— Постой, Скотт! — остановила его Марчелла. — Не кажется ли тебе, что ты слегка перегибаешь палку? Ты только что представил меня служащим многочисленных офисов, где более пятидесяти человек, включая издателя, в один голос заявили, что им очень понравился мой роман!

— Они же надеются на то, что роман будет издан, — ответил он.

— Это и есть та предварительная работа по изданию моей книги? — спросила она. — Или ты просто хочешь отыграться на моей книге за свое уязвленное мужское самолюбие?

Скотт отрицательно покачал головой:

— Я бы все равно сказал тебе те же слова, Марчелла, даже если мы сейчас отдыхали с тобой, обливаясь потом от усталости после счастливых часов любви, проведенных вместе.

— В твоих устах рекомендации звучат таким образом, что они кажутся равносильными тому, что ты попросту просишь меня переписать всю книгу, — вздохнула Марчелла. — Я даже не совсем уверена в том, что смогу когда-нибудь вернуться к тому настроению, которое сопутствовало написанию книги. Я жила этой книгой долгие годы, и сейчас выше моих сил исправить в ней что-либо.

Улыбнувшись едва заметной холодной улыбкой, Скотт произнес:

— Я думаю, что за миллион долларов можно снова вернуться к своей книге.

Щеки Марчеллы запылали ярким румянцем.

— Что касается миллиона долларов, то это было твое предложение, к которому я не имела никакого отношения, — тихо заметила Марчелла. — Я бы была не менее счастлива, если бы мне заплатили лишь десятую часть обещанной суммы.

Глаза Скотта расширились от изумления, после чего он прыснул от смеха:

— Ты весьма оригинальная женщина, Марчелла. Пусть будет по-твоему! Только смотри, чтобы Сидней Бурроуз никогда не услышал твоих речей. Или Эми!

Подъехав к дому на принадлежащем Эми «роллс-ройсе», Марчелла чувствовала себя выжатым лимоном. Скотт пообещал, а может, просто пугал ее, что тщательно просмотрит каждую страницу романа, отмечая те места, которые, по его мнению, требовалось сократить, и делая замечания относительно некоторых особенностей характеров персонажей. Характеров ее персонажей! Разгневанная, она решила немедленно поговорить с Эми.

— Откуда ему знать, что думают и делают персонажи моей книги? — возмущалась Марчелла.

— Да потому, что он редактор, — с выражением сочувствия на лице ответила Эми, опуская бутылку шампанского в ведро со льдом. — Послушай, дорогая моя, никто никогда не заплатит тебе миллион баксов просто так. Прежде чем ты получишь свои деньги, с тебя семь потов сойдет. Я уверена, что им очень понравилась твоя книга, но они надеются, что ты сможешь сделать ее еще лучше. Поэтому тебе придется чуть-чуть отшлифовать кое-какие места.

Марчелла, ссутулившись, уселась на софу, подперев подбородок руками.

— Но тогда пропадут вся новизна и свежесть этого романа! — пожаловалась она.

Выстрелила пробка открытой Эми бутылки шампанского.

— Именно переписывание делает нас профессионалами, Марчелла. Если тебе вдруг покажется твой роман лишенным первозданной красоты, вернись к самому первому черновику этой книги, тому, который, как тебе показалось, отражал новизну и свежесть рассказа, вырежи из него ножницами понравившиеся тебе предложения и приклей их к тем строчкам, которые нужно переписать. Так делают все «литературные поденщики». Давай выпьем!

Чокнувшись бокалами, они выпили немного шампанского.

— Книга обязательно будет иметь успех, ты даже не волнуйся на этот счет, — ободряющим тоном сказала Эми. — Не беспокойся! Она обязана иметь успех! А как себя вел Скотт?

Глядя на Эми печальными глазами, Марчелла ответила:

— О, сделал такой грубый выпад, прямо как герой одного вашего романа.

— О Боже мой!.. — взволнованно воскликнула Эми. — Какой он все-таки эгоист! И как же ты вышла из положения?

— Я, конечно, оскорбилась, — сказала ей Марчелла. — У меня не было ни малейшего желания заниматься любовью в тот момент.

— Да, плохо дело, — вздохнула Эми, снова отпивая шампанское. — Из вас могла бы получиться отличная пара, воплощающая деловое содружество редактора с автором книги.

После того как к Марчелле возвратилась рукопись романа, в которой чуть ли не каждая страница была испещрена каракулями с критическими заметками Скотта, Марчелла так увлеклась переписыванием, что в течение нескольких часов ежедневно ей удавалось совершенно не думать о своей пропавшей дочери.

Гарри до сих пор останавливался в тех местах, где закон не воспрещал ему это делать в течение длительного времени, и он нанял адвокатов, которые могли помешать Марчелле выдвинуть встречный иск. Чтобы отвоевать Соню у Гарри и вернуть ее матери, требовалось много времени, несмотря на то, что нанятый Эми адвокат уже приступил к работе и предоставил генеральному прокурору Нью-Йорка предписание о направлении арестованного в суд. Марчелла старалась смириться с мыслью, что она останется безучастной к воспитанию дочери в тот самый важный возрастной период, когда из ребенка вырастает девушка — именно тот период, когда дочь больше всего нуждается в матери. Марчелла надеялась, что именно в это время они более, чем когда-либо, сблизятся с Соней. Поэтому Марчелла горько сожалела о том, что Гарри украл у нее дочь.

Марк по-прежнему продолжал спать в постели у матери, ссылаясь на то, что это единственное место, где он может спать спокойно. Марчелла понимала, что надо кончать с этой его дурной привычкой, но всякий раз, гладя по ночам его мягкие волосы и ощущая его теплое тело, она отвлекалась от грустных мыслей, связанных с Соней.

Днем, когда Марк приходил домой из школы, Марчелла, отложив в сторону работу над книгой, проводила время, занимаясь сыном и Идой. Сиделка уходила домой в семь вечера, и тогда Марчелла или Марк подавали легкий ужин прямо в постель Иде. Ида ни разу не спросила о Соне или Гарри. Новая обстановка, связанная с переездом на новую квартиру, повлияла на Иду так, что она стала очень рассеянной и забывчивой. «Да, — с сожалением думала Марчелла, — вот оно — начало старости».

Самым лучшим времяпрепровождением для Марчеллы было слушать, как Марк музицирует на новом рояле, купленном ею для сына. Раскинувшись на софе и наблюдая в окно великолепный, укрытый зелеными листьями ландшафт Центрального парка, Марчелла с упоением слушала музыку Дебюсси и Шопена в исполнении Марка. Она представляла, как повзрослевшая Соня будет играть с новыми друзьями где-нибудь на открытом воздухе. Марчелле было очень любопытно, сможет ли Соня узнать их новый адрес и номер телефона и удивить их неожиданным звонком.