Но внезапно, посреди беззаботной болтовни, выражение лица Али изменилось, она нахмурилась и положила дрожащую руку на живот. Оба мужчины замерли, обратив на неё внимание, почувствовав перемену в её поведении.
— Что случилось, милая?
— Я просто подумала… эм… вампиры могут иметь детей? — спросила Аля, переводя взгляд с Элиаса на Кая.
Вопрос Али повис в воздухе, наполненный невысказанными намёками, когда она перевела взгляд с Элиаса на Кая, ища в их глазах ответы. В особняке, казалось, стало тише, сама атмосфера сгустилась от напряжения, когда до них дошла суть её вопроса.
Выражение лица Элиаса помрачнело, на нём появилась тень, когда он осознал потенциальные последствия невинного вопроса Али. Кай, однако, оставался невозмутимым, его пронзительные голубые впились в неё, словно пытаясь проникнуть в глубины её мыслей.
После долгой, напряжённой паузы Кай наконец заговорил низким и размеренным голосом.
— Вампиры не могут размножаться с людьми, Аля. Наша физиология слишком отличается, наши ДНК несовместимы. Он сделал паузу, тщательно подбирая слова.
— Но… — Аля замолчала, в замешательстве нахмурив брови.
Она снова посмотрела на свой живот, словно ожидая увидеть какой-то видимый признак невозможного.
— Тогда как…?
Кай стиснул зубы, на его щеке задергался мускул, пока он пытался подобрать правильные слова.
— Есть… исключения, — неохотно признал он.
— В редких случаях родословная вампира может… переплетаться с родословной другого вампира таким образом, что это противоречит естественному порядку вещей.
Элиас издал низкое рычание, его глаза вспыхнули гневом.
— Что именно ты имеешь в виду?
— Что Аля может быть беременна полувампирским отпрыском?
Его голос сочился презрением, и было ясно, что такой союз был бы отвратительным.
Смятение Али усилилось, когда она увидела, как нарастает напряжение между Каем и Элиасом. Она не могла понять, почему само предположение о ребёнке-гибриде вызвало такую враждебность у тех самых существ, которые утверждали, что принимают и любят её как одну из них.
— Я не понимаю, — тихо сказала она, едва громче шёпота.
— Почему мысль о ребёнке-полувампире-получеловеке так тебя пугает?
— Я сама наполовину вампир, помнишь? Из-за неполной трансформации, а не по собственному желанию.
Её слова повисли в воздухе, болезненно напоминая о сложностях, которые определяли её существование. Несмотря на то, что Аля родилась человеком, теперь она обладала некоторыми вампирскими чертами — обострившимися чувствами, ускоренным исцелением. И все же она не была полностью одной из них, навеки застрявшей между мирами.
Ответ Элиаса прорезал воздух, как физический удар, его слова были резкими и окончательными.
— Это не подлежит обсуждению! — рявкнул он, нахмурившись и пристально глядя на Алю.
От внезапной резкости его реакции она пошатнулась, волна боли захлестнула её, когда она почувствовала себя отвергнутой, ненужной. Она открыла рот, чтобы возразить, умолять о понимании, но не смогла произнести ни звука. Вместо этого в уголках её глаз выступили слёзы, грозясь хлынуть потоком.
Кай тоже, казалось, был озадачен яростью Элиаса, и его брови озабоченно нахмурились. Он протянул руку и успокаивающе положил ладонь на руку Элиаса, пытаясь разрядить напряжённую обстановку. Но Элиас оттолкнул его, его гнев всё ещё кипел на поверхности.
От резкого заявления Элиаса по спине Али пробежал холодок, его слова поразили её, как физический удар. Она отшатнулась, прижав руки к животу, словно пытаясь защитить своё тело от самой мысли о беременности.
— Только не говори, что я беременна! — взревел он, его лицо исказилось от ярости.
От такой бурной реакции Элиса была потрясена, ее разум помутился, пока она пыталась осознать силу его эмоций. Слезы застилали ей глаза, она едва шептала, отрицая.
— Н-нет… Я не… Я просто спросила…
Ее слова затихли, потерявшись в гнетущей тишине, последовавшей за вспышкой Элиаса. Казалось, что комната сжимается вокруг неё, стены смыкаются, а тяжесть его неодобрения давит на неё.
У Али перехватило дыхание, в горле застрял всхлип, когда она попыталась осознать глубину отвращения Элиаса. Как мог тот, кто, как она думала, заботился о ней, реагировать с таким отвращением на саму возможность того, что она носит его ребёнка?
Она чувствовала себя совершенно одинокой, плывущей по течению в море смятения и боли. Она лихорадочно переводила взгляд с Кая на Элиаса, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то признак понимания, сочувствия. Но всё, что она увидела, — это застывшие лица, на которых читались непринятие.
Сдавленно всхлипнув, Аля развернулась и выбежала из комнаты. Она вылетела за дверь, не заботясь о том, в какую сторону бежит, просто желая избавиться от ядовитых эмоций, которые грозили поглотить её.
Алиса убежала в одну из просторных спален особняка, захлопнув за собой дверь и прислонившись к ней, чтобы перевести дыхание. В голове у неё роились беспорядочные мысли, и каждая из них была ещё более тревожной, чем предыдущая.
Что, если она действительно беременна? Остановятся ли они на ней или выгонят, как предложила Виктория, — обращаясь с ней как с мерзким существом, которым они её явно считали? Сама эта мысль наполняла её ужасом.
Но, опять же, она ведь не была беременна, не так ли? Осознание этого принесло мимолетное чувство облегчения, которое тут же сменилось новым беспокойством. Они никогда не предохранялись во время интимных встреч. Если она каким-то образом забеременела, что будет с ребенком? С ней? Паника начала нарастать, когда он осознал всю серьезность ситуации.
Аля сползла по двери, согнув колени, чтобы смягчить удар, и рухнула на пол. По её щекам текли горячие слёзы, смешиваясь с солёными рыданиями. Она ничего не имела в виду, когда спрашивала о возможности рождения ребёнка-гибрида. Это было просто невинное любопытство, естественный вопрос, рождённый её уникальными обстоятельствами.
И всё же, без предупреждения, разговор вышел из-под контроля, оставив её наедине с болью. Некогда тёплое пламя камина теперь казалось холодным и далёким, суровым напоминанием об эмоциональной пропасти, которая разверзлась между ней и остальными.
Покачиваясь взад-вперёд и обхватив руками подтянутые к груди ноги, Аля не могла не задаваться вопросом, не было ли с ней что-то не так. Неужели их так сильно отталкивал тот факт, что она является не полноценным вампиром?
Охваченная волной тревоги, Аля сосредоточилась на немыслимом сценарии: что, если она действительно беременна? От одной этой мысли у неё по спине побежали мурашки, а перспектива быть брошенной теми, кто ей больше всего дорог, наполнила её ужасом.
В отчаянной попытке подавить свои страхи Аля приняла решение. Завтра она купит тест на беременность, чтобы развеять свои опасения. Это была мера предосторожности, способ убедить себя в том, что она не беременна.
Пока она сидела, погрузившись в свои мысли, пальцы Аля рассеянно теребили тонкую цепочку с серебряным сердечком. Знакомое ощущение металла, казалось, успокаивало её, удерживая в настоящем моменте среди вихря сомнений, бушевавшего внутри неё.
Слегка дрожа Аля поднялась с пола, её ноги подкашивались. Она сделала несколько неуверенных шагов к кровати, не отрывая взгляда от мягкого, манящего матраса. Всё, чего она хотела, — это рухнуть на него, позволить теплу и безопасности одеял окутать её хрупкое тело.
Однако, когда она подошла ближе, на неё накатила волна головокружения, и она споткнулась. Паника охватила её, когда она попыталась сохранить равновесие и схватилась за прикроватную тумбочку.
— Это слишком, — прошептала она себе, задыхаясь от паники.
— Мне нужно отдохнуть.
Было ясно, что её нервы на пределе, а стресс от событий дня сказался на её и без того ослабленном состоянии.
С огромным трудом Але удалось прислониться к тумбочке, сердце бешено колотилось в груди. Она закрыла глаза, сосредоточившись на том, чтобы выровнять дыхание. Вдох, выдох… медленно и ровно.
