- Сегодня вечером, - ответила Александра, - мы как раз и собирались отбыть пока ещё в Санкт Петербург.

- Тогда встретимся на вокзале, - Михаил попрощался и отправился готовиться к поездке.

Девушки продолжили прерванную прогулку. Устроившись на скамейке, они стали обсуждать, как отговорить Семёна от поездки на фронт. Однако Александра, хорошо зная своего брата, заявила, что никакие уговоры на него не подействуют и даже известие о его гибели вызовет лишь пожатие плечами и отговорку, мол, погибну за Россию и русский народ.

- Тут следует быть хитрее, - предложила Галина.

- И что же предпринять? У меня пока никаких идей по этому поводу не имеется, - уныло ответила Александра,- может, в дороге решим, как действовать. Ладно, утро вечера мудрее. Давай и мы приготовимся к отъезду.

- Мы вроде всё уже собрали.

- Лучше ещё раз проверить, чем потом искать нужную вещь. Пошли.

Девушки прошли в дом и просмотрели всё, что решили взять с собой.

- Вроде ничего не забыли, - оглядев багаж, Александра вызвала горничную и попросила спустить вещи вниз к выходу и предупредила, что около десяти вечера потребуются найти извозчика.

- А зачем вам извозчик, - удивилась девушка, - ваш батюшка приказал подать автомобиль, да и Кондрата предупредил, чтобы никуда не отлучался. Он-то вас и отвезёт.

- Раз так, то и лучше будет.

Итак, со всеми текущими делами было покончено, оставалось ждать, но и ожидания вскоре также закончились. К парадному входу был подан автомобиль, который и доставил подруг на вокзал. Там они и встретились с Михаилом, поручив тому покупку билетов. До отправления оставалось время. Вернувшись, он предложил посетить буфет и взять с собой сельтерской и кое-чего перекусить. И вот, наконец, звук вокзального колокола известил о посадке. Галина с Александрой оказались в одном купе. Михаил в соседнем. Гудок, и паровоз медленно отчалил от перрона. В купе девушек раздался стук в дверь и появился Михаил с покупками.

- Давайте перекусим. Я что-то весь день на ногах и было как-то не до еды.

С ним согласились. Лишь один раз проводник прервал их трапезу, придя за билетами. Когда с поздним ужином было закончено, Михаил поинтересовался, не узнала ли Александра чего-либо о Эмилии. Та лишь отрицательно покачала головой. Расстроенный отсутствием новостей, молодой человек вернулся к себе в купе.

- Ты действительно ничего нового не узнала о судьбе подруги, - поинтересовалась Галина, - или же новости настолько плохие, что ты не решилась расстраивать Михаила?

- Второе, - ответила Александра, - минут двадцать назад я получила информацию о подруге.

- И что с ней?

- Пока ничего конкретного сказать не могу. Знаю лишь место, где она должна находиться.

- Тогда почему ничего не сказала об этом Михаилу.

- Не хотела давать ему напрасных надежд. Там что-то не то. Не сходится у меня. Вроде Эмилия там, а вроде её и нет. По приезду в Петербург расскажу Михаилу, а там и решать будем. И ещё одно, мой брат через два дня отбывает на фронт, а я пока ничего не придумала, как отговорить его от поездки. Впрочем, я уверена, что все мои доводы будут отвергнуты. Характер брата я знаю как никто другой, Александра откинулась на спинку сиденья, устало прикрыв глаза.

- Совсем забыла спросить, - оторвала девушку от тяжёлых дум Галина, - а где мы остановимся в столице. Я знаю неплохую гостиницу неподалёку от центра. Может там.

- Думаю, лучше снять квартиру или дачу, - Александра очнулась от размышлений, - а впрочем, я знаю где. Год назад мы с Милой снимали дачу в Павловске. Возможно, и сейчас нам повезёт там поселиться. Надо сразу же по приезду отправиться на место и там всё разузнать.

Утром о своём решении объявили Михаилу. Раз так, то сразу же отправились в Павловск, чтобы решить проблемы с жильём. Александра на время отложила разговор с Михаилом, подумав, что обо всё расскажет, когда они обустроятся. Приехав на место, отыскали давнюю знакомую Марфу Дмитриевну. Год назад именно с ней и велись переговоры о съёме дачи. Женщина сразу узнала Александру и спросила, не хотят ли снова снять ту же дачу. Как оказалось, хозяева застряли за границей где-то в Германии, а дом стоит, пустует. Марфа Дмитриевна спросила, не нужна ли будет кухарка. Решили, что недели на две, пожалуй, можно воспользоваться её услугами. Оказалось, что и Евлампия, прежняя кухарка, как раз свободна и через пару часов будет на месте. Заплатили за проживание за месяц, предупредив, что, возможно, съедут и раньше. На это женщина резонно заметила, что раз за месяц заплачено, то им и решать, сколько жить, а там, если будет необходимость продлить аренду, следует опять обратиться к ней. Распрощавшись, получили ключи, и пошли обустраиваться. Через полтора часа прибыла кухарка. Ей вручили деньги и отправили за покупками, предупредив, что завтрак готовить не надо, да и обед тоже, а вот ужинать они точно будут. Сами же прошли на вокзал, где и перекусили в местном буфете. Петербург их встретил привычной суетой.

О войне практически ничего не напоминало, если не считать голосистых разносчиков газет, предлагавших купить то или иное издание с описанием хода военных действий. Изредка попадались листовки с антивоенными призывами, сиротливо приютившимися на фонарных столбах.

Александра добралась до Офицерской улицы, где размещался Николаевский кадетский корпус, чтобы встретиться с братом. На этот раз никакие предсказания и предвидения не помогли, Семён, как и другие кадеты, как оказалось, находился в летних лагерях неподалёку от Петербурга. А вот ехать туда дежурный офицер отсоветовал, заявив, что через день все должны вернуться и получить первичные офицерские звания, а затем отправиться на фронт. Она поняла, что времени у неё оставалось всего ничего, не более пяти дней. За этот период необходимо придумать, как действовать дальше.

Встретилась с друзьями неподалёку от Исаакиевского собора, затем без промедления они поехали за город, где располагалась необходимая им дача, где, предполагалось, находилась Мила. До места сначала добирались на трамвае, потом наняли извозчика. Ехали около часа и, прибыв в дачный посёлок, нашли нужное строение неподалёку от железнодорожной станции. Участок выглядел запущенным, и следов пребывания там людей заметно не было. Подойдя к калитке, вошли в сад, а далее на веранду и в дом. Как ни странно, но дверь была распахнута. И никого. Обойдя все комнаты, спустились в подвал, поднялись на чердак, но Эмилии не обнаружили.

- А ты точно знаешь, что моя невеста должна быть именно здесь? – устало спросил Михаил.

Александра лишь обречённо кивнула. Все уже собрались уходить, как Галина заметила небольшой лист бумаги, лежавший на полу неподалёку от выхода. Она подняла его и протянула Александре.

- Может, это прольёт свет на то, где твоя подруга. Там что-то написано.

Девушка развернула листок, пробежала глазами текст, затем недоумённо взглянула на своих спутников и произнесла.

- Это записка от Милы, но я ничего не поняла, - она протянула записку Михаилу, - может, ты разберёшься.

Он прочитал написанное, пожал плечами.

- Слишком всё завуалировано. Возможно, здесь скрыт какой-то тайный смысл. Надо бы всё обдумать.

Все согласились с предложенным вариантом и решили, если нет пока никаких дел, пообедать в одном из ресторанов, а потом просто прогуляться по городу, а когда все мысли улягутся, разобраться с посланием Эмилии. Они знали, что таким, каким предстал перед ними Петербург в настоящее время, они больше никогда его не увидят. Михаил знал это по будущему опыту. Как-никак, он работал в Ленинграде, Александра также видела бывшую столицу в сорок первом. Однако будущее пока не наступило и следовало наслаждать последними относительно спокойными деньками. Впереди надвигается столько страшных событий, что даже представить трудно.

День прошёл без происшествий, а вот вечером, собравшись вместе, вновь решили прочитать весточку, полученную от Эмилии.

«Вальдемар решил поквитаться за своё поражение. Ему нужны деньги. В качестве гарантии получения суммы, озвученной моему отцу, он захватил меня в заложницы. Деньги он получил, оставив меня здесь в Петербурге, но я до сих пор не могу понять, где нахожусь. Ужасно холодно. На улице раздаются какие-то взрывы и выстрелы. Еды практически нет. Вчера умерла женщина, проживавшая в соседней квартире. Мне до сих пор не понятно, как случилось, что из летнего города я очутилась в зимнем. Мне повезло, что в кладовке обнаружились небольшие запасы крупы и муки. Пока держусь. Боюсь выходить на улицу. Транспорт не ходит. Река замёрзла. Воды в доме нет, проходится ходить на прорубь. Люди выглядят измученными с потухшими глазами. Не знаю, что будет дальше. Скорее бы лето. Сожгла в печке книги, которые были в квартире. Не знаю, как вернуться назад. На этом заканчиваю. Ужасно замёрзли руки. Эмилия».