— Роуз…

— Принеси нам чего-нибудь перекусить из той забегаловки, — она кивает в сторону буфета. — Можно пивка. Я посторожу и не дам никому тронуть твой «чемоданчик врача». Если кто-то попытается, я ему глаз вырежу.

Роуз хватает скальпель со стола и вонзает его в невидимого врага, проворачивая лезвие с маниакальным блеском в глазах. Я накрываю её руку своей и выхватываю скальпель.

— Прошу тебя, не надо никого резать, — говорю я, беру стерильную салфетку и дезинфицирую инструмент, потом кладу его на место. — Мне же потом всех зашивать.

Роуз пожимает плечами, как будто это её мало волнует.

— Пиво не забудь.

— Возьму только одну бутылку.

— Да ладно, принеси сразу две, чтобы потом не ходить.

— Одну. Ты лечишься. Я твой доктор. Это приказ.

В её глазах мелькает что-то странное. Не могу распознать. Но тут же все исчезает.

— Окей. Тогда принеси «Skittles».

— Не думаю, что там есть «Skittles».

— Поверь, есть.

Закатываю глаза, но мы оба знаем, что я не смогу ей отказать. Даже готов притащить ей целую бочку пива, лишь бы она была рядом. Она усмехается, как будто читает мои мысли. Я качаю головой, но когда отворачиваюсь и ухожу, то не могу сдержать улыбку.

Бармен видит меня и пропускает без очереди, я хватаю «Skittles», бесплатное пиво и бурбон для себя. Возвращаюсь к столу, как раз вовремя к началу боя. Том кричит правила в микрофон. Только кулаки. Никаких пощечин, никаких локтей, коленей и ударов ногами. У сбитого с ног есть десять секунд, чтобы подняться. Он отходит, и с одним словом начинается битва.

Бой!

Толпа взрывается, когда Ураган бросается в атаку, но промахивается. Ракета Билл ловко уклоняется от ударов, пропуская только самые слабые. Легкие касания. Толпа воет, свистит и орет. Но Билл, как будто не замечает. Он полностью сосредоточен на противнике. Его ноги двигаются легко и быстро, не смотря на огромные размеры. И он ещё не нанес ни одного удара.

— Он выматывает его, — говорит Роуз, не отрывая взгляд от ринга и тычет конфеткой в сторону бойцов. — Ураган в полной жопе.

У меня появляется дурное предчувствие. Я знаю, что будет дальше. Обычно здесь, конечно, всякое бывает, но бойцы хотя бы примерно равны. Но сегодня все иначе. И Роуз права. Ураган в полной жопе.

Я снова смотрю на ринг, и вижу, как Билл наносит первый удар. Прямо по ребрам. Ураган отступает. Пара легких тычков по лицу. Ураган закрывает голову руками, защищаясь. Публика в восторге. Но даже слепой увидит, что это все — показуха. Билл даже не напрягается. Он словно показывает представление.

Раздается звон, возвещая о конце первого раунда. Бойцы возвращаются в свои углы, где их встречают друзья или самозваные тренеры, суют воду, полотенца, что-то шепчут, подбадривают. В толпе нарастает напряжение. Оглядываюсь на Роуз, она уже смотрит на меня, ухмыляется и машет мне пивом.

— Здесь офигенно, Док! Спасибо, что привел меня сюда.

Я хмурюсь.

— Я не приводил. Просил тебя уйти. Несколько раз.

— Я думала, мы друзья, — говорит с сарказмом, но кажется, она правда расстроена. Быстро меняет выражение лица и начинает кричать вместе с остальными, когда Том зовет бойцов обратно на ринг. Но я все ещё смотрю на Роуз, и отвести взгляд оказывается сложнее, чем я думал.

Бой продолжается. Билл решил не церемониться. Бьет с большей силой. Ураган теряет отступает, а Билл прет на него, прижимает к канатам. Этот новичок не знает пощады. Бьет и бьет. Ураган пропускает несколько ударов по ребрам, опускает руки, и тут Билл впечатывает левый хук прямо ему в челюсть.

Ураган падает на мат и не поднимается.

Толпа ревет — кто радуется, кто свистит. Судья считает очки. Ураган еле дышит, лежит без движения. Когда объявляют победу, Билл скачет по рингу вокруг противника, празднует, а потом бежит за своим гонораром. А я к своему больному.

— Эй, парень. В больницу надо, — говорю я, перекрикивая толпу и опускаюсь на колени рядом с Ураганом. Он моргает опухшими глазами, глядя на меня, и я переворачиваю его в удобное положение. Его друзья хлопают его по плечу, не дают ему вырубиться, а я поворачиваюсь к Тому, который, как акула, кружит рядом. — Что за хрень, мужик?

Том лыбится во все зубы, как будто миллион выиграл.

— Отличный бой, да? Народ в восторге.

— Да у нас с тобой, видимо, разные понятия об «отличном».

— Все, кто сюда лезет, знают, чем это может закончиться.

— Но не нужно же до такого состояния доводить.

Чем дольше мы сверлим друг друга взглядом, тем больше его улыбка вянет. Мы оба понимаем: если я сейчас скажу, что он подстроил бой, тут начнется такой бардак, что мало не покажется никому.

Том прекрасно знает, как я к этому отношусь. Но он также понимает, что я не стану раздувать скандал. На его лице снова появляется самодовольная улыбка, когда он говорит:

— Да ладно, доктор Кейн, тебе же нравится. Иначе зачем бы ты сюда возвращался?

— Потому что, раз уж ты решил содержать этот гадюшник, кто-то должен подлечивать этих идиотов, — отвечаю, пока дружки Урагана поднимают его на дрожащие ноги. — Иначе будет только хуже. Кто-нибудь умрет. Потому что…

Все, что я собирался сказать Тому, вылетает из головы, когда я слышу дикий вопль Роуз.

Я забываю о пациенте. О толпе, о свете, о шуме. Поворачиваюсь, смотрю туда, где она должна быть. Но там её нет.

Стол перевернут, все разбросано. Один из дружков Билла пытается его удержать, пока он дерется с какими-то парнями, а третий отступает, прижав руку к рассечению над глазом, из которого сочится кровь. Где она? Я кричу её имя, но ответа нет. Дерущиеся немного смещаются в сторону, я смотрю на пол. Замечаю Роуз. Она упала со стула, прижав руку к ноге чуть выше края гипса. Её лицо искажено от боли. Она пытается забраться под стол, подальше от драки, отмахиваясь костылем от толпы.

В одно мгновение я вскакиваю на ноги, хватаюсь за канаты и ныряю под них. Её крик все ещё звучит у меня в ушах, заставляя кровь кипеть. Но я не успеваю. Билл задевает её гипс, и она издает душераздирающий крик.

— Отвали от нее нахуй, — рычу я, отталкивая Билла двумя руками. Он врезается в какого-то парня. Пока приходит в себя и поворачивается ко мне, я встаю между ним и Роуз.

Билл почти не замечает мужчин, с которыми только что дрался. Его друзья прибегают на помощь и отталкивают их. Но Билл не обращает на них внимания. Смотрит на меня и ухмыляется.

— Не лезь не в своё дело, братан. Не хочу портить твое смазливое личико.

Я мог бы остановиться. Разрядить ситуацию. Списать все на несчастный случай. Возможно, так оно и было.

Но потом он смотрит на Роуз.

Пялится на нее, хищно ухмыляясь. И мне даже не нужно оборачиваться, я чувствую её страх, боль и ярость за своей спиной. Я забываю, кто передо мной. Забываю о том, каким человеком я должен быть.

Мой первый удар врезается в скулу Билла. Второй — в висок. Я вижу в его глазах удивление. Оно тут же сменяется яростью. Он замахивается в мою сторону, но я уклоняюсь и бью по ребрам. Билл хрипит от боли. Кулаками бью его в бровь. Звук разрывающейся плоти не должен приносить облегчение.

Но приносит.

Билл не сдается, кровь течет ему на глаза. Я пропускаю удар в щеку, от которого мир вокруг меня вибрирует и темнеет. Но я остаюсь на ногах и отвечаю ещё сильнее. Моя кровь кипит. Мышцы напряжены. Наношу удар за ударом. Даже не вижу лица, которое превращаю в кровавое месиво. Я вижу Роуз, лежащую на полу, её прекрасное лицо, искаженное болью, и как она крепко сжимала свою сломанную ногу. Слезы в её глазах. Её стон. Я хочу разорвать его на части за то, что он причинил ей боль. Хочу наказать его. Наказать себя. Я не должен был поворачиваться к ней спиной. Надо было спровадить её отсюда.

Это я виноват.

Что-то ломается внутри. Вырывается зверь. Я рычу и вкладываю всю свою ярость в правый хук, который попадает ему в челюсть. Его голова отлетает в сторону, он падает на пол без сознания.