Литмир - Электронная Библиотека

В палатке я был не один. Мой компаньон явно пришел в себя. Он задышал по-другому и стал шевелиться, пробуя крепость пут. Определив свои возможности, он решил не тратить попусту силы и затих. Возможно, мне следовало бы растолкать его, заговорить, воззвать к его чувству самосохранения, к его достоинству и постараться заручиться его содействием, но я продолжал лежать. Он вряд ли мог сообщить мне что-то такое, чего я не знал, а кроме того, он явно был слишком умен, чтобы заключать пакты, которые не могли ему помочь, а также выполнять свои обязательства перед партнерами, если это было вовсе не в его интересах.

Ближе к вечеру к нам пришла Ирина. Она принесла воду и еду. Я с интересом заметил, что порванную рубашку она заменила целой, но такой же пестрой. Пока она развязывала руки мистеру Су и кормила его, страж стоял с карабином на изготовку у входа в палатку, чтобы в случае чего открыть огонь. Затем наступил мой черед. Она получила удовольствие от моих неуклюжих движений — непросто держать ложку, когда пальцы у тебя затекли и еле шевелятся. Затем появился Монах — проверить, крепко ли мы связаны.

— Ты не боишься испортить впечатление? — спросил я его. — Что бы ты там ни задумал, но покойники со следами от веревок на руках-ногах и дырками от пуль выглядят не очень убедительно, не так ли?

— Успокойся, — буркнул он. — Я помню, как в одном отеле нашли застреленного человека, хотя никакого оружия нигде и в помине не было. Но он потратил чужие деньги, написал жене отчаянное письмо, и полиция вынесла вердикт “самоубийство”. Главное верный антураж, и люди поверят в то, во что хотят верить, так что какие уж там вещественные доказательства. Главное, были бы трупы. — Он посмотрел на меня и спросил: — Тебе ничего не нужно? Выпивка, курево, подушка для головы. Все получишь, если попросишь.

Он не кривил душой. Он победил и теперь мог позволить себе определенное великодушие. Что ж, гораздо приятнее иметь дело с противником, который в час триумфа не бьет тебя по голове револьвером и не плюется.

— Хороший острый нож мне бы не помешал, — отозвался я.

— Остряк ты, Эрик, — усмехнулся он. — Но мы не в Хофбадене.

— И не в Гонолулу, — напомнил я ему. — Ты еще туда попади.

— Ладно, мужайся, — ответил Монах. — Увидимся утром. А пока спи спокойно.

Я попытался устроиться поудобнее на жестком полу. Когда я добился относительно сносного положения, из темноты раздался слегка удивленный голос мистера Су.

— Он говорил с вами, словно друг.

— Друг, враг, какая разница? Он с давних пор ненавидит меня. У него легкий приступ ностальгии. Когда завтра он прикончит меня, он испытает легкое сожаление — Моя гибель оставит в его жизни пустое место, которое ему придется поскорее заполнить, возненавидев кого-то другого.

— Загадочные люди, — отозвался мистер Су.

— Господи, ваши соотечественники просто погибли бы, если бы два раза в день не грозили кулаком Америке. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Я не хотел бы обсуждать политику, — сказал мистер Су. — Насколько я понимаю, у вас нет надежного плана побега?

— Нет, а у вас?

— К несчастью, тоже нет. Лучше я посплю. Спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи, мистер Су.

— Меня зовут не Су, — сказал он. — Впрочем, это неважно. Су так Су. Спокойной ночи.

Но поспать нам толком не дали. Монах неплохо натаскал своих ребят. Примерно раз в час они заявлялись с фонариками проверить веревки. Но, несмотря на это, мне удалось ловить урывки сна между такими осмотрами. В очередной раз я проснулся и почувствовал, что весь покрыт потом. Но надо мной на сей раз никто не склонялся. Что-то явно изменилось. Пассат вдруг перестал дуть.

Находясь на наветренной стороне острова, так привыкаешь к постоянному шуму ветра, что, когда перестает шуршать листва деревьев, ты начинаешь растерянно озираться по сторонам, ожидая, что случится нечто ужасное. Так, собственно, и происходит. По крайней мере, мне так говорили. Температура воздуха поднимается, обезумевшие собаки бегают по улицам, люди прыгают из окон, возлюбленные расстаются, чтобы больше никогда не увидеться — по крайней мере, пока снова не задует пассат.

Но я думал не об этом. Мои мысли сосредоточились на раненой женщине в парусной шлюпке. Прямо по ветру в Калаупапа, сказал я. Но ветра-то не было!

В безветрие ей понадобится несколько дней на такое путешествие. Если она сможет выдержать столько на море.

Что ж, мне ничего не оставалось делать, как сбросить ее со счета в том, что касалось нашей операции. Впрочем, и так ее шансы на успех были мизерными. Думать о том, как она чувствует себя одна, на шлюпке, было мучительно тягостно, и я постарался выбросить эти мысли из головы.

Утром они пришли к нам еще до рассвета. Было душно и безветренно. Нас развязали и отвели к воде. Оба катера были уже раскамуфлированы и спущены на воду. Нас с Су посадили в катер побольше, с моторной рубкой на корме. На носу катера была небольшая каютка, остальное занимал кокпит, в передней части которого, ближе к правому борту; помещался штурвал и еще какие-то рычаги. Слева я заметил ящик с кнопками, рычагами, циферблатами. Теоретически это мог быть какой-то навигационный прибор, но у меня закралось подозрение, что это кое-что совсем другое. Там были скамейки для шестерых — две в передней части, по ходу катера, две против хода и еще две ближе к корме, снова по ходу.

Нас с мистером Су посадили именно на эти задние сиденья, привязав за лодыжки к ножкам скамеек, привинченных к настилу. Поскольку за нашими спинами свободного места не было, руки нам связали спереди, использовав для них, как и для ног, прочную рыболовную леску. Это, конечно, было маленькое, но преимущество. Легче расправиться с узами, если ты видишь их. Потом в катер вскочила Ирина и села напротив нас с револьвером в руке.

— Позже мы пересадим вас вперед, — сказала она. — Но Монах не хочет, чтоб вы скучали, поэтому развлекать вас буду я.

Монах стоял у меньшего катера, снабженного двумя подвесными моторами, и давал инструкции двум своим подчиненным. Насколько я понял, он уславливался о встрече в океане, хотя я не расслышал, где именно.

Когда Монах забрался к нам в катер и сразу же осветил нас с мистером Су фонариком, в очередной раз проверяя узлы, Ирина сердито сказала:

— Я уже проверяла. Неужели ты мне совсем не доверяешь? — Потом она вдруг осеклась и знакомым мне смирным тоном добавила: — Извини, Монах, сорвалось... Просто эта погода...

Монах ухмыльнулся. Он был в отменном настроении.

— Доверяй, но проверяй, детка, — сказал он. — Вот мой девиз.

Он похлопал ее по плечу, и я подумал: а в каких они, собственно, состоят отношениях и как провели эту ночь? Но сейчас по крайней мере они ничем не напоминали любовников. У него был равнодушно-деловой вид и спокойные интонации.

— Главное, не надо делать дырок больше, чем необходимо, в наших образцах, — сказал он. — Отправляемся!

Он прошел по проходу между сидений с одной стороны и неуклюжих на вид водных лыж с другой. Потом стащил с себя мокрую бойскаутскую рубаху и швырнул в каютку. Затем он сел за штурвал, потянул какой-то рычаг, и за нашими с мистером Су спинами все начало гудеть и вибрировать.

Человек на берегу отдал швартовы. Монах повел катер по извилистому фарватеру, работая рычагом и тремя цветными кнопками. Очевидно, катер был оборудован электрической или гидравлической системой переключения скоростей. Я не сводил с Монаха глаз. Вообще-то я завзятый автомобилист. Спортивная машина и извилистая горная дорога — вот моя идея отдыха после неудачи в проливе Паилоло, я примирился с мыслью о том, что из меня не выйдет настоящего морехода. Я вовсе не мечтал проверить на практике мои способности мастера вождения скоростного катера, но никогда не знаешь, что тебе пригодится.

Поэтому я внимательно следил, как Монах умело маневрировал катером. Он плавно потянул рычаг от себя; вибрация и гул за моей спиной усилились. Мы двинулись по направлению к открытому морю. Затем Монах еще раз потянул рычаг, катер приподнялся и ринулся вперед. Монах отключил огни, и мы понеслись по темному гладкому морю.

39
{"b":"9413","o":1}