– Если вы хотите заказать расследование мне, то должна предупредить вас, что мои услуги стоят недешево: двести долларов за день расследования, плюс сопутствующие расходы, если таковые возникают...

Поднятые в изумлении брови, удивленно раскрытые глаза и вообще выражение лица Веры в целом со всей красноречивостью вопияли только об одном – названная мною сумма немыслима. Однако, памятуя о том, что имею дело с нацией прирожденных финансистов, я чего-то подобного и ожидала. Я даже не удивилась бы, если бы она попросила сделать для нее скидку.

Но, к счастью, ни о чем таком Вера просить не стала. Вместо этого она с выражением детской беспомощности переводила взгляд с меня на Володю и обратно и бормотала:

– Ах... как это дорого... кто бы мог подумать... просто невероятно...

Было совершенно очевидно, что даже смерть папы не сможет отлучить Веру от режима экономии, заложенного у нее в генах. Однако и я не собиралась отступать.

– Разумеется, если это для вас дорого, вы можете обратиться к кому-то еще...– тут же предложила я женщине.

Но тут в дело вступил Володя:

– Вера, вы должны понимать, что ваши деньги не будут потрачены зря. Татьяна – опытный специалист, у нее очень высокий процент раскрываемости, а ваше дело такое запутанное, что первый встречный не сможет разобраться в нем. Вы же сами видели, в милиции совершенно уверены, что мотив преступления связан с финансами, а ведь там тоже не сапожники сидят, а грамотные и опытные люди. Кто же даст вам гарантию, что частный сыщик не пойдет по тому же пути? Особенно если у него нет достаточного опыта и практики? А Татьяна...

Володя разливался соловьем. Было очевидно, что он не пожалеет сил, чтобы загладить свою вчерашнюю бестактность и уговорить Веру заказать это расследование именно мне. Смешнее всего было то, что все его похвалы, которые он в глубине души, наверное, и сам считал преувеличением, на самом деле полностью соответствовали действительности. Другое дело, что обычно новым клиентам меня рекомендуют люди, уже знакомые с моей работой, и, давая этой работе высокую оценку, они не считают, что делают мне одолжение.

– Ну... ну, не знаю... – начала наконец немного поддаваться Вера. – Вы говорите, двести долларов в день?

– Да, и сопутствующие расходы, – настаивала на своем я.

– А что это за расходы?

– Заранее нельзя сказать, в каждом деле они разные.

– Ну, а все-таки, к примеру?

Вот привязалась!

– Ну, например, в вашем деле, если понадобится проводить экспертизу какого-то произведения искусства или антикварной вещи, оплатить эту экспертизу должны будете вы.

– А-а, такие расходы.

– Да, такие.

– Ой... даже не знаю. Володя, что вы скажете?

– Мое мнение, что Татьяна – именно тот человек, который сможет вам помочь.

– Правда? Ой... даже не знаю... Ну, а эти расходы, они как-то фиксируются? Существуют какие-то официальные процедуры?

– Разумеется, мы с вами заключаем договор, где оговариваются все условия.

– А-а... ну что ж... раз Володя так считает...

Минут через сорок, после всевозможных вопросов, придирок и уточнений, мы наконец-то заключили договор с моей новой клиенткой, и я решила расспросить ее еще кое о чем, чтобы определиться – откуда же мне начинать свое расследование.

– Кто входил в постоянный круг общения вашего отца?

– Ну, вообще-то, он встречался с очень разными людьми... Понимаете, старинные вещи, их иногда можно обнаружить в самых неожиданных местах. Какой-нибудь старичок, который от пенсии до пенсии перебивается, а посмотришь – у него ходики тикают восемнадцатого века или иконка какая-нибудь... ценная. Ну вот. Поэтому с кем только не приходилось папе... общаться. Но близко он сходился с немногими. Вот агент его, который занимался поисками всех этих старичков, он, пожалуй, один из самых близких. Он и домой к нам часто приходил...

– Как его зовут?

– Семен Валентинович. Семен Валентинович Гиль. Папа с ним знаком очень давно.

– А кроме него, был еще кто-то, близкий вашей семье?

– Да, еще Шишкин Николай Петрович. Это уж у нас просто как друг семьи. Он раньше работал хранителем в городском музее, теперь на пенсии. Папа с ним и по работе иногда встречался, но и без этого... Они тоже были очень давно знакомы и дружили.

– Из близких больше никого?

– Пожалуй, никого... Хотя еще бухгалтер из магазина, Юлия Степановна, она тоже довольно близко с папой общалась. Но это уж, сами понимаете, – бухгалтер, который знает, так сказать, всю подноготную и не может быть посторонним человеком. Папа ее тоже взял по очень хорошим рекомендациям, долго присматривался и, только когда окончательно убедился в ее надежности, стал ей полностью доверять.

Да, представляю себе. Если уж Вера почти целый час «присматривалась» ко мне, прежде чем заключить не такой уж значительный в финансовом отношении договор, можно только догадываться, как присматривался к своему бухгалтеру ее папа, прежде чем доверить этой Юлии Степановне «всю подноготную».

– Мне необходимо будет встретиться и переговорить с этими людьми.

– Думаете, это сделал кто-то из них?

– Пока я не располагаю конкретными фактами и не могу делать каких-либо предположений, но, поскольку именно эти люди, как вы сказали, наиболее тесно общались с вашим отцом, беседа с ними будет в любом случае полезна. Вы не подскажете, где их можно найти?

– Юлия Степановна сейчас постоянно в магазине, ведь дело нужно продолжать, кому интересны наши семейные проблемы... Вот. У Семена Валентиновича своя контора, его, скорее всего, можно обнаружить там, а дядю Колю... то есть Николая Петровича... я даже не знаю, где его можно встретить. В общем-то, я, конечно, могла бы дать вам его адрес, но мне не хочется, чтобы кто-то приходил к нему домой с подобными... делами. Может быть, вам лучше будет встретиться на похоронах? Он, конечно же, там будет. Тогда и поговорите.

– Хорошо, это меня вполне устроит. Еще, Вера, я хотела попросить вас кое о чем.

Вера снова испуганно посмотрела на меня, кажется, подумав, что я попрошу еще денег на какие-нибудь расходы. Но, на ее счастье, дело было в другом.

– Заказанное вами расследование может потребовать достаточно закрытой, очень личной и, так сказать, интимной информации. Постороннему человеку не каждый захочет такую информацию предоставить. Кроме того, мне известно, что и сама эта сфера деятельности – антиквариат, предметы искусства – достаточно закрытая. Поэтому, прежде чем встречаться со всеми названными вами людьми, я бы хотела, чтобы вы сами представили меня им и постарались убедить их в том, что если они хорошо относились к вашему отцу, то должны быть откровенными со мной.

– Да, конечно, я постараюсь, – с готовностью ответила Вера, узнав, что речь идет не о деньгах.

– Ну, вот и прекрасно. Теперь вам осталось только сообщить мне, где расположен ваш магазин, а также адрес конторы господина Гиля и адрес Николая Петровича. Обещаю, что не пойду к нему, если к тому не возникнет настоятельной необходимости, но адрес мне нужно знать.

Вера предоставила мне все требуемые сведения, и я внесла необходимые записи в свой блокнот.

– Что ж, осталось только получить аванс, и я не буду больше отнимать ваше время.

Хотя аванс был оговорен при составлении договора, на лице Веры все равно появилось какое-то напряженное выражение. Однако, видимо смирившись с неизбежностью, она отправилась куда-то в глубины квартиры и, повозившись там минут десять, выдала мне аванс.

– Всего хорошего, – попрощалась я с экономной Верой в коридоре. – Как только появятся какие-либо новости, я вам обязательно позвоню.

Выйдя из подъезда в сопровождении господина эксперта, который покинул гостеприимную хозяйку вместе со мной, я направилась к своей машине. Но тут за моей спиной раздался нерешительный, срывающийся от волнения голос:

– Татьяна, я могу пригласить вас в ресторан? Беседа затянулась, и вы, наверное, проголодались...