«И всё?» — подумал я.

Почему-то мне казалось, что всё должно быть как-то серьёзней. Сильнее, что ли. Но тут я обернулся и увидел, что Тагай смертельно побледнел. Хм, боится? Впрочем, у него есть причины опасаться.

В указанную дверь заходили по очереди. Каждый выходил слегка ошарашенным. Но молчал, не говоря ни слова. Только помощники вслух озвучивали результат и применённое заклинание.

Меня интересовали лишь двое изо всех.

— Добромыслов, — проговорил помощник с блокнотом, когда вышел Тагай. — Двести семьдесят единиц, гридень. Применённое заклинание — нарушение магического следа. Оригинально, конечно. Следопыт?

Тагай только кивнул. А я увидел, как только сейчас его начала покидать бледность.

Следом шёл Костя. Он отсутствовал совсем недолго. А когда вышел, помощник Бутурлина выглядел озадаченным, даже посоветовался с деканом, но тот только дёрнул щекой.

— Жердев, четыреста единиц, гридень. Применённое заклинание — неизвестно. Можете подсказать, что это было?

— Секрет рода, — сухо ответил Костя и подошёл ко мне. — Всё им расскажи да покажи.

Однако рассказать, в чём суть, он не успел, так как следующим вызвали меня.

Внутри оказалось темно, хоть глаз коли. Так, а когда бить? Сейчас? Хм, зря я не ознакомился с тем, как тут проходит…

Но додумать я не успел.

У дальней стены включился тусклый мертвенный свет, который особо ничего не освещал. Но в его слабых лучах я увидел силуэт демона, несущийся прямо на меня. Я замер, а потом что-то случилось с моим сознанием.

Краткое, словно вспышка, видение озарило мой разум. Много-много маленьких огненных птичек, каждая из которых размером не больше колибри. И вместе они создают некое подобие сети, которая хватает и удерживает тварь в себе. А затем попросту сжигает.

Я мгновенно нашёл это заклинание в сознании и бросил его в сторону стремительно надвигающейся тени. И лишь потом осознал, что это не было заклинанием из арсенала рода Аденов или вообще тохаров. Только что я воспользовался магией родовичей.

А вот это уже было неожиданно. Сначала со мной начал говорить дух одного капища. А теперь я использую силу, которая мне вообще не должна быть подвластна! А птички, которые стали огненной сетью, были никем иным, как рарогами, крохотными духами огня.

Но заклинание полностью истощило меня. Это я понял, когда повернулся к двери. Вместо того, чтобы сделать шаг, рухнул на пол. Тут же открылась дверь, и меня подхватили под руки.

Полностью погрузиться в забытьё мне не дала сирена, разорвавшая воздух вокруг. Что-то происходило, причём, никто не понимал, что именно. Даже Бутурлин выглядел озадаченным.

К нему подбежал адъютант, которого я до этого не видел. Он отдал воинское приветствие, а затем протянул Ивану Васильевичу записку, на которой горела магическая печать.

— Да что случилось-то? — игнорируя документ, спросил Бутурлин у адъютанта.

Тот покосился на меня, но всё-таки поспешил ответить.

— На капище совершено жертвоприношение… — он сглотнул, словно докладывал о сильном прорыве демонов, — … и оно пробудилось.

Друзья, мы рады, что вы также кайфуете от истории как и мы! Рубеж в первые 500 лайков пройден и эта глава — наша благодарность вам! Ваша поддержка и комментарии дарят нам море позитива и сил творить дальше! Приятного чтения! Ваши авторы😇

Бутурлин пытался сдерживаться, но у него это плохо получалось. Не способствовало тому ни состояние тохара, проходившего магическое испытание, ни тем более известие о пробуждении капища. Но разорваться он не мог.

— Глеб Иванович, — обратился он к Вяземскому, комкая записку в кулаке, — новобранца привести в порядок, остальных проверить, списки к поступлению подготовить! — он мазнул взглядом по Сергею Семёновичу Собакину, своему помощнику, который по рангу был даже выше Вяземского, но был навязан руководством академии, и скривился. — Я постараюсь вернуться, как можно быстрее.

— А я? — удивился словам начальника Собакин. — Мне что делать?

— Занимайтесь тем, что делали до этого, — безразлично махнул рукой Иван Васильевич и поспешил вслед за адъютантом к капищу.

Вяземский склонился над Виктором фон Аденом.

— Вы как себя чувствуете? — спросил он побелевшего соискателя на место курсанта академии. — Сейчас прибудет лекарь, сможете дождаться?

— Конечно, — голосом, максимально наполненным чувством собственного достоинства, ответил молодой баронет. — Просто не рассчитал свои силы.

Глеб Иванович кивнул и отправился снимать показания аппаратуры. Взглянув на зафиксированные цифры, он приподнял бровь и решил ещё раз свериться со списком. Дело в том, что приборы зафиксировали огромный всплеск магической энергии. А в единицах сила заклинания равнялась шестистам единицам. Что указывало на уровень «ярый».

Вот только этого быть не могло. Никак.

В карточке Виктора фон Адена стоял уровень «новик». До ста единиц. Раскачать свой потенциал до шестисот со ста было практически невозможно. Если только с артефактами. Но у него никаких артефактов с собой не было.

Глеб Иванович потёр пальцами переносицу. Разбираться с тем, что произошло, сейчас не было никакой возможности. Но потом на Адена нужно будет обратить внимание. По крайней мере теперь понятно, почему ему стало плохо во время магического теста. Он выдал нечто, не соответствующее его уровню.

Вяземский вернулся к своим прямым обязанностям, но пребывал при этом в глубокой задумчивости. «Нельзя сейчас освещать возможности Виктора, это привлечёт к нему ненужное внимание, — решил он для себя. — Пожалуй, я пока слегка снижу показатели. Пусть это будет четыреста единиц. Уверенный гридень, почему нет?»

Кивнув самому себе, Глеб Иванович поставил вымышленные цифры напротив фамилии фон Аден и переключился на остальные дела.

Когда все магические испытания уже были закончены, Бутурлин так и не появился. Видимо, дело и правда оказалось серьёзное. На этот счёт у его помощников была инструкция. Они должны были составить список поступивших по итогам тестов в академию соискателей.

На первый взгляд, никаких проблем возникнуть не могло. Нужно было только взять тридцать лучших по результатам парней и девушек и объявить им о том, что они стали курсантами. Вяземский даже список уже составил, так как в его блокноте находились все необходимые параметры.

— Сделали, Глеб Иванович? — поинтересовался у него Собакин, когда Вяземский вернулся в кабинет декана.

— Если вы про список поступивших, Сергей Семёнович, то, разумеется, — с лёгким раздражением ответил второй помощник Бутурлина.

Это было обусловлено тем, что Собакин ему совершенно не нравился, но был выше в иерархии самой академии. И отвечать ему резко или прекословить было бы признаком дурного тона. Да, Иван Васильевич мог бы его уберечь от взыскания в случае чего, но зачем доводить до такого?

— Будьте добры, — попросил первый помощник и сделал нетерпеливый жест пальцами.

Вяземский еле сдержался, чтобы не ответить колкостью. Вместо этого он глубоко вдохнул и отдал коллеге список.

— Так-так-так, — бормотал Собакин, пробегая глазами список с именами и фамилиями. — Голицын, ага, правильно, так, Базилевская, Кутайсов, ага. Хм, а это кто? А, вспомнил, ну… Так, Зорич, Ламсдорф… фон Аден… — он поднял глаза на Глеба Ивановича и с насквозь фальшивым удивлением спросил: — А где же, позвольте спросить, Тучков, Ярцов и Позен? — даже руками развёл для пущего эффекта.

— Как вы можете видеть, уважаемый Сергей Семёнович, Тучков и Позен заняли места только в конце первой сотни. А Ярцов и до неё не дотянул, — с этими словами он попытался забрать список, но Собакин остановил его.

— Вы же знаете, что это наследники уважаемых родов? — начал он, плавно подводя к совершенно очевидному преступлению.

Но Глеб Иванович его перебил.

— У нас в академии других не бывает! — ответил он и поднял подбородок. — Будьте добры, отдайте список.