр задумчиво прошелся по балкону:

- Почему Стиг просто не удержал его? Почему ты не приказала? - спросил он.

Девушка ответила:

- Он бы не смог его удержать. Я никогда такого прежде не видела... Зрачки почти белые, а лицо, будто присыпанное пеплом и столько силы... Останавливать такого - ошибка. Мечники Стига вели того человека до дома удовольствий в квартале пурпурных лестниц, а потом он исчез. И куда делся - никто так и не понял. Я решила, это может оказаться колдун или маг, но Сеть не почувствовала ни магии, ни колдовства.

- Почему этот мужчина вообще привлек твое внимание, Эная? - спросил Безликий.

Собеседница легким движением отвернула длинный рукав своего платья, являя взору белое, словно фарфор, запястье:

- Он дрался на поединочном кругу и, когда он вынырнул из толпы, при нем был целый кошель денег. И тут я увидела у этого человека на руке засаленную плетенку. То ли из узких тряпок, то ли из ниток. Она обвивала запястье в несколько оборотов. Я лишь хотела разглядеть поближе. Думала, раз он это носит, то даст посмотреть. Ничего плохого в моей просьбе не было. Но он рассвирепел и... не узнал меня!

Эная беспомощно замолчала.

Истр задумчиво постучал пальцами по перилам балкона. Многоликая подошла к нему и застыла в нескольких шагах.

- Этого мужчину надо найти, - сказал ей собеседник. - Я поговорю с далером, чтобы отправил на поиски людей, а ты скажи Стигу, пускай меченосцы пройдутся по всем поединочным аренам. Тот, кто хотя бы раз одержал победу на кругу, непременно вернется туда снова.

Девушка кивнула, а Безликий улыбнулся:

- Все поправимо, прекраснейшая. Мы его найдем.

- Почему он не узнал меня? - снова спросила девушка. - Это невозможно! Должен был узнать! Я ничего не понимаю...

- Успокойся. Он узнал тебя, просто не подал виду. Скорее всего, это беглый храмовник из Алата.

- Но откуда та плетенка? - в последней попытке понять происходящее спросила Эная.

- Мы узнаем. Не надо бояться.

Он наклонился и коснулся губами ее губ... Девушка закрыла глаза, а в следующий миг оказалась совершенно одна - стоящей в залитом сиянием факелов и дымом благовоний лабиринте.

Статуя храмовой девы с медной чашей в мраморных руках была строга и задумчива, а из-под подола одеяния выглядывал носок тонкой сандалии, словно каменное изваяние собиралось сделать шаг вниз и сойти со своего постамента.

* * *

Сингур вернулся к балагану под вечер. Улицы города уже омыли закатные краски, в арках домов таились сиреневые тени, а деревья казались черными на фоне темнеющего неба. Но даже в сумерках, Миль-Канас оставался красив и светел. Совсем не похож на шианский Этхаш. Не было у него сходства и с виргским Илкатамом. Да, собственно, и ни с каким ранее виденным Сингуром городом тоже. Казалось, тут почти безопасно. Почти.

Когда Сингур вышел к балагану, то увидел, что у костра, сидит, закутавшись в бурнус одинокая девушка. Она услышала его шаги, а, может быть, почувствовала взгляд, вскочила, обернулась, всматриваясь в полумрак, а потом бросилась навстречу.

Брат подхватил ее, потому что она запуталась в подоле и едва не упала. Эша вцепилась в мужчину и затрясла его, заходясь в беззвучном гневе.

- Успокойся, - сказал он. - Все хорошо.

Но сестра вместо того, чтобы последовать совету, ударила его кулаком в грудь.

- Эша! - Сингур перехватил тонкое запястье. - Прекрати.

Тогда она вырвалась, круто развернулась и скрылась в кибитке. Зато из соседней телеги тотчас показалась Эгда, а за ней и Пэйт. Видимо, услышали разговор и ворчание псов, которые нового попутчика терпеть не могли.

Балаганщик даже подумал, в который уж раз - отчего собаки, обычно спокойные, никак не хотят принять Эшиного брата? Хотя, только ли собаки? Старик озадачился и припомнил, что и лошади-то рядом с вальтарийцем тоже беспокоятся, прядают ушами и тревожно фыркают. Даже когда чистит, видно, что смирные коньки обмирают и дергают боками. Вот и псы нынче опять рычали с пустой угрозой в голосах, вроде как пугали чужака, мол, не подходи, но на деле слышно было - сами боятся.

Сингур впрочем, не обращал никакого внимания.

Пэйт шикнул на собак, подошел к вальтарийцу и сказал, виновато отводя глаза:

- Я забрал ставку, но считарь ихний сказал, что у него не лавка каменьев, сколько стоит перстень, он-де может определить только на глаз. Вышло много, но все равно меньше, чем должно было.

Сингур пожал плечами:

- Не беда, возьми столько, сколько уговаривались.

Балаганщик кивнул, не зная, что еще добавить. Его попутчик не собирался уходить, да и Пэйту теперь было как-то неловко его гнать - деньги с поединка старик получил такие, что окупил не только дорогу со скудными трапезами двоих навязавшихся спутников, но еще остался в немалом прибытке. Очень немалом.

- Идем, покормлю тебя, - сказала Сингуру Эгда. - Голодный, небось?

Мужчина пожал плечами. Не голодный, но поесть надо. Он устроился на старой циновке возле огня. Эгда положила ему из старой сковородки остатки тушеных с острым перцем помидоров, дала пресную лепешку. Вальтариец медленно ел, глядя в пламя. Близняшки тут же подсели к мужчине с двух сторон.

- А ты откуда так ловко драться выучился? - зашептала Хлоя, которая больше всего боялась, что дед или тетка заметят, напустятся, выбранят и заставят прекратить расспросы.

- Жизнь выучила, - просто ответил Сингур.

Сестры переглянулись и Алесса спросила:

- Ты что же и раньше на поединочные круги выходил?

Сингур усмехнулся, вспомнив свою самую первую победу:

- Выходил.

- А еще пойдешь? Завтра? - перебила сестру Хлоя.

- Пока не знаю, - ответил им собеседник. - Но скоро видно будет.

Девчонки снова с удивлением переглянулись.

- Скажи, Гельта можешь драться научить? - спросила Алесса. - Трудно это?

Мужчина усмехнулся:

- Научить любого можно, да только, зачем ему? Братцу вашему и без того неплохо, никакой нужды нет претерпевать и лишаться.

Близняшки смешались, не зная, что на это ответить.

- А сестра твоя нынче расхворалась, - склоняясь к самому уху вальтарийца, известила Хлоя. - Утром как вы ушли, она прямо места себе не находила, среди повозок бродила, все на небо глядела, потом заволновалась, стала белая вся, а когда деда с Гельтом вернулись, задыхаться взялась. Уж они успокаивали, успокаивали, да только без толку - она руки к груди прижала и давай сипеть, будто дышать разучилась...

- Вот как? - Сингур отставил тарелку и отправился в кибитку, в которой скрылась от него сестра.

Девушка лежала на низком топчане, прижав к груди тощее лоскутное одеяло.

- Эша, - брат опустился рядом. - Ты сегодня задыхалась?

Она смотрела в пустоту.

- Поговори со мной, - негромко попросил он. - Почему ты обижаешься?

Сестра рывком села, отбрасывая покрывало. Тонкие пальцы замелькали в воздухе. Собеседник едва успевал понимать, что до него пытаются донести.