— Я здесь с подругой, — внезапно вспомнила Марчелла. Она посмотрела на часы: — И обещала вернуться к ленчу.

Он был таким красивым, таким хорошим, но ей хотелось уйти, чтобы в одиночестве поразмыслить о нем. Не может быть, чтобы он был реальным — это, пожалуй, было бы чересчур в это странное утро.

— Конечно!

Он вежливо поднялся с места и ждал, пока она собирала свои пакеты с покупками.

— Но вы позволите мне показать вам остров?

— Мне… — Она запихивала почтовую карточку в сумочку и посмотрела на улицу в поисках такси. — Я бы с удовольствием, но…

— Сегодня вечером? — спросил он. — Я мог бы заехать за вами в восемь. У нас будет достаточно времени, чтобы посмотреть Вальдемоссу до наступления темноты!

Она растерянно молчала. Затем сказала:

— Отлично! Спасибо. Но вам придется извинить мою подругу, — предупредила Марчелла. — Она ужасно любопытная и будет задавать вам множество вопросов!

В ответ он рассмеялся и положил на стол несколько монет. Затем остановил для нее такси.

— Я не имею ничего против вопросов. Мне тоже хочется о многом расспросить вас, Марчелла!

Он помог ей сесть в машину и закрыл дверцу.

— Спасибо за кофе, — поблагодарила она через окно.

— Не за что!

Он сделал неопределенный жест рукой, наклонился к водителю и сказал:

— Отель «Сон Вида», рог favor![4]

Когда машина начала набирать скорость, она повернулась, чтобы посмотреть через заднее стекло и убедиться, что она его не выдумала.

— Очень рада приветствовать вас! — взорвалась негодующая Эми, накладывая себе салат, когда Марчелла приблизилась к ней в буфете на террасе отеля. — Только что на сегодняшний вечер я договорилась о нашем с тобой самом потрясном свидании. Зеленоглазые испанцы! Самые длинные ресницы из всех, какие ты когда-либо видела, и совершенно бесподобные тела! Они заедут за нами в девять. А это что такое, краб? — Эми сунула тарелку Марчелле в руки. — Что с тобой? Ты на себя не похожа.

Марчелла, держа тарелку в руках, уставилась на подругу. Следы сексуального отчаяния явно проступали на лице Эми. Его причина крылась в том, что, занимаясь сексом и меняя мужчин одного за другим, одного незнакомца на другого, становится невозможным получить полное удовлетворение от связи только с одним мужчиной. «Как же я сама столько времени не могла додуматься до такой элементарной вещи?» — невольно подумала Марчелла. Она поставила салат на поднос и последовала за подругой, по пути к столу глядя на бухту Пальмы, раскинувшуюся внизу. На Эми были ярко-розовые бриджи в стиле матадора, а ее большие темные очки сползли на нос, когда она, ерзая на стуле, разглядывала Марчеллу.

— Я никогда не видела тебя такой! — сказала она. — Что случилось?

Марчелла рассмеялась, раскладывая на коленях салфетку, пока официант наливал вино в бокалы.

— Первым делом этим утром я пошла в собор, который был просто великолепным! — сказала она.

Эми вопросительно изогнула брови, зацепив вилкой салат и поднеся его ко рту.

— Затем я молилась, Эми, — сообщила ей Марчелла. Вилка застыла в руке Эми.

— Я и подумать такого не могла, — сказала она, глядя на Марчеллу.

— Обычно я не слишком набожна, — заверила ее Марчелла. — Но сегодня мне нужна была помощь Всевышнего.

— А я думала, что ты где-то развлекаешься! — воскликнула Эми. — Почему ты не постучала мне в дверь и не попросила успокоительное?

Марчелла прикоснулась к руке подруги.

— Пожалуйста, не принимай это на свой счет, Эми, — сказала она. — Внезапно я осознала, как ненавистно мне все, чем я здесь занималась. Не только здесь, но в Нью-Йорке тоже. Я рада, что пошла в собор. Там я поставила свечу в память отца, основательно взглянула на свою жизнь со стороны и помолилась.

— Судя по твоему взгляду, ни на одну молитву еще никогда не отвечали так быстро, — проговорила Эми изумленно. — Что случилось? Ты что, увидела свою книгу в витрине магазина?

Марчелла залилась смехом. Она подробно рассказала Эми, как встретилась с Санти. Эми выслушала, глядя на нее отрешенным удивленным взглядом. Когда Марчелла закончила рассказ, она взяла ее тарелку с салатом.

— Ты, я вижу, не собираешься отведать ни кусочка этого салата, верно? — сказала она и, поменявшись с Марчеллой тарелками, продолжила есть.

— Ты мне не веришь? — воскликнула Марчелла. — Ведь в твоих романах полным-полно женщин, встречающих на своем пути восхитительных мужчин!

— Но это же вымысел! — твердо заявила Эми. — Вспомни, как ты страдала из-за этого глупого маленького парикмахера? Я не хочу смотреть, как ты убиваешься из-за каждого хлыща. Попридержи свое сердце, Марчелла. Все слишком прекрасно, чтобы быть правдой!

— Если он намерен показать мне кое-какие достопримечательности этого острова, что я от этого потеряю? — спросила Марчелла.

— Я только что тебе это сказала, — уныло ответила Эми. — Свое сердце!

После ленча Марчелла отправилась в свой номер. «Не смей влюбляться в него, да еще до первого свидания», — наставляла она себя. Но тем не менее, вспоминая, как Санти смотрел ей в глаза, она чувствовала, что может ему верить. Чувство было безопасным, любящим и настойчивым. Она неоднократно мечтала и писала о таком чувстве, но никогда до сегодняшнего дня не испытывала ничего подобного. Это такое ощущение, когда вы знакомитесь с человеком, а затем с нетерпением весь день ожидаете встречи с ним. Когда все еще неизведано, свежо и загадочно, когда где-то внутри теплится предчувствие, что все будет совершенно иным, ни на что не похожим, особенным. Если бы Марчелла могла точно выразить на бумаге всю гамму своих переживаний, однако жизнь уже превзошла ее талант; облекать в строки охватившие ее чувства — значит не воздавать им должного. Впервые, по крайней мере сегодня, жизнь была прекраснее, чем сочинение романов!

Без двух минут восемь Санти подъехал к отелю на небольшой оранжевой машине. Марчелла ждала у стойки администратора. Она видела, как он осторожно подъехал к остановке, затем, взглянув в зеркало заднего обзора, пригладил волосы, аккуратно уложенные и зачесанные назад, отчего его темные глаза казались еще крупнее. Когда он вышел из машины, Марчелла бросилась бегом к дивану, где сидела Эми, а перед ней стояла бутылка шампанского во льду.