- Мааакс!

- Видимость ноль, иду по приборам! Мы падаем! Сейчас будет смертельный трюк!

Вывалились из облаков над собором Святого Креста, стабилизировав горизонталь пронеслись чуть выше куполов, две ветвистые молнии разрядились в шпили собора. Один протуберанец облизал нашу защиту. Это, наверное, было ослепительное шоу, но защита сработала прекрасно, тусклый свет по поверхности и все.

- Вот такие шпили-вили. Макс, ты там как?

- Ништяк, две десятых процента всосали за секунду. А вот если полететь под слоем облаков, мы сможем ещё вызвать молнии?

- Да ну его на фиг. Идем на бреющем над крышами. Облака-то, совсем не грозовые, может это местный божок «как бэ намекае», чтобы не резвились тут сильно.

Городские крыши мелькали под крылом не просто быстро, а очень быстро. Прошли окраины города, потянулись поля. Наконец, вдали по горизонту сплошной лес и над ним довольно черная туча с просверками молний. Похоже серьезный грозовой фронт.

Не знаю, была ли в моём мире граница между Польшей и Чехией, но здесь она была, довольно ярко выраженная. Просека в лесу, полосатые столбики, не пойми какого цвета, ночное зрение же, колючка как положено. Пограничников с собаками не заметил. Зато гроза очень даже заметна стала, сплошная стена дождя, темная, плотная. Влетаем в дождь, резко начали снижаться.

- Макс, давай парашют, идем на посадку.

Опустились прямо в лес, проделав призмой косую просеку в кронах. Дождь, льет, гром, молнии, все как положено, летняя гроза.

- Значит по дождю не полетаешь, не тот коленкор. Тяги нет в струях воды, хотя зарядка должна получше быть, чем на чистом воздухе. А, Макс?

- Зарядка, если сравнивать стоячий вариант, то да, с дождем немного больше. Но когда мы летим на скорости, то поглощаем тонны воздуха, тогда это больше, чем медленно и с дождем. А лететь в дожде мы не можем из-за неоднородности среды, она и не вода и не воздух. Вон взять, для примера, любой корабль. Для него вода – надежа и опора. А если одномоментно вспенить толщу воды под кораблем, то он провалится сквозь эту газировку как утюг. Грохнется на самое дно и сия пучина поглотит ея, в смысле его, в общем полная кирдык-хана. И мы провалимся, но нам, в отличие от корабля, ничего не грозит. Дно слегка поцарапаем и по нему же и выберемся на берег.

- Несколько дней как набрался от меня словесного мусора, а уже философ. С техническим уклоном.

Идем напролом по лесу, гроза уходит, остается мелкий моросящий дождь.

- Макс, давай на призме поднимемся, попробуем потихоньку, доложи, как там и что.

Поднимаемся над лесом, медленно плывем вперед.

- Лететь можно, но не быстро. При увеличении скорости количество водяных капель резко увеличивается и скорость падает. Но все равно намного быстрее, чем пешком колтыхать.

- А нам особо быстро и не надо, раз уж такой форс мажор, воон видишь трассу, вдоль неё попыхиваем, там огни городка заметны в дали. И вот ещё, что у нас с иллюзиями в смысле маскировки? Не надо, чтобы нас все подряд узнавали.

- С иллюзиями у нас плохо. Максимум что возможно, это затемнить защитное поле, будешь выглядеть как серое яйцо двух метров ростом. Потребление энергии сотая процента, но есть.

- А призму, затемнить можно?

- Хоть призму хоть конус. Хоть по форме тела, будешь однородного серого цвета весь. Затемнение не работает участками, или все поле, или ничего.

- Затемняй, до утра затемнение не снимать.

 На подлете к городу был дорожный знак Jicin, с точками и птичкой над эс. Макс прочитал это как Йичин, вроде и не в Японии, но чежский языг, это еще надо уметь прочитать. Поднимаемся, кружим над крышами и садимся в центре городка, наискосок от банка. Надпись BANK ни с чем не спутаешь, там рядом ещё фигня всякая непонятная написана, но банк – вполне отчетливо. Городок чистенький, в основном брусчатка на улицах, деревьев мало. Но канализационные люки есть.

- Макс, если мы крышку люка уберем в карман, мы не занесем туда бацилл каких?

- Не занесем. При перемещении вещи в карман, одушевленной или неодушевленной, происходит поверхностная очистка. Эта крышка после возврата ещё сутки стерильная будет.

- Макс, вот та крышка, подходим, убираем, опускаемся в колодец, крышку на место.

Подходим, опускаемся, крышка мелодично становится на свое место. Колодец вовсе не канализационный, внизу труба и вентиль.

- Идем на банк, давай глазом будем сканировать, чтобы не повредить им тут кабель какой или ещё что. Лишний вред приносить не будем.

 Идем удачно, один раз попался непонятный бетонный брус в земле, обошли. Высовываем глаз в подвал банка. Здание старинное, стены толстые, подвалы высокие. Как и ожидалось, хранилище с бронедверью здесь. Явно более поздняя постройка, посреди подвальной комнаты куб из бетона и стали. Сканируем глазом внутренности куба, четыре больших сейфа, в трех бумаги всякие, в одном есть деньги и монеты. Чешские кроны в пачках, протыкаю щупом стену камеры и бок сейфа, беру четыре пачки: по двадцать, пятьдесят, сто и двести крон. И всю пластиковую коробку с монетами. Они там в отдельных отсеках, по номиналам. Мне много не надо, так, пива выпить, на трамвае покататься.

- Макс, а что тут с кристаллами, которые пишут изображение?

- Здесь есть два, по сторонам от двери. Есть внутри камеры, но они нас не видели.

- Забираем оба возле двери и уходим тем же путем.

Ночь, улица, фонарь. Три часа утра, дождь совсем прекратился. Иду по улице, есть дома и с плоскими крышами. Поднимаемся вдоль стены на крышу, старт. Через час мы в центре Праги, садимся в Летенские сады на берегу Влтавы. Спать, до утра ещё есть время.

Везде сыро, с кустов капает влага, ливень был.

- Макс давай поле номер один, обычное пассивное, овалоид на тридцать от тела, затемни.

Вы никогда не лежали внутри пассивного защитного поля? Попробуйте обязательно, изумительные ощущения. Те самые, когда висишь в пустоте не ощущая опоры, не то, чтобы мягко, просто никак. Никаких раздражителей, засыпаешь мгновенно.

Утром, сквозь легкую дрему, слышу шипение, фырканье, непонятка ваще. Выплываю из полусна, смотрю, сквозь затемненное поле видно как через зеркальные очки, законы оптики никто не отменял. Напротив моего правого плеча стоит в боевой стойке серый полосатый, вроде бы камышовый кот, трогает лапой защитный кокон и плюется, явно угрожающе.

- Макс, убери затемнение.

Поле делается прозрачным, кот садится на пятую точку и удивленно смотрит на меня. Поворачиваюсь на бок, подпираю голову рукой и говорю:

 - Доброе утро, господин кот, извините, если занял Ваше место.

Кот встает, гадливо трясет лапой, которой трогал кокон, фыркает в сторону, дергает хвостом и гордо удаляется в заросли. Ути-пути.

Выглядываю из кустов. Внизу Влтава, несет мутнявые воды свои, трехпролетный мост через неё, на другом берегу длинное здание с куполом посередине. Вокруг торчат остроконечные крыши, шпили, готичненько так. Надеваю зеленый костюм, зеленую рубашку, зеленые мокасины, зеленый армейский галстук на резинке. Заколка с брюликом.

Выкатываюсь на улицы. Что сказать о Праге, она, как молодящаяся старушка, такая старина старинушка. Балкончики, пилястрочки и прочий архитектурный продукт. Подкрашено, подмазано, пристойненько так, красивенько. Кафешечки, магазинчики, салончики. Есть улицы без единого зеленого кустика, а есть просто утопающие в зелени. Завтракаю в кафешке, брожу по магазинам, покупаю разные мелочи, много разных иголок и пуговиц. На мизинец левой руки серебряную печатку с фениксом. Пока сойдет, потом закажу ювелиру, такого же феникса, но клюв не вверх, а вправо и в клюве весы на передний план. И в глаз ему рубиновую песчинку. Объявляю себя бароном, начнем с низов. По крови предков прошлой жизни, вполне имею право. А по текущему положению вещей, так и вовсе хоть принцем себя объяви, много не будет.

 Смотрю на лица, одежду аборигенов, слушаю местный говор. Начинаю понимать разговоры, пристраиваюсь за двумя болтливыми тётеньками, они ничего не замечают, обсуждая куда лучше ехать в отпуск. Захожу в кафешку, обед. Доедаю мороженное в вазочке.