Вспомнился один случай, в школе еще было дело. Мы подрались с одноклассником. Я просто заступился за девчонку из нашего же класса, которую он обидел. Но никому и дела до этого не было. Никто не стал разбираться в причинах драки, просто по факту, мол,

ваш сын избил одноклассника,

а наличие на моем теле гематом вообще никого не беспокоило, даже родителей.

Отец встал на противоположную сторону, принял их позицию и, не разобравшись, просто наказал меня за мое, якобы, неподобающее поведение. Еще и заставил извиниться перед одноклассником и его родителями. Такой сущей несправедливости я, конечно, не ожидал. От семьи поддержки, понимания никогда не приходилось ждать, я к этому привык еще с раннего детства, но когда из тебя делают дурака, вот так глядя тебе в глаза, это, конечно, сверх издевательства. Причем я делал попытки оправдаться, потом понял, что все тщетно.

Бесполезно доказывать человеку что-либо, если он убежден в обратном, это суть человеческой природы.

Да, и мама, как верный пес, все время смотрела ему в рот и тоже никак за меня не заступалась, боясь, чтобы и ей не прилетело по пути.

Когда родилась Полина, младшая сестренка, ситуация в семье только усугубилась. Она всегда умело манипулировала и, если что-то шло не по ее сценарию, мне сразу же доставалось.

Я, как старший брат, должен был ей уступать во всем. И она, поняв правила игры, научилась меня подставлять, чаще рассказывая даже то, чего не было. Например, эта маленькая актриса могла побежать жаловаться родителями на меня, сказав, что я ее ударил или еще чего сделал, хотя, конечно, это были лишь ее красочные фантазии, которые меня всегда удивляли своей изощренностью.

Я в этой борьбе всегда проигрывал. Ей верили безоговорочно. Так я понял для себя одно, что в этой семье мне никогда не нужно ждать поддержки и понимания.

Только бабушка моя покойная, мама моей матери, меня любила по-настоящему и всегда была на моей стороне, пыталась даже за меня заступаться, но это было бесполезно. Устав бороться с деспотичным отцом и бесхребетной матерью, она предлагала переехать к ней. Но это был тоже не вариант, ибо жила она хоть и одна, но в малюсенькой однокомнатной квартире, и при всей своей любви к ней, ютиться с ней в этих тридцати квадратах я тоже не хотел. В родительской квартире у меня хоть была своя отдельная комната, где я мог закрыться и спрятаться ото всех, в случае чего.

Я, если честно, не понимал, почему я продолжал общаться с ними, ездить к ним, хоть и редко. Может, надеялся, что однажды что-то в наших отношениях поменяется.

Так глупо.

Даже мои успехи на работе и в учебе отец воспринимал как «удачное стечение обстоятельств». Прямым текстом сказал, что если бы не мать, которая помогла мне в самом начале с моими чаями, ничего у меня не получилось бы, потому что я ни к чему в этой жизни не способен, как только вносить хаос и разруху.

После смерти бабушки, единственный на кого я всегда мог положиться, был Игорь. Он мне как родной брат, которого никогда у меня не было, но мне казалось, что именно такими и должны быть отношениями между братьями.

Несмотря на нашу разность, он всегда меня понимает и поддерживает, принимает меня таким, какой я есть. Я очень ценю и дорожу нашими отношениями, и в случае чего, всегда и сам готов постоять за него горой.

Мне нравится его семья, в которой, как мне кажется, всегда царит гармония, любовь и уважение, и все друг о друге заботятся. Меня они принимают как родного. Еще в школе я всегда сбегал то к ним, то к бабушке, когда ситуация дома накалялась до невозможности. Именно у этих людей я находил надежное убежище, где мог зализать свои душевные раны.

5

Даша

День не задался с самого утра. Легла поздно, что с утра даже не услышала будильник. Просидела полночи за дипломной работой, исправляя все недочеты, которые оставил научный руководитель в ней.

«Вы молодец, мне все нравится. Работа у Вас хорошая, но нужно исправить вот в этом месте… еще было бы лучше дополнить эту главу».

Да, она издевается что ли?!

Думала я про себя, соглашаясь со всеми ее доводами.

Пока не прошлась по всем ее комментариям и не внесла корректировки, не смогла со спокойной душой лечь спать. И черт меня дернул сказать ей, что к завтрашнему дню все будет сделано.

С научным руководителем мы договорились встретиться в десять утра. Быстро умывшись, я выбежала из дома, уже и так опоздала на начало встречи. К моему счастью, жила я в десяти минутах от университета. Не стала отказывать себе в удовольствии, тем более я не успела позавтракать, по пути еще забежала в кафе возле дома, чтобы купить свое любимое какао.

Уже в университете возле поста охраны, пока рылась в своей сумке, чтобы достать магнитный пропуск для прохождения через турникет, случайно выронила все содержимое кармана на пол. Пока собирала вывалившееся барахло, образовалась пробка позади меня.

Я чувствовала, как мою спину прожигали негодующие студенты, чей путь я преградила, от чего у меня, кажется, даже поднялась температура. Я, конечно, себя не видела, но думаю, мое лицо было пунцовым от неловкости ситуации и понимания своей оплошности.

Да, в подобных ситуациях я всегда краснела.

Наконец, пройдя внутрь университетского корпуса, чувствуя при этом стыд из-за возникшей ситуации, я сломя голову, бежала на назначенную встречу, на которую уже и без того опоздала. Вдруг неожиданно из-за угла на меня навалился какой-то бугай, и ловким движением своего тела опрокинул на меня мой же стакан с его содержимым.

Серьезно? Ты сейчас это серьезно?

Будто к кому-то сверху обратилась я со своим вопросом, полным негодования.

Я еще от одного своего стыда не отошла, а тут такое.

Злость охватила меня не сразу, вначале был шок и непонимание, что это все происходит наяву, а не в самом нелепом комедийном фильме. Парень кинул мне «извини», при этом сухо и без какого-либо сочувствия в тоне. Он посмотрел на меня с такой ехидной и довольной улыбкой, будто устроил зрелищное представление, а я должна была, видимо, сейчас искупать его в овациях.

Вот это наглость!

Я сморщилась от возмущения, сматерилась про себя, а может даже и вслух, бросила на него взгляд, посылающий на него все проклятия этого мира, и уже планировала уходить. Ждать от него что-то хорошее не приходилось, он уже всем видом выказал свои пренебрежительные эмоции.

Да и как он исправит эту ситуацию?

Блузка была испорчена, на ней огромными пятнами сформировалась географическая карта нашей Земли со всеми ее материками и островками.

Рядом с ним стоял еще один парень. В этой неразберихе я все же успела разглядеть в его глазах что-то похожее на сочувствие. Вначале он тоже, как и я впал в ступор, потом начал извиняться, но в этот момент его товарищ начал дергать за локоть и выталкивать из тесного коридора, где произошла эта потасовка. Так они и исчезли за тем самым треклятым углом.

Хорошо, что у меня с собой был пиджак, который я смогла натянуть и закрыть коричневые пятна на белом фоне. Решив вопрос со своим потрепанным внешним видом, я немного успокоилась и побрела сдаваться к своему научному руководителю.

6

Даша

За четыре года жизни и учебы в Москве, вдали от мамы, живя своей свободной и взрослой жизнью, я уже успела повидать, может, и не многое, но всякое. И это, конечно, было не самое страшное, что могло со мной произойти. Поэтому я не позволяла себе сильно расстраиваться из-за случившегося. Это всего лишь тряпка, если говорить о блузке. Больше, наверно, меня задело поведение парня. Перед глазами все еще стояла его насмешливая улыбка. Она и не давала мне покоя почему-то. Я пыталась успокоить себя тем, что, скорее всего, больше его никогда не увижу и мне должно быть все равно на него, да и на ситуацию, в целом.

Слава богу, хоть научный руководитель, наконец, одобрил и принял мою работу, это подняло мне настроение, которого даже хватило на целый день, что после занятий я с удовольствием пошла с ребятами из нашей группы посидеть в кафе, где мы редко, но собирались.