Шуйский остановился.

– Кажется, пришли, – сказал он, вглядываясь в звезды под ногами. – Я сам еще не освоился, что поразительно… Ага, вот так…

Потолок вокруг потек вниз, отделяя нас от холла, золото потолка расплавилось и коснулось пола, едва коснувшись, стало втягиваться обратно, а холла вокруг больше не было, мы стояли в коридоре. В самом обычном, ничем не отличавшемся от коридоров «Тощего дрозда». Я был разочарован, поскольку ожидал чего-нибудь оригинального, но, по-видимому, оригинальность на жилых уровнях не приветствовалась.

– Девять ноль семнадцать, ваш номер, – указал Шуйский. – Впрочем, можете занимать любой, здесь никого пока нет. Вас проводить или…

– Спасибо, я справлюсь.

– Отдыхайте! Обязательно отдохните!

Шуйский еще раз пожал мне руку и быстро удалился.

В номере оказались косые полы. И окна…

Я ощутил усталость. В спине, в ногах, в голове. Усталость навалилась внезапно, видимо, гравитация. За дни перехода отвык от естественной тяжести, вот результат.

Я добрался до дивана, лег. Зачем нужны косые полы? Когда косые полы, хочется бежать, кровь…

В номер вошла Мария. Я лежал на диване, а Мария разглядывала мой номер. Быстро. Она словно ждала… наверное, ее номер рядом…

– Проснулся…

Из-под правой линзы очков в стороны – на висок, на щеку, на лоб – растекся фиолетовый синяк.

– Сразу скажу – со мной все в порядке, – недовольно буркнула Мария. – И я не намерена обсуждать свое здоровье. Ясно?

– Да… А как Уистлер?

– Его не видела. А ты… ты проспал четырнадцать часов.

– Четырнадцать?

Я огляделся. Не заметил четырнадцать часов…

– Добро пожаловать на Реген.

Мария опустилась в кресло у внешней стены.

От Марии пахло прелыми тряпками. Или сырой целлюлозой. Или грибами. Опятами. Библиотекой. И пылью, пыли было особенно много, я отвык от этого запаха. На Земле не осталось пыли, ей негде скапливаться, и она не успевает скапливаться.

А тут есть.

Ну да, синхронные физики не переносят роботов.